Солнце мертвых - Атеев Алексей Григорьевич Аркадий Бутырский - Страница 68

Правильно говорил Кулик: не суйся ты в это дело.

Кстати, где он?

И что действительно делать обитателям злосчастного дома? На улице под дождем сидеть, что ли?

Так ходил по своему кабинету Николай Капитонович Тарасов и мучительно искал выход. А выхода не было.

Внезапно дверь отворилась, и на пороге кабинета появился Иван Кулик, из-за его спины робко выглядывала какая-то пожилая женщина. Иван победно улыбался.

– Знакомьтесь, – громко произнес он, – майор Тарасов, а это, – повернулся он к женщине и сделал церемонный жест рукой, – Валентина Сергеевна Петухова.

Тарасов пристально вгляделся в лицо женщины. Ничего особенного, ничего рокового не было в этом лице. Обычная старушка из интеллигентных, одета весьма скромно. Неужели именно она свидетельница и участница невероятных событий?

– Валентина Сергеевна приехала сегодня утром, нашла меня и готова помочь нам, – продолжил между тем Кулик.

– Да, готова помочь, – спокойно сказала Петухова, – только сомневаюсь, будет ли это помощью. Что я могу? Только подробно рассказать о случившемся со мной двадцать лет назад. Возможно, это поможет вам. Однако я повторяю то, что уже говорила Ивану Николаевичу, – она посмотрела на Кулика, – силы, с которыми вы пытаетесь бороться, неизмеримо могущественней вас, и вы неизбежно потерпите поражение. Так стоит ли рассказывать?

Тарасов засмеялся:

– Вы так нас заинтересовали, что хочется помериться силами с этим могущественным «нечто».

– Зря смеетесь, молодой человек, – парировала старушка, – вам ли с ними мериться силами. Мерились и посильнее, чем вы. А кончилось это весьма печально. Я долго думала, прежде чем приехала сюда, не спала, можно сказать, всю ночь. И сделала это только потому, что мне очень жаль, если кто-то повторит мои, наши, – поправилась она, – ошибки. Ладно, слушайте.

Рассказ Петуховой длился часа два. И все это время слушатели не произнесли ни слова. Тарасов постоянно ловил себя на мысли, что его мистифицируют, однако, вспоминая собственное приключение, продолжал напряженно слушать Петухову.

Наконец она кончила. Все молчали.

– Это все? – спросил Тарасов.

– Почти все.

– Значит, вы считаете, что Асмодей Чернопятов жив-здоров и продолжает справлять свои колдовские обряды?

– Я в этом не сомневаюсь.

– Почему же он не давал о себе знать на протяжении двадцати лет?

– Это как сказать, – усмехнулась Петухова, – откуда вы знаете, давал или не давал?

– Но для чего это все затеяно? – спросил Тарасов.

– Скорее всего, чтобы подтвердить свое могущество, а может, в отместку за то, что разрушен их мир, снесено кладбище, застроена Лиходеевка. Ведь с этим даже они не смогли совладать. В свое время Струмс предсказал, что кладбище, во всяком случае надземная его часть, будет уничтожено. Так и случилось. Однако кладбище – это айсберг, как ни банально звучит это сравнение, основная его часть осталась под землей.

– Но ведь этого Асмодея можно арестовать, изолировать, – задумчиво предположил майор.

– Что за глупости, – старуха засмеялась, – можно ли арестовать огонь, воду, воздух… То же касается и Асмодея. Видимо, вы невнимательно слушали мой рассказ.

– Но вы покажете нам дом, где живет Асмодей?

Старуха посмотрела на Тарасова с иронией и жалостью.

– Зря я сюда приехала. Ничего-то вы не поняли. Отступитесь, пока не поздно!

– Вот вы сказали, что рассказали нам почти все, – вступил в разговор молчавший до сих пор Кулик, – значит, было что-то еще?

– Я постоянно чувствовала их присутствие, – задумчиво произнесла Петухова. – Явно это не проявлялось. Но в разных мелочах очень часто. Я вышла замуж за Митю Воробьева и вместе с ним доживала оставшуюся жизнь. После тех событий я постарела лет на десять, да и ему они не пошли на пользу. Я понимаю, что мне дан урок. Урок моей глупости и самонадеянности. Однако после всего пережитого я обрела веру. Как ни смешно это покажется, но религия выпрямила меня, сделала человеком. Я долгое время изображала из себя воинствующую атеистку и увлеклась этим не на шутку. Дьявол ли, бог ли дал мне урок, но он пошел впрок. А вам обоим я советую: отступитесь от этого дела, иначе не сносить вам головы. Пока они только пробуют себя, играют, однако худо будет, когда проявят свою истинную силу.

Тарасов и Кулик задумчиво смотрели на Петухову.

– Сказала я достаточно, может быть, слишком, – поднялась она, – но теперь совесть моя чиста. Я вас предупредила. Оставайтесь с богом. – И она вышла.

– А может быть, она права? – грустно произнес Кулик. – Ну их к черту?

– Тем не менее выходит, что она обрела себя, пройдя через соприкосновение с силами зла, – заключил Тарасов. – И произошедшее с ней было самым значительным, что она имела в жизни. Так почему же я…

Он не договорил.

В этот момент зазвучал селектор, и его вызвали к руководству.

В кабинете начальника, кроме него самого, Тарасов увидел трех незнакомых мужчин в штатском. Окинув незнакомцев цепким профессиональным взглядом, он отметил, что они, видимо, скорее всего какое-то начальство из области. Мелькнула мысль: а не в связи ли с событиями в доме номер 13 пожаловали незнакомцы? В присутствии посторонних начальник вел себя сдержанно. Сразу же попросил доложить обстановку по злополучному дому.

Тарасов покосился на незнакомцев.

– Ничего, при них можно, – заметил начальник, перехватив его взгляд.

«Кажется, я угадал», – решил про себя майор. Он кратко описал ситуацию.

– Ну и каково твое мнение? – осторожно спросил начальник.

Тарасов уклончиво заявил, что до сих пор ни с чем подобным не сталкивался, но, по его мнению, в данном случае анализ ситуации в доме номер 13 – дело, очевидно, не милиции, а скорее научных кругов.

Один из незнакомцев, молодой высокий парень лет двадцати пяти, иронически хмыкнул.

– Налицо некомпетентность, – буркнул он будто про себя.

Тарасов взглянул на него, но промолчал.

Зато начальника слова парня явно задели. Он покраснел и запальчиво заявил, что майор Николай Капитонович Тарасов – лучший оперативник в управлении, и обвинение в некомпетентности в данном случае явно излишне, тем более что товарищ, выдвинувший это обвинение, с делом незнаком.

– Вы меня не так поняли, – принялся оправдываться парень. – Речь идет вовсе не о служебной некомпетентности.

Он хотел сказать еще что-то, но самый старший из группы и, видимо, ее руководитель – пожилой, унылого вида армянин молча толкнул его коленом. Парень замолчал.

Возникла неловкая пауза.

Потом начальник милиции заговорил снова и сообщил Тарасову, что событиями в доме номер тринадцать заинтересовались ученые, и он приказывает майору ввести их в курс дела и оказывать всяческое содействие.

– Можете идти, майор, – сказал начальник, – товарищи ученые подойдут к вам через несколько минут.

«Петухова оказалась права», – думал Тарасов, идя по длинному коридору управления в свой кабинет. Эти ученые, видимо, из того же ведомства, что и покойный Струмс. Быстро, однако, пронюхали. В его кабинете все еще сидел Кулик.

– Ну вот, – сказал Тарасов, – дождались варягов.

Иван удивленно покосился на него.

В нескольких словах майор рассказал Ивану о встрече в кабинете начальника.

Тот присвистнул: бабка-то как в воду смотрела.

– Советую тебе не распространяться о наших похождениях, – добавил он.

– Ты сиди, – сказал Тарасов, – сейчас они придут, я вас познакомлю.

– Я не возражаю, – Кулик засмеялся, – даже наоборот, очень любопытно пообщаться.

Действительно, минут через пятнадцать в кабинет Тарасова вошли давешние незнакомцы. Они вопросительно покосились на Кулика.

– Это наш руководитель НТО, он тоже занимается этим делом.

Армянин утвердительно кивнул.

Познакомились. Старшим группы был Возген Арамович Саркисян, молодой парень оказался Левой. Третий же представился как Иван Петрович Кутепов.

– Из какого же вы учреждения? – полюбопытствовал Тарасов.