Вторая попытка - Сергеев Станислав Сергеевич - Страница 64

— Идея Сипягина о развертывании реальной организации Новоросского экспедиционного корпуса и присоединении к нему, вполне интересна и даже перспективна. Большинство людей уже объелось всякого рода советами, администрациями, секретариатами. Если я подпишусь под это дело на таких же условиях, ты примешь?

— Сразу не скажу.

— Думаешь, что Семенов с его организацией офицеров тебе всё передадут на тарелочке с голубой каемочкой?

— Нет, конечно. Это однозначно внутренний конфликт, чистки, очередной парад суверенитетов, ультиматумов. Смысл? На всех ключевых постах ваши люди, и не всегда самые худшие. Многие в той или иной мере пользуются заслуженным авторитетом. А вот как дублирующую контролирующую систему — вполне можно использовать ребят Семенова.

— Разумно. Так что ты думаешь насчет нашей совместной работы?

Я опустил голову, раздумывая над предложением.

— И каков будет у меня статус?

— Сережа, ты уже легенда, ну какой у тебя будет статус? Я, конечно, держу семеновских бойцов под контролем, даже опосредованно являюсь тайным членом их организации, но если попробую тебя устранить, то долго не проживу. Тут лучше подходит принцип: если не можешь запретить, возглавь.

— Хорошо. Согласен, в этом есть смысл. Таким образом вы на продолжительный срок нейтрализуете в вашей организации скрытую оппозицию, но вот что будет, если я попробую на ключевые посты поставить своих людей?

Ростовцев усмехнулся.

— У тебя на это будет время? И где гарантия, что твои люди элементарно не завалят весь налаженный механизм работы моей организации. Но я не против, если найдешь достойных людей, которые реально смогут что-то улучшить — пожалуйста.

— Тоже верно. Но как я могу быть уверен в вашей лояльности?

— Терещенко.

— Ну, эта проблема решаема.

— Не так просто, он же с чего-то стал таким борзым, значит, из-за бугра снова кто-то чужими руками пакостит. Пока в этом разберешься и задавишь гниду, потеряешь много времени, сил и средств. В наших условиях это дикое расточительство. Нужно какое-то нестандартное решение.

— Хм. С такой точки зрения я не рассматривал эту проблему.

— Ну так?

— А у меня есть выход? Как я Сталина подсадил на информационную иглу, так вы нас подсадили на свои запасы современного оружия и техники. А как же насчет ядерного оружия?

Ростовцев усмехнулся.

— Тебе как, всё отдать, или по частям?

— Но всё же?

— Не проблема. Проводим инвентаризацию, скрывать ничего не буду. Дальше тебе решать, что с ними делать, не мальчик вроде, по каждому чиху применять не будешь. В данной ситуации честность — лучшая политика.

Теперь я усмехнулся.

— Тогда, товарищ генерал, сразу ловите распоряжение.

Ростовцев деловито кивнул. Ни обиды, никаких отрицательных эмоций — теперь это был собранный и подтянутый офицер, готовый сворачивать горы.

— Слушаю, Сергей Иванович.

— Можно просто Сергей.

— Нет, Сережа, только Сергей Иванович — у тебя уже не тот статус. Говори, что за распоряжение.

— Полная инвентаризация, и в первую очередь — ракетно-космической техники. Доработка двух-трех оставшихся на дежурстве межконтинентальных баллистических ракет для вывода на орбиту в 1942 году спутника с нашим пространственно-временным маяком. Проработка космической программы в этом мире. Поиск места расположения станций наблюдения, сопровождения, с учетом того, что в ближайшее время начнется массовое вторжение в СССР англо-американских войск. Ну, естественно, подготовка к быстрому развертыванию спутниковой разведывательно-ударной группировки.

Ростовцев усмехнулся.

— Молодец, правильно решил. Со Сталиным договорено? Он поэтому тебя в ГКО ввел?

— Ну, не только из-за космической программы, но это тоже решено сделать как можно быстро. Так что, Максим Петрович, ставьте в позу удивленного тушканчика всех, кто имеет хоть какое-то отношение к космонавтике, и будем работать.

— Если с маяком получится, то у нас сразу отпадет основная проблема в средствах доставки.

— Вот именно.

— Хорошо, Сергей Иванович, я понял. Сейчас загружу своих, ну и заодно узнаю, чего Сипягин так задергался.

После того как Ростовцев в сопровождении охраны уехал в аэропорт, где у военных был развернут центр спутниковой связи, ко мне подошел Дегтярев, который всё это время с группой штурмовиков контролировал обстановку и только ждал повода начать стрелять во вредных гостей.

— Ну что, Серега, о чем договорились?

— Ростовцев теперь на правах вассала входит в нашу организацию.

— Так же, как и Сипягин?

— Да.

— Не боишься таких змей рядом держать?

— Боюсь. Но реально почти ничего не изменится. Поменяются статусы, поменяется время реакции на наши запросы, и главное — у нас будет настоящая легитимная организация с идеологией, четкой иерархией.

— Ты в это веришь?

— Главное, чтоб люди верили, тогда многое можно сделать, а когда всем на всё наплевать, то вот тогда действительно конец.

— Что-то, Серега, тебя на философию потянуло.

— И это тоже, вот только посмотри на всё это несколько глубже.

— В каком плане?

— До этого мы оперировали старыми понятиями типа советов, президентских администраций, полевых командиров и тому подобного — в общем, социальных формаций нашего старого, можно сказать потерянного мира. А сейчас, даже если все эти телодвижения Ростовцева и Сипягина — это стратегическая операция по нашему уничтожению, формируется новая организация, которая как нельзя лучше подходит для нынешних условий. И всё это сразу просчитали аналитики ФСБ. Представь, взяли нашу мифическую организацию и ее идеологическое обоснование, покрутили со всех сторон и поняли, что сейчас в нынешних условиях это будет неплохим решением.

Даже если меня грохнут, то всё равно пошел процесс организации и консолидации, который, по моему разумению, уже не остановишь.

— Ну, всё равно…

— Олег, посмотрим, загадывать пока не стоит, но и на месте топтаться нельзя. По большому счету мы достигли технологического предела нашей организации, и так или иначе придется всё менять: систему централизованного управления, военного управления, социальный сектор, идеологию. Это будет делаться либо в условиях дикого цейтнота времени и беспрецедентного давления, либо всё будет сделано при тщательном просчете. Вот и всё.

— Понятно. Стараешься подальше заглянуть. А что дальше?

— Дальше?

Я устало вздохнул.

— Дальше нам надо искать специалистов по Первой мировой войне, по Белому движению и, естественно, полностью перечитывать материалы по истории КПСС. Как обстоят дела по подготовке к операции «Вышиванка со свастикой»?

— Всё готово, жду только твоей отмашки.

Я опустил голову.

— Тогда сделаем так. Сейчас летим в Симферополь, в центральный бункер, и мотанемся в 1942 год в Парагвай к генералу Беляеву, надо его кое о чем спросить, завтра утром у меня встреча с Николаем Вторым, и заодно пересекусь с вдовствующей императрицей и постараюсь получить добро на проведение «Вышиванки со свастикой».

— А чего так? Боишься без санкции действовать?

— Договоренность есть договоренность, и очень бы не хотелось на начальном этапе обманывать наших главных союзников. Думаю, в случае получения положительного ответа к этому можно будет пристегнуть парочку офицеров российской контрразведки, чтобы в случае чего скрыть наше участие.

— Тоже дело. Ну так что, поехали? Я сейчас ребят дерну, чтоб быстренько мотанулись трассу проверили.

— Хорошо, давай. Только побыстрее, нужно часа за два-три обернуться.

Глава 20

Визит в Парагвай 1942 года прошел вполне приятно и без эксцессов. Генерал Беляев, извещенный о моем желании переговорить, встретил со всем возможным радушием, хотя во взгляде его читалось волнение — не каждый день пришельцы из будущего просят помощи. Великолепный кофе, красочная природа Южной Америки, одурманивающий чистый воздух и неторопливый разговор.