Пожиратель тени - Аттанасио Альфред Анджело - Страница 68

— Я помочь не могу. — Азофель скрестил руки на груди. — Защитить кого-либо, кроме того, кому я послан был служить, — это истощит мои силы.

— Так истощи их! — приказал Рик Старый. — Слепые боги свели вместе нас пятерых, чтобы мы служили безымянной владычице. Жертвовать этими жизнями, когда есть возможность спасти их, мы не можем.

Азофель шагнул в сторону, горестно качнув головой. Если бы он пожелал, он мог бы шагнуть прочь из этого сна. Он, существо света, был обречен делать то, что было правильно — а правильным ему сейчас казалось вернуться на Край Мира и доложить госпоже. Ей надо сказать об истинной природе создания тени, о злой воле Даппи Хоба, о силе, которую он накопил в темных глубинах ее сна. И тогда для победы над почитателем дьявола будут призваны другие стражи…

Но он не ушел из сна. Он знал, что если он доложит об истинном зле, проникшем в сон, безымянная владычица возмутится и почти наверняка пробудит отца ребенка. А это станет концом сновидения. Исчезнут миры и светлые, и темные. Когда-то, мрачно подумал про себя Азофель, такой исход был бы для него вполне приемлемым — тогда этот сон не был еще знаком ему. Но сейчас, познав среди миров слабость, испытав восторг выживания, он лучше понимал эти клочки сна, этих драгоценных маленьких эфемерид.

Призванный чем-то непривычно новым, чем-то похожим на сочувствие к этим несчастным созданиям тьмы, жаждущим света, он теперь жаждал иной, высшей справедливости.

Азофель подошел к краю пещеры и взглянул на крошечные звезды в черноте Бездны. Четверо смертных почти наверняка погибнут на Темном Берегу, и мысль об их смерти была невыносима — особенно о смерти эльфа и кобольда, с которыми он понял прелесть жизни этих созданий из сна. Но если дать им погибнуть, это сохранит ему силы и даст надежду уничтожить Даппи Хоба и спасти все миры.

— Азофель думает только о своей цели, — объяснил товарищам старый кобольд. — А мы должны защитить себя сами. В Ожерелье Душ неимоверное количество Чарма. Будем держаться вместе, и я разделю его с вами.

— Нет. — Азофель протянул кобольду сияющую руку. — Сантименты ставят под угрозу нашу миссию. Идем, Рик Старый. Наша цель — найти создание тени — ждет нас внизу, на Темном Берегу.

— Я не брошу друзей… — начал Рик, но тут огненная рука Азофеля высунулась из запястья, рассыпая искры, схватила кобольда за Ожерелье и отбросила прочь. В следующий миг Лучезарный и кобольд выпали из пещеры во тьму. Лучистой силы Азофеля должно было хватить, чтобы невредимыми пронести обоих через атмосферу к поверхности.

Бройдо подобрался к краю, желая прыгнуть за ними, но сила тяжести отбросила его назад.

— Пусть летят, эльф. — Бульдог схватил его за плетение рубашки и удержал на месте. — Один уже мертв — а другой не из наших миров. Мы за ними в пропасть прыгать не можем.

Тем временем Джиоти сняла куртку, разделив амулеты на три группы, и сейчас пыталась связать куски в три грубых браслета — янтарные жезлы силы с целебными опалами, ониксами дальновидения, слитками ведьминого стекла и нитками крысиных звезд. Кое-как соединив их, она надела связки на руки Бульдогу, Бройдо и себе.

Эльф поставил посередине меч змея острием вниз, и каждый взялся за часть рукояти, касаясь гарды связкой амулетов.

— На Темный Берег! — завопил Бульдог в пылающее безмолвие.

Рик Старый услышал звериный крик из лазурной бездны, где спускался с Азофелем по широкой лестнице ветра. Поискав глазами свалившийся с Зула каменный свод, он увидел его вдалеке горящим метеором. Огненная траектория пролегла над зимними лесами, вспыхнула в потайных прожилках леса — замерзших реках и ручьях, в лаковом стекле озер и прудов, в зеленом отсвете сосулек на соснах, и наконец взорвалась среди приземистых дубов и хвойных деревьев.

От взрыва цепь, связывающая Бройдо, Бульдога и Джиоти, распалась, и их швырнуло в пространство. Чарм раздуло вокруг, подобно кометному дыму. Бульдог пролетел над верхушками деревьев, вращая в небе мохнатыми руками и ногами. Пружинистой энергией, хлынувшей из разбитых амулетов, его перенесло к древним холмам, где уже ждали исполинские деревья, согнутые под бременем снега, как зимние чудовища.

Джиоти стрелой влетела в кусты. Перед ее чармовым полетом ломались ветви кустарника — пока она не ткнулась в ствол огромного дуба. В сполохе зеленого пламени и вихре клочьев лесной подстилки Джиоти без чувств упала наземь и осталась лежать тряпичной куклой под грудами снега, стряхнутого с ветвей.

Бройдо, прижимая к груди меч змея, пролетел через кроны, получая шлепки от сучьев, хлесткие удары от ветвей и слежавшегося на них снега, отчаянно и пронзительно вопя от страха. Вылетев из леса, он шлепнулся на серебряную тарелку озера и поехал по ней. В холодный воздух хлестнули ружейные выстрелы из прибрежных камышей, где два охотника поджидали пернатую дичь. Пуля ударила эльфа в лоб и отскочила, унеся весь Чарм и оставив на черепе вмятину.

Двое бородатых мужчин в флуоресцирующих красных куртках и охотничьих шляпах затрусили по глубокому снегу подобрать странную штуку, которую только что подстрелили. Она упала на занесенный снегом берег под стеной леса, и охотники, подойдя поближе, увидели скрюченную фигуру. Сперва они с ужасом подумали, что убили какого-то мужика.

Но еще сократив расстояние, они по эльфийским контурам тела поняли, что перед ними — не обычный труп. Лиловая кожа, мшистые волосы и остроконечные уши — это все очень их удивило. Странно, что пуля, попавшая эльфу в лоб, не пробила кожу. Холодные голубые глаза смотрели вверх, на вмятину, с мертвой неподвижностью.

Один из охотников подобрал меч змея, торчащий из сугроба. Он был легок, как пластмассовый, хотя рукоятка витого золота казалась металлической. При попытке поднять эльфа он тоже оказался легок, как картонный. Настолько был невесомый, что пришлось привесить ему в качестве груза цепи от колес пикапа, чтобы тело не унесло ветром.

Рик Старый смотрел издалека, ища глазами упавших, но ничего не видел, кроме снега, тянущегося во все стороны, до холмистых горизонтов — они походили на переплетенные пальцы великана. Потом и этот пейзаж ушел за край неба, когда Азофель снес кобольда вниз по лестнице ветра.

Мимо пронеслись склоны в щетине безлистных деревьев, и Азофель зашагал над остриями крыш и сеткой асфальтовых улиц. Внизу мелькали ртутные уличные огни, хотя под голубым небом был полдень ясного дня. Азофель и Рик спустились между двумя индустриальными корпусами в рощу чугунно-черных деревьев. Игравшие неподалеку на площадке дети при виде их завизжали и бросились врассыпную.

Дрожь предвестия пробрала Лучезарного, когда он ступил на Темный Берег. Будто что-то огромное и холодное из самой глубины этой планеты заявило на него свои права. Весь этот мир был пронизан безмолвной неумолимой враждебностью. Сплошной тьмой смерти — на пределе глубочайшего бессознательного этого сновидения, тьмой, запертой в материи и жаждущей света.

Но страж не дал страху овладеть собой или даже проявиться. Подобно пророку, величественно вернувшемуся после преображения в пустыне, Азофель зашагал через улицу. Ветер шевелил спутанные кудри, подобные отраженному свету солнца, закрывавшие длинное лицо ярким нимбом. За ним в полощущихся вымпелах радужной одежды поспевал Рик Старый. Тяжесть пригибала кобольда к земле, и от него требовались все силы — даже с учетом мощи Ожерелья Душ — чтобы не отстать от светоносного спутника.

Пронзенный стрелой кобольд вызвал более громкие крики ужаса из-за цепочной изгороди площадки. Рик, не обращая на них внимания, подергал Азофеля за подол:

— Куда мы идем?

— Уничтожить создание тьмы раз и навсегда. — Азофель подошел к припаркованному автомобилю с заиндевелым ветровым стеклом и положил руку на капот. Машина взревела, чихнула, выплюнула клуб дыма и ожила. — Залезай.

— Ты умеешь править таким экипажем? — спросил Рик, открывая заднюю дверь.

— У меня сейчас достаточно энергии, чтобы владеть этим сновидением, — ответил Азофель, подтолкнув гнома на сиденье. — Но надо спешить. Так далеко от Извечной Звезды моя сила напрягается до предела. Здесь мне долго не продержаться.