Безжалостная ложь - Нэпьер Сьюзен - Страница 13

Почему-то эти слова заставили его холодно размышляющий взгляд весело вспыхнуть.

– Нет, вряд ли вы много с Марком разговаривали… – Прежде чем она успела отреагировать на эту недвусмысленную выходку, он продолжал:

– Да, я владею сетью франшизных соглашений, но главное у нас – импорт «ламборгини» и «феррари», «ягуаров» и «поршей» – всякого рода классических и экзотических автомобилей, как новых, так и подержанных. А также мы являемся спонсорами по продаже гоночных машин.

– Гоночных? – Клодия на миг опустила веки, чувствуя рокочущую вибрацию земли под напором тысяч лошадиных сил, ощутила в сдавленном горле резкий, бьющий в голову запах керосина, едкую вонь жженой резины. В конечном счете волнение больше отталкивало ее, чем завораживало. Даже при жизни Криса требовалось все ее мужество, чтобы посетить трек, не говоря уж о необходимости улыбаться фотоаппаратам, пока его пристегивали ремнями к одной из потенциально гибельных машин перед гонками, – и в общем-то машины он любил больше самой жизни. Клодия открыла глаза, когда Марк поспешил с уточнениями.

– Не те, что требуются для соревнований по «формуле-один», Клод, не те, что водил Крис. Спортивные машины и авто высшей категории. Но я никогда не говорил вам об этом, потому что знал, до чего расстраивают вас любые разговоры о ком-то или о чем-то, связанном с автогонками. Долгое время, просто находясь в автомобиле, вы чувствовали себя точно в капкане. Простите: напрасно папа так на вас накинулся, – и с упреком посмотрел на отца.

Клодия напряженно улыбнулась.

– Нет, ничего… честное слово, – более убедительно добавила она, видя, что он по-прежнему хмурится. Она перестала держать Моргана в поле зрения, уверенная, что он, должно быть, злорадствует. – Это я преодолела сто лет назад. – И скроила гримасу, признаваясь:

– Пришлось. В гостиничном деле учишься понимать, какие связи полезны, а у меня много друзей среди гонщиков – таких, что могут добавить престижа, участвуя в некоторых специальных мероприятиях…

– Вроде однокашников, – сухо пробормотал Морган и, когда она с неохотой посмотрела на него, тихо произнес:

– Если сейчас я причинил вам боль, то не нарочно. Простите.

Господи! Как раз когда ненависть к нему стала доставлять ей удовольствие, он взял да нанес ей такой удар. Это его-то простить? Скорее уж наоборот.

– Прощать нечего, – правдиво ответила Клодия и сделала отважную попытку держаться на высоте профессиональной виртуозности, которую ей приписывали. Она притворилась занятой службой, обмениваясь несколькими словами с их официантом и метрдотелем, изящно закругляя разговор, лишь бы поскорее уйти.

Ее попытка перевести беседу на более официальные рельсы, выразившаяся в том, что она захотела уплатить по счету свою долю расходов, была пресечена: Морган заявил, что она – его личный гость. Клодия была обескуражена, а он развеселился, когда Марк прекратил спор: взял счет и сам пошел платить кассиру.

– Пока он предается самоутверждению, быть может, я вас провожу в ваш номер? – предложил Морган, стоя за ее креслом, когда она вставала, раскрасневшаяся о г раздражения на весь мир вообще.

– И не подумаю вас отвлекать, – ледяным тоном сказала она, понимая, что это – новый тактический ход, дабы удержать ее подальше от Марка.

– Да вы и не отвлечете. Я сам иду наверх. Пойдемте, а с Марком попрощаетесь у кассы.

Пока он вел Клодию к выходу, его рука на ее узкой талии была так же беспощадно тверда, как и его слова. Клодия закипала на ходу, сознавая его гнетущую силу и вынужденная вести себя как изящная дама, в то время как ей хотелось пихаться и верещать, подобно рыночной торговке.

– Не думайте, будто я приглашу вас к себе на кофе, – отрубила она, одновременно посылая застывшую улыбку в ответ на дружеский кивок одного министра, постоянного гостя в ресторане. Уж после сегодняшнего вечера она ох как постарается, чтобы их пути больше не пересекались!

Клодия почувствовала, что дыхание Моргана, словно перышко, погладило ей плечо, когда он склонился и пробормотал:

– Я собирался пригласить вас к себе… Он прищелкнул языком и рассмеялся, а ее спина высокомерно выпрямилась в ожидании новой выходки с его стороны.

– Господи, Герцогиня, да неужели вы не знаете, что наша фирма постоянно снимает номер люкс в этом самом отеле? Когда там не живут иногородние служащие или клиенты, я иногда сам в нем располагаюсь, если не хочется ехать домой…

Он насмешливо зевнул, и зевок вызвал дразнящий образ: как его крепкое тело нежится между хрустящими белыми гостиничными простынями.

– А уж сегодня и подавно не хочется уезжать.

В общем-то, при возникших обстоятельствах, недурно бы мне здесь поселиться надолго. А поскольку вы добросовестно служите и вовсю стараетесь упрочить репутацию отеля и… э-э-э… связи, то предсказываю, что в будущем мы станем часто видеться…

Глава 4

– Через мой труп!

Четверо суток спустя этот возмущенный ответ на его вкрадчивый укол не выходил у Клодии из головы.

Она хмуро улыбнулась, вышла из ванны и принялась жестко вытирать разгоряченное тело. Уж что-что, а тело ее – никак не труп: оно все дрожало от назойливых мыслей об этом человеке! Она подозревала, что он – опасная угроза ее с трудом завоеванному достоинству и бесценному душевному равновесию, а теперь уверилась в этом… Записка на ее письменном столе подтверждала это черным по белому.

Кожа ее горела скорее от буйных мыслей, чем от нетерпеливого растирания, она кинула невеселый взгляд на свое стройное розовое тело, когда отбросила белое полотенце с монограммой отеля, и прошла в спальню. Черт бы его побрал – даже в мыслях от него не уйдешь!

Третий вечер подряд Моргану Стоуну «не хотелось» отправляться домой, и он ночевал в отеле. Клодия всего лишь мельком видела его, но от одной мысли, что он где-то рядом, на ее территории, ей делалось неловко. Она только-только освоилась в новой обстановке, а теперь приходится брать себя в руки всякий раз, когда выходишь из номера.

По-прежнему считая, будто его присутствие таит угрозу, Клодия резко захлопнула дверь прямо ему в лицо, тотчас подняла трубку и связалась с телефонисткой, которая пренебрегала гостиничными сплетнями и поэтому не заинтересовалась бы причиной любопытства Клодии. Джой Касл была маленькая, похожая на птичку женщина лет тридцати пяти с неожиданно низким, грудным голосом. Они с Клодией мгновенно подружились во время брифинга служащих отеля, на котором их познакомили.

– Джой, ты когда-нибудь слыхала о Моргане Стоуне?

– Лапочка, да в Веллингтоне немыслимо жить – и не слышать о нем! По-моему, он этого и добивается: подумал о Моргане Стоуне – подумай о машинах. Ты что, собираешься купить «феррари»?

Клодия содрогнулась: одно из преимуществ жизни в отеле – то, что собственного автомобиля не требуется – всегда можно взять служебный.

– На мое-то жалованье? Нет, я просто гадала… Никаких Стоунов в списке наших постоянных клиентов я не заметила, но, как я понимаю, за ним у нас числится постоянный номер люкс… – Голос ее пресекся, и Джой добросовестно заполнила паузу:

– Не за ним лично, а за его фирмой, «Морган и сын», – номер Р-5. Около пяти лет. Это приносит отелю большой доход, иные из клиентуры просто шикарные – знаешь, известные мотогонщики, приезжие знаменитости и прочие в этом роде.

Сердце Клодии екнуло. В пятнадцатиэтажном отеле тринадцатый этаж фактически не значился из-за суеверия многих гостей. На тринадцатом этаже располагались гимнастический зал, сауна и минеральные ванны, в лифтах и на информационных листках этаж был обозначен буквой Р – «рекреационный». Помещался там еще небольшой ресторан, а также пять номеров люкс на двоих.

«Морган и сын». Она, вероятно, не раз встречала это название где-нибудь в списках клиентуры, но не обращала внимания. А уж от фамилии «Стоун» завыли бы, возвещая тревогу, все сирены.

– Ясно… И часто он тут останавливается?