Избранница Фортуны - Нэпьер Сьюзен - Страница 20

Этого она и боялась.

– Я не хотел бы компрометировать вашу внучку, ужиная наедине с ней… Тончайшей искорки иронии хватило, чтобы поджечь новый заряд.

– Прекрати!.. – взорвался Патги. – Я настаиваю. Ты друг семьи – что плохого, если вы поужинаете вместе? По-моему, мысль прекрасная. Оставь сомнения, Мэгги. И между прочим, почему бы мне не пригласить вас на обед? В качестве извинения за обиду, которую невольно нанес.

Маркхам тяжело задышал, видя, что остался в стороне, но Ник до обидного просто рассеял напряженность:

– И думать не смейте. В конце-концов, выгоду-то собираюсь извлечь я, и немалую…

Мэгги вздрогнула. У нее было ощущение, что он имеет в виду не деньги. Она попыталась было поднять со дна вымышленную еще для Сэма договоренность о встрече, но объединенный флот трех упрямых мужчин одним залпом потопил ее хлипкий ботик. Оставалось надеяться только на то, что, избавившись от стариков, она сможет отказать змию-искусителю уже не церемонясь.

– Думаю, ты понимаешь, почему они не против, чтобы я показалась с тобой? – прошипела она, когда дедушки, огрызаясь друг на друга, удалились, прошептав ей каждый по отдельности, что еще возобновят разговор, ради которого приходили. – Хотят подмазать тебя, и к тому же надеются использовать тот факт, что ты публично продемонстрировал связь с их семьей.

– Которой семьей? Монтекки или Капулетти? – Ник не взял наживку. – Они всегда такие?

– Сегодня они были в ударе. Я не ужинаю с тобой, Ник, так что можешь убрать с лица эту довольную мину.

– Трусиха.

Она взорвалась от этой детской дразнилки.

– Не думай, будто я не знаю, что у тебя на уме.

– Да? И что же у меня на уме? – спросил Ник, совершая экскурсию по комнате. Он брал в руки украшения, с интересом рассматривал замысловатую звуковоспроизводящую аппаратуру, превращавшую библиотеку в развлекательный центр.

Это был вызов. Она приняла бой:

– Ты начал скупать акции. Акции Коула и Донована. Почему?

– Ты и скажи, почему. Кажется, ты знаешь ответы на все вопросы.

Как бы она хотела не знать!

– Это уже заметили, да будет тебе известно. Ты не долго сможешь прятаться за подставными фирмами. Неужели ты хоть на минуту можешь представить, что тебе удастся захватить…

– Допустим, я не собираюсь ничего захватывать. Допустим… в нужное время я выброшу акции на биржу и устранюсь.

Спровоцировав катастрофу.

– Но это противозаконно!

– А разве есть свидетели? Я их не знаю, – веселился Ник, театрально оглядываясь. – А кстати, почему ты решила, что за этим стою я?

– Потому что ты сейчас злорадствуешь, вот почему. Послушай, Ник, ты же видел, что Маркхам и Патрик… они уже старики, они положили всю свою жизнь на эти компании. Ты не можешь разрушить построенное ими только ради какой-то чудовищной мести… Подумай обо всех людях, работающих на обе компании.

Множество невинных людей пострадают только из-за твоей гордыни…

– Это больше чем гордыня, Мэгги, ты прекрасно понимаешь. Вы получили честное предупреждение.

– Неделя…

– За которую твой муж не сделал ничего, чтобы избавить Лори от наваждения. Если ты в самом деле хочешь узнать, что я планирую… – Он выдержал мучительную паузу, так что в конце концов она нетерпеливо топнула по толстому ковру, и с деланной надменностью закончил:

– Я скажу за обедом.

– Я же сказала, что не приду.

– Ладно. – Он повернулся, удивив ее легкостью, с которой принял отказ. И только у самых дверей бросил через плечо:

– Надеюсь, ты любишь сюрпризы, Мэгги!

– Подожди! Ник, подожди! – Он заставил ее бежать за собой. Простучав каблучками по плитке пола, она догнала его у входной двери. – Черт возьми, Ник, это же шантаж!

– Какой ужас!

Она прикусила губу.

– Почему ты на самом деле хочешь, чтобы я поужинала с тобой?

– Допустим, хочу публично продемонстрировать связь с семьей…

– Ты говоришь так, будто мы – мафия, – нахмурилась она.

– Те двое вели себя именно в таком духе. Похоже, фамильная честь значит для них очень много… Хотел бы я посмотреть, что они сделают с тем, кто осмелится покуситься на нее.

Это угроза? Она решилась.

– Хорошо, я поужинаю с тобой, если ты сдержишь слово и объяснишь мне причины…

– Я всегда держу слово.

Мэгги фыркнула. В этот момент из кухни показался Сэм с красными, слезящимися глазами. Мэгги немедленно забыла о самодовольном дьяволе, стоящем перед ней.

– Сэм, извини, вообще-то я не хотела заставлять тебя готовить это чили. И все равно я не обедаю дома. Сэм… ты в порядке?

Он вытирал глаза, позволяя хлопотать над собой.

– Я такая стерва… Почувствовала себя виноватой и решила отыграться. Но я же не всерьез. Ты простишь меня, Сэм?

– Конечно. – Голос прозвучал глухо, но не от слез. Сэм вытер мокрые щеки фартуком в оборочках, только подчеркивавшим его мужественную красоту. – К счастью, я еще не брался за чили… Это лук для испанского омлета, который я готовлю для себя.

– Лук? – Мэгги вдруг заметила едкий аромат. – Как, ты… ты развлекался, пугая меня?

– Вот и на моей улице праздник, – ухмыльнулся Сэм и мигнул красными глазами на человека у дверей. – Вы уходите? Что сказать Финну, если позвонит?

Финн никогда не давал себе труда звонить, когда уезжал, – по крайней мере звонить Мэгги. Значит, это было предостережение. Не будучи посвящен в тайну их брака, Сэм, наверное, о многом догадывался, и, кроме того, разговоры о разводе и необходимости соблюдать в связи с этим предельную осторожность велись при нем.

Чувствуя, как забилось сердце, Мэгги рассмеялась.

– Скажи ему, что я ушла искать свою фортуну.

Глава 6

Два часа спустя Мэгги, доставленная Ником в ресторан, уже сожалела о своем легкомысленном отношении к предстоявшему испытанию. Ресторан оказался итальянским семейным заведением, крошечной забегаловкой для местного люда, где немногие посетители располагались за столиками у бугристых стен. Другие – ожидали заказанных на дом обедов у входа. На мгновение Мэгги почувствовала себя не в своей тарелке, понимая, что одета с неподобающей случаю роскошью на нее глазели со всех сторон. Настолько неуместной она не чувствовала себя… пожалуй, никогда.

В результате она довольно ошарашенно улыбнулась подошедшему черноглазому официанту. Проклятый Ник Фортуна… он еще и галстук оставил в машине и теперь, в своем сером костюме и шелковой рубашке с распахнутым воротом, чувствовал себя совершенно как дома. Это, разумеется, была месть за полуторачасовое ожидание, пока Мэгги «бегала наверх ополоснуться и причесаться». Она понежилась в горячей ванне, не спеша помыла волосы, сделала маникюр и макияж, прежде чем облачиться в изящное черное вечернее платье от Оскара де ла Рента. К нему были подобраны босоножки мягкой кожи на высоком каблуке и высокие розовые, с микроскопическими черными муравьишками, перчатки от Изабель Канова. Одетая таким образом, она чувствовала себя подготовленной к чему угодно Но недооценила Ника.

Когда Мэгги вернулась в библиотеку, он разговаривал по телефону, покачивая в руке стакан виски, – занимался делами. О задержке не было сказано ни слова; он с самым искренним видом сделал комплимент ее наряду.

Сразу надо было догадаться, что он устроит нечто подобное. Ник Фортуна – не из тех, кто подставляет правую щеку после удара по левой. И вот, вместо того чтобы привезти в элегантное заведение, к каким она привыкла, он препроводил ее сюда.

– Полагаю, я должна поблагодарить за то, что ты не привез меня на стоянку грузовиков, – язвительно заметила она.

– Не мешало бы, – холодно согласился он. – Просто я не стал жертвовать своим вкусом ради того лишь, чтобы проучить тебя. Еда здесь превосходная, хотя обстановка и оставляет желать лучшего.

Она пожала плечами.

– Я не страдаю снобизмом.

– Страдаешь. Ты пыталась поставить меня на место за то, что я осмелился поступить не по-твоему. И тебе не пришло в голову спросить, где я собираюсь ужинать. Ты облачилась в боевые доспехи, чтобы не оставить мне выбора. Ты хотела, чтобы я играл на твоем поле, в элегантном окружении, где я чувствовал бы себя человеком низшего сорта.