Пожиратель тени - Аттанасио Альфред Анджело - Страница 40

Джиоти с сомнением покачала головой:

— У Кавала было знание, принесенное с Темного Берега, вряд ли какой-нибудь другой колдун на Ирте сможет снять с Рииса эту кожу света.

Мрачное молчание воцарилось у всей группы, но чуть погодя эльф поднял голову и произнес:

— Тебя восстановит Ожерелье Душ.

Бройдо сказал это очень тихо. Все время он рассматривал человека со звериными метками, создание тени, к которому Рик Старый вел Лучезарного, чтобы тот его уничтожил, и ничего злого в этом волхве эльф не видел. Он был убежден, что если кобольд встретит этого Котяру, они друг друга поймут. И он добавил громче:

— В Ожерелье есть большая сила. Оно — уловитель душ. Оно поймает твою душу так, как поймало души моего клана, спасая их от проклятия демона Тивела. Если мы найдем Рика Старого, он убедится, что ты неплохой человек, и с радостью применит Ожерелье, чтобы снять с тебя звериные метки и снова сделать человеком.

— Но где же этот кобольд? — спросил Котяра. — Ты говоришь, что он с Пожирателем Теней улетел из Заксара — искать меня. Они должны были бы уже меня найти.

— Но не в обличье Котяры, — возразил Бульдог. — Мой искатель тебя нашел, потому что у него есть клочок твоей шерсти. А кобольд ищет Рииса. Он и понятия не имеет о Котяре — ты для него невидим.

— Тогда, может, я невидим и для безымянной владычицы над Краем Мира, — с надеждой сказал Котяра. — Может быть, пока я в этом виде, я могу остаться на Ирте?

— Может быть, да, а может быть, нет, — вслух рассудил Бройдо. — Наверняка мы не знаем, а риск слишком велик.

— Тогда надо найти Рика Старого, — заключила Джиоти.

— Или Лару. — Глаза Котяры засветились. — У нее тоже есть хрустальная призма.

— Но она же призрак. — Бройдо положил подбородок на рукоять меча змея, воткнув лезвие острием в песок. — Ее найти еще труднее.

— Постойте! — вскочил на ноги Бульдог. — Есть способ! Не только же мы ищем Ожерелье Душ.

— Гномы! — Джиоти вцепилась в руку Котяры. — Если мы найдем их на путях Чарма, они выведут нас на Ожерелье Душ.

— Можно придумать кое-что получше, чем следовать за ними. — Бульдог оскалил зубы в хитрой усмешке. — Ха-ха! Мы снова станем ворами, Котяра и я! Хитрость и сноровку мы применим против гномов. А потом с помощью меча Бройдо мы поймаем одного из них и заставим привести нас к Ожерелью Душ!

— Смелый план, — признала Джиоти. — И опасный.

— Судьба нам преподносит все по максимуму, — убежденно заявил Бульдог.

— Все миры поставлены на карту, — согласился Бройдо и воздел над головой меч змея. — У нас нет права на неудачу.

— Пути Чарма здесь, — показал Котяра на пещеру, из которой вышел накануне. — Пойдем брать гнома.

2. БОЙНЯ НА НЕМОРЕ

Рик Старый держался высоких троп, где его и Лучезарного не могли бы увидеть кобольды из летнего вельда Неморы. На раскинувшихся внизу равнинах кипела работа. Многочисленные мощеные дороги бежали среди лугов, полей и рощиц высоких колючих папоротников. Изящные торфяные домики и травяные лужайки пробуждали глубокую ностальгию в душе Рика, и ему снова хотелось пробежать по грибным тропинкам, где он играл в детстве. Но он не смел, потому что появление Азофеля встревожило бы поселян.

Лучезарный, хотя и затратил существенную энергию на подъем по Колодцу Пауков, был сильнее, чем раньше, потому что близость Неморы к Извечной Звезде заряжала его Чармом. Но он еще не набрал столько силы, чтобы снова занять свой невидимый пост рядом со сном безымянной госпожи. Хотя он изменился. Волосы его раздувались как поток тепла, а глаза — щелки раздробленного света — горели звездами.

Холмы поросли лесом, где кипела жизнь, но оставаться незамеченными среди стен плюща и занавеса мхов было нетрудно, даже когда появлялись охотники. Эти кобольды искали на холмах определенных тварей для племенных дворов деревень. Экономика вельда зависела от поставки зверолюдей в качестве рабочих в остальные области Неморы, покрытые льдом.

С высокого сука сожженного молнией кедра Рик Старый утолял свою тоску по дому, незаметно наблюдая, как трудятся внизу кобольды ради своего племени. Одни копались в садах и огородах, разбитых в виде колеса со спицами, другие починяли колодцы и соковыжималки, но большинство работало в племенных дворах.

В отличие от прочих смертных Светлого Берега, кобольды не нуждались в амулетах или талисманах. Чарм, естественным образом содержащийся у них в костях, вполне удерживал их на поверхности, когда Немора погружалась в ночь. Лишенные ветра Чарма, веющего от Извечной Звезды и удерживающего их на месте, эльфы, огры, люди, гномы — все смертные, кроме кобольдов, рисковали оторваться от земли как дым: если они теряли балласт сознания, то в темные часы их уносил прилив — сперва в небо, а потом во внешнюю Бездну.

Кобольды же обладали не только устойчивостью из-за чармоносных костей, но и невероятной способностью использовать внутренний Чарм для своего кобольдского волшебства.

И это волшебство включало умение сливать гаметы — семя — различных животных и разумных смертных. Сочетание эльфов, людей и птиц порождало звериный народ, полезный на ткацких фабриках в ледовых пещерах. Благодаря острому зрению и ловким умелым рукам зверолюди были лучшими портными и швеями во всех мирах. Сами кобольды славились изяществом и вкусом в одежде.

Люди-птицы превосходно умели собирать нити улиток, которые моллюски оставляли на заснеженных скалах. Эти цветные нити улитки выпускали, чтобы пересекать трещины. Для собирания паучьего шелка кобольды скрещивали смертных и крыс. Крысолюди ценились в текстильной промышленности не только за умение собирать ткань пауков, но и за несравненное искусство работы на ткацких станках.

Спрос на специализированных рабочих для одежных фабрик в ледяных пещерах никогда не падал, и теперь Рик смотрел, как деревенские жители тренируют группу молодых зайцелюдей. Худощавые тела в зимнем мехе бежали дистанцию с препятствиями между коралями и загонами племенных дворов. Когда они наберут нужную быстроту и силу, их продадут в ледовые края как тягловую силу для саней и как посыльных.

Веками звериный народ обменивали на товары из других миров, и потомки этих смертных со звериными метками попадались повсюду. Только огры открыто возражали против кобольдской магии, порождающей зверолюдей. А эльфы и люди охотно отдавали свою нищую молодежь на племенные дворы в обмен на непревзойденные ткани и одежду с Неморы. Этим донорам генетического материала кобольды хорошо платили: зачатием или рождением одного двух детей со звериными метками для волшебников-кобольдов молодежь зарабатывала достаточно, чтобы выкупить себе свободу и прожить безбедно еще тысячу дней. Нехватки желающих не было.

В детстве Рик мечтал изучить ремесло разведения зверолюдей, но семья его переехала в ледяные пещеры раньше, чем он достиг возраста ученичества. Он задумался на миг, как бы повернулась его жизнь, если бы он сейчас работал на племенном дворе. Нравилась бы ему эта кропотливая магическая возня со всеми этими чашками, полными алого студня и желтков?

Он стал учеником не у волшебника семени, а у волшебника огня в ледяных полях, когда его семья переехала туда продолжать свои труды красильщиков и ткачей. Работу с одеждой он не любил и был рад, что проводит дни, служа своему народу теплом и светом. Если барахлили горны или печи, он тут же исправлял неполадки, потому что узнал все тайны огня и научился использовать Чарм своих костей для управления пламенем.

Жизнь, проведенная за обеспечением своего племени огнем, позволяла ему лучше почувствовать Лучезарного. Он смотрел на терпеливо сидящего у ствола Азофеля, переливающегося синим и белым отблеском, как ртуть. Спустившись вниз, он сказал:

— Возвращение на Немору наполняет меня воспоминаниями о днях моей жизни.

— Ты предаешься воспоминаниям? — недовольно спросил Азофель, отводя взгляд от древней лестницы дневного света среди стволов. — Я думал, ты полез туда искать призрак Лары.