Избранница Фортуны - Нэпьер Сьюзен - Страница 12

Она решительно окунулась в общую беседу, совершенно игнорируя невозмутимое и неотступное внимание Ника Фортуны. Чего он хочет? Чтобы она почувствовала себя неуклюжим голенастым подростком? Сроду за ней этого не водилось. Черт возьми, почему бы ему не повернуть свое боксерское сексуальное лицо к соседке-блондинке, которая до неприличия старается привлечь его внимание? Она-то ему вполне подходит, а Мэгги, как было сказано им с таким холодом, – нет.

После ленча Мэгги захотелось вздремнуть, а потом, пока послеполуденное солнце еще припекало, она спустилась на пустынный пляж и растянулась на шелковистом теплом песке с последним бестселлером в руках. Вода была еще по-весеннему холодной – в бассейне она в угоду сибаритам подогревалась до температуры тела, – но Мэгги время от времени окунала ноги, получая удовольствие от уколов освежающей соленой прохлады.

Сверху ветерок доносил отзвуки веселья, но Мэгги не тянуло в компанию.

Вовсе она не прячется – просто наслаждается честно заработанным покоем? Рано или поздно Финн найдет ее и снова заставит нести караульную службу – хотя в данный момент, благодаря заметным успехам блондинки, и Финн, и Лори, и Мэгги имеют возможность наслаждаться уик-эндом, не страшась грозного отеческого ока. Лори говорит о своей жизни совершенно непринужденно, и чем больше Мэгги ее слушает, тем больше девочка ей нравится. То, что с ней сейчас происходит, – не бегство из родительского плена. Она не ожидает, что жизнь с Финном будет ложем из роз без шипов. Вообще она не смотрит на все через розовые очки, как Финн.

За обедом Мэгги с облегчением обнаружила, что все места перемешались и она сидит далеко и от Лори, и от Ника. Теперь ее соседкой была неугомонная активистка благотворительности, не раз уже обращавшаяся к Мэгги за идеями для своих празднеств, и женщины углубились в оживленную беседу о способах вовлечения утомленных капитанов индустрии в добрые дела. Мэгги, чтобы отвязаться, напомнила ей несколько своих с треском провалившихся идей, и к разговору туг же подключились случайные соседи, перечисляя ее триумфы и провалы. Кто-то заявил, что в любом случае участие Мэгги обеспечивает шумную рекламу, потому что даже проваливаются ее идеи волшебно! Обед предопределил остаток дня: кто-то попросил совета относительно приближающейся ярмарки, и Мэгги, окруженная внимательными слушателями, попивая кофе с ликерами и домашним шоколадом, долго еще разбрасывала направо и налево свои безумные идеи. Истощившись наконец, она с удивлением обнаружила, что на часах уже начало первого, и, зевая, отправилась спать, отмахиваясь от неумеренных выражений благодарности со стороны захмелевшей леди, чья надушенная записная книжка была теперь полна головокружительных прожектов.

Приняв душ и надев голубую ночную рубашку, настолько эффектную, что могла бы при случае сойти и за бальное платье, Мэгги почувствовала угрызения совести. Удалось ли Финну и Лори уединиться хоть на минутку, пока она приятно проводила время? Порывисто набросив пеньюар, она вышла в полутемный коридор. На стук в дверь Финновой комнаты никто не ответил, и, просунув голову внутрь, она убедилась, что там никого нет. Ее это вовсе не удивило вне всяких сомнений, этой ночью не все лягут в постель, – и все-таки Мэгги решила немного подождать. Надо поговорить с Финном и убедить его уехать, что вообще-то следовало сделать, едва узнав, что Лори здесь с отцом. Этот уик-энд не даст им ничего, разве только усугубит в глазах Ника их дурную репутацию.

Первоначальная идея разыграть скандал, чтобы создать почву для расторжения их «образцового современного брака», была отметена при первой же стычке с Ником. Публичная стирка грязного белья еще больше отвратит его от Финна.

Мэгги нахмурилась, вспомнив, что он так и не вернул ей солнечные очки. Чем просить обратно, лучше обойдется без них. У нее не было никакого желания просить Ника Фортуну о чем бы то ни было…

Когда она проснулась и посмотрела на часы, было четыре утра. Она села, потирая шею. Черт тебя возьми. Финн, где ты? Если окажется, что он в комнате Лори, она свернет ему шею! Обоим!.. Не могут же они совершить такую глупость, рискуя быть обнаруженными при самых компрометирующих обстоятельствах? Не может же любовь быть настолько слепа, чтобы не видеть всех последствий?

Ну да что толку ждать здесь и беспокоиться? С тем же успехом можно вернуться и провести остаток ночи в собственной постели. Пусть Финн и Лори волнуются за себя сами. Плитка холодила босые пятки, и Мэгги, вся дрожа, торопливо зашлепала по коридору. Завернув за угол, она наткнулась спросонья на кого-то, идущего навстречу. Сильные пальцы обхватили ее за плечи и удержали от падения. Мэгги не нужно было задирать голову, чтобы удостовериться, кто перед нею; она узнала это по первому прикосновению.

– Только не говори, что тебе не спится и идешь ты на кухню за стаканом горячего молока, – пророкотал Ник фортуна, отодвигая ее и окидывая взглядом шелковый наряд, всклокоченную черную гриву и томные, расширенные со сна глаза.

– Разумеется, нет, – прошипела она, взбесившись от почти неприкрытой насмешки. Он не поверил бы, даже будь это правдой. – К твоему сведению, я возвращаюсь в свою комнату…

Дура! Иронические складки у его рта сделались еще глубже.

– Из душа, конечно… – предложил он еще одну избитую уловку, прекрасно зная, что ванная есть при каждой комнате.

Мэгги вспыхнула от ярости. Будь он также не одет, она смогла бы вернуть с лихвой эти грязные намеки; к сожалению, на нем все еще был смокинг – обед в этом доме всегда рассматривался как официальное событие, – хотя узел черного галстука расслаблен и верхняя перламутровая пуговица белой рубашки расстегнута.

– Из комнаты моего мужа, если тебе так интересно.

Его скептический вид мог взбесить кого угодно.

– Тебе приходится тайком пробираться к собственному мужу?

– Я не пробираюсь, – яростно огрызнулась она, стараясь не повышать голоса в гулком коридоре. – Нам дали отдельные комнаты…

– Понимаю, для вашего гибкого брака это нормально. Стало быть… ты провела почти всю ночь с собственным мужем. Для вас обоих это, наверно, рекорд…

Что-то в его глазах заставило Мэгги поколебаться, прежде чем соврать.

Кажется ей или он подстрекает? Что он такое знает, чего не знает она? Может быть, видел Финна… в другом месте?

– Да, я была в его комнате, – осторожно сказала она, надеясь, что он не заметит уклончивости ответа. Тщетная надежна!

– И, похоже, не застала? Иначе почему ты бродишь по коридорам? – Его глаза ничего не выражали, а вот хриплый голос был необычайно нежным, и он поднял руку, чтобы коснуться пальцами горделивой линии ее подбородка.

Мэгги хотела ударить его по руке, но вовремя вспомнила, что длинные кружева манжет лишь символически прикрывают тело и лучше ими не размахивать, чтобы не нарваться на еще одну вспышку интереса к своей персоне; пришлось перенести прикосновение в надменном бездействии.

– Почему ты позволяешь ему так обращаться с собой? Ты что, мазохистка?

Ищешь унижений? Ты ведь приехала сюда, подозревая, что твой муж затевает новую интрижку? Надеялась, что твое присутствие разбудит его совесть? А есть ли она у него?

– Ты… ты же ничего не знаешь, – пролепетала она, все глубже погружаясь в черную безысходность. Ясно, что он презирает Финна гораздо больше, чем ее.

Как же изменить баланс?

– Я знаю одно: если прекрасная женщина жертвует своей гордостью, значит, что-то не так. – Рука опустилась к ее шее и нашла бешено бьющийся пульс. Он погладил жилку большим пальцем, и Мэгги закрыла глаза. – Что-то не так, Мэгги?.. Ты можешь сказать мне…

Было мгновение в полумраке коридора, под магией его гипнотического прикосновения, когда Мэгги уже почти открыла рот. Но успела вспомнить: это враг. И отпрянула. Перестав чувствовать ласку его руки, она подняла веки.

Темное желание в его глазах потрясло и испугало ее. Мэгги почти физически ощутила волну его ярости. Оттого ли он зол, что она не пала легкой жертвой его нежности? Или потому, что возмущен собственным желанием?