Выбери любимый жанр

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии
оксана2018-11-27
Вообще, я больше люблю новинки литератур
К книге
Professor2018-11-27
Очень понравилась книга. Рекомендую!
К книге
Vera.Li2016-02-21
Миленько и простенько, без всяких интриг
К книге
ст.ст.2018-05-15
 И что это было?
К книге
Наталья222018-11-27
Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни
К книге

На озере Светлом - Гравишкис Владислав Ромуальдович - Страница 17


17
Изменить размер шрифта:

Начальник рассказывает, какие штуки выкидывает погода на Урале, и несколько минут Виктор колеблется: люди здешние, уральцы, причуды погоды им известны. Может быть, и в самом деле опасно выезжать в такое время? Дорога тоже мало знакомая, подъёмы да спуски. Но и оставаться рискованно: метель может затянуться, все дороги переметёт, тогда ещё труднее будет выбраться, насидишься в снегу. Нет, лучше ехать, чем пережидать; в метель не верится, и есть шанс проскочить горный район, а в степи, на привычных дорогах, будет легче…

— Так-то оно так, — соглашается начальник базы. — Проскочишь — твоё счастье. Не проскочишь — тогда держись!

— Надо мне привыкать к уральскому климату или нет, товарищ начальник? Верно ведь? — смеётся Виктор.

Простившись с начальником и грузчиками, Виктор повёл машину к горным перевалам.

В КАМЕННОЙ ЛОВУШКЕ

Ослепительно сверкает снег. Мартовское солнце днём припекало, верхний слой подтаивал, за ночь смерзался, и теперь поляны рядом с дорогой и белые пятна высоко в горах блестели, словно облитые глазурью, так что Виктору пришлось даже спустить щиток над ветровым стеклом, чтобы свет не так сильно бил в глаза.

Неожиданно и быстро, в какие-нибудь пять минут, всё кругом потемнело. С севера надвинулась громадная туча. Чёрная, мрачная, она быстро застлала небо, закутала солнце, по накатанной дороге поползли и заструились белые хвосты позёмки. Даже сквозь рокот мотора стало слышно, как в какую-то щель громко посвистывает ветер. Правы были уральцы: метель надвинулась стремительно. Весенняя, неудержимая, разгульная метель…

Мрачно и пасмурно выглядит посёлок, в котором ночевал вчера Виктор. Выстроившиеся вдоль склона мохнатой горы домики рабочих известковых карьеров уже не сверкают окнами на солнце, как сверкали утром. Они тусклы и пасмурны, как это быстро помрачневшее, мутное небо.

Пригнувшись, навстречу ветру идёт вереница белых фигур, и трудно понять, отчего они белы — то ли от известковой пыли, то ли снег уже облепил их. Заслышав за собой машину, они сходят за обочину и ждут, когда она пройдёт. Один из рабочих, старик в большой мохнатой шапке, высокий и костистый, с раздуваемой ветром длинной седой бородой, машет рукой вперёд и что-то кричит Виктору, подняв к небу морщинистое лицо.

— Без тебя, дедушка, знаю! — ворчит Виктор, поняв, что старик предупреждает его о надвигающейся непогоде.

Мелькает мысль: «Не остановиться ли, в самом деле? Вот доеду до переезда. Закрыт будет — поверну обратно, открыт — рискну поехать. Риск — благородное дело!» — успокаивая себя, загадывает Виктор. Он вглядывается в железнодорожный переезд: закрыт или открыт? Полосатый шлагбаум поднят вверх. Около него, отвернувшись от ветра, стоит женщина с флажками наготове: ждёт поезда. Женщина смотрит на грузовик и тоже что-то говорит, взмахивая флажком в ту сторону, откуда надвигается непогода. Но Виктору некогда обращать на неё внимание: он ведёт машину через рельсы, а за ними крутой поворот и спуск в какую-то ложбину.

Спустившись, Виктор вскидывает глаза и ахает: впереди всё исчезло, нет ни гор, ни лесов, ни дороги, стеной висит белая мгла, в ней крутятся вихри, словно вставшие на дыбы белые змеи. Невольно Виктор оглядывается: в заднее стекло видно, что у сторожки на переезде женщина торопливо вертит рукоятку и стрела шлагбаума опускается вниз: приближается электропоезд.

— Не судьба, значит, — усмехается Виктор. — Вперёд, так вперёд!

Машина ныряет во что-то такое, что иначе и не назовёшь, как снежным мешком. Видимость теряется, чуть различается радиаторная пробка. Над капотом крутятся снежинки, садятся, вновь вспархивают, уносятся, появляются новые. Ветер в щели свистит всё отчётливее и отчётливее.

Машина идёт медленно, и так же медленно движется время. Виктор часто выходит из машины, ощупывает накат впереди — перед колёсами твёрдо, слой снега ещё не велик, надо полагать, с дороги не сбился. Вперёд он посматривает мельком, скорее по привычке, чем по необходимости: всё равно ничего не видно; главное внимание сосредоточено на лесных стенах, окаймляющих дорогу. Если лес виден на одинаковом расстоянии от машины, — значит, едет правильно, центром просеки, с дороги не съехал. Скорость большую, понятно, не наберёшь: машину и так сильно встряхивает на ухабах, замаскированных снегом.

Виктору, привыкшему пролетать дороги по 30–40 километров в час, кажется нестерпимой та скорость, с которой он тащится сейчас. Так и подмывает прибавить газ, перейти на третью скорость, прорвать и сокрушить эту белую стену, сделавшую его почти слепым и беспомощным.

Но делать нечего, ускорять движение нельзя — лишь бы двигаться вперёд. Куда-нибудь он всё равно приедет, а там можно будет подумать, что предпринимать дальше. Однако куда девались дорожные приметы, которые он запомнил по пути в Золотинск? Что-то ни одна не попадается, и места кажутся незнакомыми. Или это всё изменила метель?

Он размышляет и едет, едет под вой ветра, под шорох пробирающейся в кабину метели, отгороженный от всего мира крутящейся завесой снега, один-одинёшенек. Становится немного грустно, хоть бы какого-нибудь попутчика посадить, всё-таки было бы веселее. Да кто пойдёт в такую погоду? Где-то теперь тот старичок-учитель, который показывал обелиск на границе Европы и Азии?

Внезапно Виктор всем телом чувствует, что машина накренилась вперёд и ползёт куда-то под гору. Впереди ничего не различить, видимость стала совсем плохой… Ну и что же, что машина ползёт? Дорога горная, ничего удивительного нет. Виктор успокаивает себя, но всё же сбавляет обороты, потом ставит мотор на холостой ход, выключает его, а машина всё-таки продолжает катиться. Виктор притормаживает, но это не действует, он пускает в ход ручной тормоз и тоже не может остановить движения машины.

Справа, совсем близко от бокового окна кабины, показывается кряжистый ствол толстой сосны и проплывает мимо в каком-нибудь полуметре от машины. Нависший над дорогой сук со скрежетом скребёт крышу и с треском ломается. Ещё какие-то сучья, помельче, хлещут по стёклам мохнатыми лапами. Виктор чувствует, как неподвижные, зажатые тормозами колёса сгребают под себя сугробы снега. Вместе со снежными валами машина ползёт и ползёт вниз.

Вопреки ожиданию всё кончается благополучно — скольжение прекращается, и впереди опять, насколько видно, лежит ровная местность, какая-то поляна. Что ж, попробуем поехать дальше! Виктор включает мотор, рывком легко выбирается из сугроба и катит дальше. Машина идёт хорошо, дорога ровная, и Виктор успокаивается.

Однако благополучие длится недолго: неожиданно Бартенев видит впереди гряду скал и еле успевает взять вправо. Что ж, ничего особенного: когда он ехал в Золотинск, не раз видел нависшие над дорогой скалистые глыбы. Видимо, одна из них попалась на пути…

И вдруг машину резко встряхивает, радиатор поднимается вверх, и перед ним возникает ещё одна скалистая гряда. Возникает она так быстро, что Виктор едва успевает сбросить газ и нажать тормоз. Однако надо быть поосторожнее: врежешься так, что и щепок не соберёшь!

Он выходит из кабины, осматривает скалы. И в ту и в другую сторону гряде не видно конца. Как это его угораздило наехать на целый горный кряж? Чего только не случается при такой погоде! Ветер порывами бьёт в лицо, оно сразу становится мокрым, и Виктор спешит в кабину. Надо отъехать назад, взять влево и попытаться объехать гряду.

Потихоньку он едет вдоль гряды. Но что это такое? Скалам не видно конца. Он поворачивает обратно. Вот и следы машины, здесь он' наткнулся на скалы. Посмотрим, что делается дальше. Но и дальше нет ничего хорошего: каменная стена тянется и тянется вдаль, насколько только может видеть глаз. Что за напасть такая?

Остаётся одно: ехать обратно, отвести подальше машину и тогда разбираться, куда заехал. Виктор так и делает. Проходит минута, другая. Темнеет, следов почти не видно, приходится, ехать наугад. И тогда дорогу вновь загораживают скалы. Да что это такое, в самом деле? Куда он попал? Какая-то каменная ловушка! Он начинает поворачивать налево — результат всё тот же: из снежной мглы встают безмолвные, каменные стены. В чём дело, наконец?