Сияние Вышних Богов и крамешники - Сидоров Георгий Алексеевич - Страница 51

— В общем-то, так. Просто ты упустил роль глубинного или подсознательного. Именно, благодаря ему рождается вера, а она является особой, и днём, и ночью работающей антенной по впитыванию информационных потоков. Вот, где наша слабость — слабость всех живущих на Земле человеческих рас. Она заложена в подсознании. И сознание не всегда способно отсечь ненужную информацию. Понял теперь, как появились биологические часы в нашей генетике, плюс установка на очень короткий век?

— Понял, что мы сами себя запрограммировали на то, что сейчас имеем.

— Верно. Самое печальное то, что сейчас мы занимаемся тем же самым. Механизм прост и универсален. Завоеватели им до сих пор пользуются. Что в наше время вкладывают нам в подсознание? Что все расы равны, что надо нам смешиваться с неграми, папуасами и китайцами, что дети от таких браков самые талантливые и жизнеспособные, хотя всё наоборот. Фактически, идёт навязывание чисто либеральных ценностей. Для чего? Чтобы растворить белую расу в океане представителей гибридных рас. Зачем, я думаю, ты понимаешь: чтобы окончательно опустить наше сознание до их уровня. Ведь для ящероголовых серьёзную опасность представляем только мы. Скажу больше: в основном немцы, скандинавы и мы, русские, — самый большой этнос в мире. Средиземноморская гибридная раса, их долгожданное детище, хоть и живёт в Европе, но опасности для оккупантов не представляет. У неё другая генетика. Она давно вывернута наизнанку. У большинства её представителей в голове только нажива и развлечения. Как раз то, что хозяевам и требуется. Раб не должен думать о свободе. Он обязан отдавать свою энергию хозяину и жить только прямой кишкой. Вспомни великих греков, итальянцев, испанцев, французов? Все они были по своей антропологии и генетике представители нордической расы. Тот же Платон, Аристотель или Леонардо да Винчи, Микеланджело, Рафаэль или Эльгреко.

— Ты хочешь сказать, что средиземноморская раса на таланты кастрированная?

— Не в этом дело. Она — другая. Цветным чужды идеи и высокие порывы души. Их интересы в ином. По своей генетической природе, все они — рабы. Таковыми их и создали ящероголовые. Заметь, с каждым веком духовное различие между цветными расами и нашей белой становится всё меньше и меньше. Это не от того, что цветные подымаются. Внутренне они пока не в состоянии подняться, а внешнее — не считается. Различия исчезает из-за нашего духовного падения. Понимаешь, что происходит?

— И какой из всей этой беды выход?

— Спасти на Земле уцелевших представителей нордической расы. Сохранить потомков белых богов. Тогда мы спасём от гибели и себя, и цветных. Им можно помочь. Конечно не сразу, но можно. Здесь дело во времени. Если у нас ничего не получится, тогда очень скоро придёт конец нашей цивилизации дегенератов…

— Ты только что сказал, что мы, русские, являемся самым большим этносом в мире. Так?

— Я не оговорился, всё так! Нас сейчас 92 миллиона, вторым крупным монолитным этносом являются японцы, их больше 80 миллионов.

— А как же китайцы?

То, что говорил всезнайка, выходило за рамки моего понимания.

— Что китайцы? Чистокровных ханьцев меньше, чем японцев.

— Но ведь в Китае более 1,5 миллиардов населения?

— Ну и что? Ты посмотри по справочникам. В Китае живут монголы, маньчжуры, тибетцы, уйгуры, джунгары, кого в нём только нет. Даже китайские евреи. Численность русских является одним из самых высоких доказательств того, что мы — прямые потомки переселившихся с севера ориан. Любопытно, что наша численность резко возросла после XVII века. Как ты думаешь, за счёт чего?

— Неужели из-за присоединения к Московскому государству населения Сибири?

— Кого ты имеешь в виду? Уж не аборигенов ли?

— Не только их, — улыбнулся я. — И сибирских угров, и самодийцев, и тунгусов, и палеоазиатов, и тюрок в те времена было не больше, чем сейчас. А может и меньше. Скорее всего, прирост населения Русского государства произошёл за счёт челдонов, которых в Сибири было немало.

— Слава Роду, хоть это ты знаешь. Но все твои вопросы меня как всегда отвлекли. Если так дальше пойдёт, то наши гости успеют добраться до нас раньше, чем я растолкую тебе, балбес, как избавить свою генетику от биологических часов.

— Неужели это возможно? — открыл я рот от удивления.

— Я же тебе говорил, если есть яд, то найдётся и противоядие.

— Ну и как это делается?

В это время оленьи упряжки выехали из лиственничного бора на берег озера и люди, сидящие в нартах, приветствуя нас, замахали руками. Мы тоже подняли свои руки в знак приветствия, и обе нарты, съехав на лёд озера, наперегонки помчались к нашему берегу.

— Вот видишь, я могу и не успеть! — посмотрел на меня дедушка. — Но мне кажется, что ты и сам можешь догадаться. Всё архипросто.

— Первое что надо сделать для избавления от программы на короткую жизнь, так это уйти из системы.

— От людей с их безумной психикой, и от влияния СМИ, — добавил всезнайка.

— Лет, эдак, на пять.

— Достаточно — на три года. Хорошо, тут ты сообразил. Иначе подсознание всё равно наловит кучу программ. Неважно от кого и где. Оно это сделает с удовольствием.

— Второй шаг, я думаю, заключается в том, чтобы поверить, что тело человека сможет жить ровно столько сколько потребуется.

— Верно! Но для этого надо заложить эту программу в своё подсознание. И заставить его не реагировать на информационное давление извне. Как это сделать, ты знаешь. Можно — через обычный вход в подсознание. Можно обратиться к своей сущности. Что, собственно, то же самое, только на более глубокий уровень, а можно и так, как я только что тебе рассказал, используя письмо на полном расслаблении. Что, очень трудно?

— Конечно, трудно! Для обывателя, практически, невозможно.

— Но не для таких, как ты, — хлопнул меня по плечу Чердынцев. — Пойдём навстречу гостям. Как видишь, мы с тобой всё успели.

Глава 20.

Светозар

Оленьи упряжки, в каждой по одному крупному быку и двум изящным важенкам, во весь опор мчались к нам навстречу. Из-под полозьев нарт летел снег, слышался топот копыт и гортанное «моод» каюров[12]. Но вот первая упряжка вырвалась вперёд и, подлетев к нам, резко развернулась. Её примеру последовала и идущая следом. С первой нарты в национальной одежде северных челдонов спрыгнул бородатый крепыш и, раскрыв объятия, двинулся в нашу сторону.

— Пойдём встречать, — толкнул меня локтем Чердынцев. — Он не столько ко мне, сколько к тебе. Это Светозар. Только не спрашивай, где его дом.

Через пару секунд челдон был уже рядом с нами. Сначала он обнял отшельника, потом повернулся ко мне.

— Ну что, Белослав, будем знакомиться?! Я Светозар, — улыбнулся гость своей открытой русской улыбкой. — Только не спрашивай, откуда я тебя знаю. И с какой «луны» я свалился. Лишнее любопытство нам ни к чему.

В этот момент к нам подошли два его спутника. Оба они оказались эвенками. Одному на вид было лет сорок, другому — не больше шестидесяти.

— Это мои друзья, — повернулся к ним Светозар. — Отец с сыном Чапогиры. Они с одной таёжной фактории[13]. Давайте знакомиться.

Я протянул руку и назвал своё имя.

— Лючеткан, — представился старший эвенок. — А это мой сын — Тиманчик.

Оба эвенка были одеты традиционно в оленьи кырняжки. На головах у них виднелись парадные росомашьи капоры[14], а на груди красовались расшитые бисером нагрудники. По красивой, богато украшенной одежде, и по манере держаться было видно, что оба эвенка никакого отношения к поселковой жизни не имеют, что они дети тайги. Свободные от пут цивилизации и счастливые.

«Интересно, где нашёл этот странный Светозар живущих по своей традиции тунгусов? Ведь при советской власти кочевников тайги насильно расселили по факториям. Очевидно не всех!» — подумал я.