Вирт - Нун Джефф - Страница 37

– Держите меня на хуй крепко, вы двое! Я – раненый воин и заслуживаю уважительного обращения.

– Битл, на самом деле, я думаю, что ты вполне в состоянии идти сам.

– Ебать я сейчас в состоянии идти! Я – дипломированный инвалид.

– Пиздец с твоим плечом, Би, – сказал я, роняя его.

– Твою мать!

– ... а не с твоими ногами.

Голова Битла неуклюже покоилась между двумя ступеньками.

– На самом деле, Скриббл, дорогуша, – заметил он, глядя прямо на меня, и свет, исходивший от его лица, скрылся в тени. – Я себя чувствую очень хреново. Что-то со мной творится. Мое плечо... черт...

Когда я опять посмотрел в эти черные глаза, у меня снова возникло то прежнее ощущение, как будто меня сейчас засосет в их густую тьму.

– Ты ведь достал машину, да, Скриббл? – протянул он, на шепоте выдоха.

– Да. Конечно, – солгал я. – Достал просто прелесть, а не машину.

Просто не смог забраться внутрь, не смог завести мотор, не смог поехать на этой прелестной машине. А в остальном... все заебись.

Я поглядел на Тристана. Может быть, он сумеет добыть машину и сесть за руль? Но в руках у него был груз – груз потерянной любви, – и я решил оставить его в покое.

– Несите меня, несите меня, – выпевал Битл.

И мы несли. Последние несколько ступенек, через дверь – на горячую улицу. Фургон был на месте, через десять машин. Ждал нас.

– Я не вижу никакого фургона, Скрибб, – сказал Битл.

Мы свалили его, как мешок, на мостовую, и остальные из нашей компании встали вокруг, и все они глядели на меня. Как будто я был воином, бойцом. Черт, чувак, может быть, я просто не из таких! Может быть, мне не справиться!

– Ты нашел место, где пока положить Сьюз? – спросил Тристан.

Его лицо истекало потом в ночи, от тяжести, от напряжения всех чувств.

– Ага, нашел.

– Он вообще ни хуя ни нашел! – прошипел Битл. – Детка – ходячий облом! Я скажу тебе кое-что, Тристан. Малыш, как пить дать, больше не Тайный Райдер.

– Иди на хуй, Би! – парировал я.

– Кто здесь всем заправляет? – спросил он.

– Я.

Больше я ничего не сказал, просто пошел вверх по улице, по направлению к фургону.

– Ох, хорошо, – услышал я его голос у себя за спиной. – Я рад, что хоть кто-то здесь заправляет хоть чем-то.

Его слова подстегнули меня, когда я шел сквозь волны горячего воздуха. Моя тень собралась под одним уличным фонарем и проследовала в выжженную темноту другого.

Меня переполняла жгучая ненависть. Ненависть к Битлу. Ненависть к своему роду занятий. Ненависть ко всем утратам и всем обломам. Ненависть к провалившейся Дездемоне, к Бриджит и Существу, и ко всем остальным, которые теперь ждали меня, и которых мне придется подставить, и, несомненно, я их подставлю, когда начнется настоящая заваруха.

Так было, когда я почувствовал приход. Вспышку. Неожиданный образ. Я увидел себя, как я еду в украденном «мерсе», с оттягом выворачиваю руль на углу, и мне на все наплевать, я преднамеренно оставляю вмятины на шикарных машинах, припаркованных у тротуара.

Я погрузился в Дитя-Гонщика.

Я оказался там, без дураков! За рулем!

Абсолютно обперьенный, живущий на даб-стороне.

Ненависть сжигала меня, подгоняла, подхлестывала.

Я завазовал замок, открыл капот фургона, отключив сигнализацию. Как, вашу мать, мне это удалось? Обрезал один провод, соединил его с другим, выдавил немного Ваза из тюбика в дверной замок, проскользнул в фургон. Достал из кармана заколку Сьюз, обмакнул ее в Ваз, вставил в замок зажигания. Мотор мягко завелся, и я вдруг понял, что все под контролем, что я все знаю и все умею. Это было почти блаженство, когда я повернул руль и вывел фургон из закутка, без всяких царапин, и направил его к нашей команде. Под вазовой смазкой все во мне пело.

Я открыл заднюю дверь, и Твинкль и собака первыми поднялись на борт – первый груз. Я облокотил голову Битла на край фургона и сам завалился на спину, помогая втащить его покалеченное тело внутрь. Мэнди подталкивала его ноги. Она вскарабкалась внутрь за ним. Во время всей этой процедуры Битл издавал какие-то звуки, но шторы были закрыты, и я не видел, что с ним такое. Я уже выбрался наружу, когда Мэнди позвала меня обратно.

– Скрибб? Битл...

– Что стряслось? – спросил я.

– Его рана. Смотри...

Там копошились черви, и превращались в цвета. Все цвета, которые только есть в спектре.

– Что с ним? – спросила Мэнди.

– Нам сейчас не до него, потом разберемся. Ты же знаешь, нам надо кое-что сделать.

Другими словами... Я просто не знал.

– Что с вами не так, люди? – заорал Битл. – Я себя чувствую на высоте! Я при делах! Просто больно чуток и все!

Я вылез из фургона и подошел туда, где ждал Тристан со Сьюз на руках.

– Как себя чувствуешь, Тристан? – спросил я.

Он уставился на меня своими стальными глазами, и в этих глазах я увидел ответ. Нехороший ответ.

– Мы все делаем, да? – сказал я ему.

Он продолжал смотреть.

– Ты знаешь, чего она хочет, – заметил я.

Он кивнул.

Мы затащили ее мягкое податливое тело в фургон; это была словно какая-то церемония. Тристан последовал за ней, шагая твердо, но как-то вяло. Они все забрались внутрь.

Хорошо.

Первая фаза закончена.

Я закрыл одну дверь, потянулся к другой.

– Главное – верить.

Именно это я сказал, не знаю почему, просто сказал и все.

Главное – верить.

Я закрыл их во тьме, и пошел к водительской дверце. Забрался в кабину. Рванул вверх за Виртом. Рухнул вниз. Я чувствовал, как накатывает прилив знания – знания Дитя-Гонщика. Пальцы сами повернули ключ-заколку, включили зажигание, нога замерла на педали в предвкушении старта.

Вирт хлынул потоком.

– Йааааааа!!!!!!!!!!!! – услышал я собственный вопль.

Дитя Гонщик.

– Будь осторожен, Скрибб, – сказала Твинкль сзади, выдавая свое любимое выражение Кота Игруна. На Кота Игруна это было совсем не похоже, но это не главное.

Будь осторожен, будь предельно осторожен.

– На хуй осторожность! – заорал я, тронувшись с места.

Тронувшись!

Мои руки стали орудиями Вирта.

Я припарковал фургон в нескольких футах от того места, где наш старый фургон, Тайномобиль, нашел свое последнее пристанище. Тяжелые шины с хрустом давили стекло; мы остановились.

Я услышал, как открылась задняя дверь. Секунды спустя Тристан появился в моем окне. Я опустил стекло.

– Надо бы разрулить кое-какие вопросы, – сказал он.

– Да. Разумеется, – ответил я. – Ты как, в порядке?

– Мне хорошо. Просто отлично.

– Ты не похож на человека, которому хорошо, мужик.

– Ты приглядывай тут за Сьюз.

– Ну, конечно.

И он удалился, большими шагами – во тьму. Я наблюдал, как он исчезает на лестничной клетке. На меня накатило щемящее одиночество – накатило, сомкнулось вокруг.

Я выключил двигатель. Вирт улетучился до невнятного шепота, но он был все еще тут, на краю, ожидая.

Я услышал, как вдруг завыла собака Карли. Может, она вылизывала раны Сьюз. Мертвые раны.

Я не оглянулся. Не смог решиться на это.

– Можно мне вылезти из фургона, мистер Скриббл? – спросила Твинкль из темноты.

– Нет. Оставайся в машине.

Я услышал, как Мэнди успокаивает малышку.

Сквозь лобовое стекло я наблюдал, как Боттлтаун укладывается в постель. Свет в окнах гас. Как будто здесь, в высотках, разыгрывался какой-то мистический код, а потом все окна погасли, и только луна осталась блестеть на небе.

– Мы что-нибудь делаем, Скриббл? – спросил Битл с заднего сиденья.

– Конечно, Би, – ответил я. – Мы решаем ежедневный кроссворд. А теперь все заткнитесь на хуй, и чтобы я вас больше не слышал.

И все заткнулись на хуй. Даже Битл.

Мы все ожидали чего-то, в эти мгновения перед дождем.

Тристан отсутствовал уже полчаса.

Что, мать его, он там делает столько времени?!

Первые мокрые капли расплылись на стекле. Большие горячие монеты дождя забарабанили по фургону.