От Энтото до реки Баро - Булатович Александр Ксаверьевич - Страница 8

Интересную картину представляло поле охоты. Кругом с треском пылала трава, в лесу шла нескончаемая стрельба и раздавались крики ужаса или победы, а весь этот гам покрывал рев и визг обезумевших от страха слонов, бросавшихся в это время то на одного, то на другого. Галласы уверяют, будто в такие минуты отчаяния слоны молятся Богу, бросая к небу песок и траву; последнее я лично видел.

Только половина седьмого кончилась эта охота, которая, по правде сказать, больше была похожа на бой. Никто из нас с утра не имел во рту ни кусочка пищи, ни капли воды, из ручья лее пить было невозможно, он был весь красный от крови. Но об этом не думалось.

В этот день был убит 41 слон. 5 пришлись на нашу долю (3 убил я и 2 мои слуги). Мы потеряли пять человек убитыми, трое были раздавлены слонами, а двое погибли от наших же выстрелов. Один был ранен, у него была раздроблена кисть правой руки. С победными песнями мы вернулись в лагерь, не чувствуя усталости; на следующий день одна часть отправилась вынимать клыки, а другая — преследовать раненых. Я исследовал между прочим раны, нанесенные трехлинейной винтовкой; она оказала замечательное действие. Всех моих слонов я убил ею, а одного так одной пулей в голову.

Во вторник собрались все старики и разбирали споры о том, кто первый ранил слона. Чего только не пускалось в ход галласами, чтобы доказать свое право на слона: прибегали и к подкупам, и к хитрости. Но азадж знал, с кем имел дело. Он выждал, пока кончившаяся провизия и наступивший за этим голод не отделит правых от неправых, и не прогадал. Я не ожидал окончания споров, так как мои слоны были бесспорными и поспешил со своими трофеями в Лекамти. В четверть, 13-го марта, в 12 часов дня, дадьязмач торжественно меня встретил, а в пятницу, 14-го, в 3 часа дня я выступил в Адис Абабу. Проводы были трогательны, так как во время охоты галласы меня очень полюбили, многие из них в день охоты принесли мне в подарок свои копья, покрытые не засохшей еще кровью слонов, и это вполне бескорыстно. С дадьязмачем Габро Эгзиабеером мы обменялись подарками. Я ему подарил слоновое ружье Гра 4-го калибра, а он мне свою собственную саблю и большой буйволовый кубок. Я забыл сказать, что на возвратном пути галласы выгнали буйвола. 31 его преследовали верхом. Буйвол замечательно ловко увертывался и отбивался от дротиков рогами; но, тем не менее, потеря крови и долгая скачка утомили его. Голова его опускалась все нгоке, он высоко поднимал хвост и тяжело дышал, тут к нему подскочил галлас и прикончил его копьем.

Город Лекамти, который я покинул, весьма важный торговый пункт. Все пути из южной и западной Абиссинии в Годжам, а из последнего в Масову проходят через него. Далее, вблизи, находятся броды через Дидессу и Абай. Через него же проходить дорога из Уалаги в Шоа. Наконец, помимо сказанного, тут сосредоточена вся торговля золотом, и находятся главные торговцы цибетовым мускусом, скупаемым в юго-западных областях. Лекамти очень оживленное место и представляет пеструю смесь языков, костюмов и народностей. Вы увидите здесь и араба из Бенишонгула, и негра, и годжамца, и тигрейца, и галласа, есть даже один грек и один англичанин. Это два очень интересных типа. Грек, баламбарас [25] Георгис, поселился тут 25 лет тому назад; он сражался в рядах негуса Текла Хайманота и участвовал в возмущениях против него, был несколько раз заключен в цепи и снова прощен, лил одно время негусу пушки, теперь же живет в Лекамти и занимается торговлей. Он главный скупщик золота и цибетового мускуса. Он описал свою жизнь в книге, иллюстрированной рисунками. Книга написана на гезском языке.

Англичанин Меккельби, бывший лакей, дезертировал от своего господина, имени которого теперь не помнить, но по-видимому это был один из участников посольства к негусу Феодору. Он на службе у баламбараса Георгиса и совершенно забыл свой родной язык.

Из достопримечательностей Лекамти можно указать на её вновь отстроенную церковь. Она большая каменная и расписана местными художниками. Как большинство абиссинских церквей, это круглое здание, с четырехугольным алтарем и с четырьмя вратами на все стороны света. На царских и западных вратах изображены Архангелы Гавриил и Руфаил, первый на правой половинке дверей, второй — на левой. Гавриил одет в пеструю рубашку, красную шапку и красные загнутые вверх туфли, в руке поднятый меч; под ним нарисовано море, в котором тонет Фараон с Египтянами, а на берегу толстый Моисей с длинной черной бородой и громадным носом пляшет и хлопает в ладоши посреди хора левитов. Архангел Руфаил одет так же как Гавриил и изображен стоящим над морем, с плавающими в нем рыбами. Одной из них он пронзил копьем жабру и по преданию она превратилась в остров, на котором во время гонений укрылись святые. Направо от царских врать под большим образом Богородицы изображены Менелик и Таиту, указывающие на дадьязмача Габро Эгзиабеера и его жену с двумя детьми. Дадьязмач набожно смотрит вверх и держит в руках псалтырь. Налево от царских врать, под образами Архангела Михаила и Георгия Победоносца, тоже изображен дадьязмач со своими сподвижниками азаджем и Нагадирасом, а в отдалены его дядя и брать.

Я был раз у обедни в этой церкви и видел массу причащавшихся вновь крещеных галласов. Христианство делает здесь громадные успехи и каждое воскресенье число вновь обращенных считается десятками. Двор дадьязмача, не смотря на то, что лично для себя он не собирает податей, отличается роскошью и сравнительным комфортом. Во всем видно желание подражать абиссинскому этикету, но с другой стороны проглядывает и ненависть к абиссинцам.

Выступив из Лекамти 14-го марта, в 3 часа пополудни, мы ночевали верстах в 20 в доме дяди дадьязмача. Рано утром в день выступления я послал письмо императору с извещением об удачной охоте.

Так как груза прибавилось десять клыков и два буйловых рога, то к прежним двум мулам пришлось прибавить еще одну лошадь. Животные за время охоты отдохнули, оставаясь в городе, но слуги, после беспрерывных утомительных маршей, при очень скудном продовольствии, были видимо утомлены. За 29 дней, считая со дня выступления из Адис Абаба, был только один день отдыха и один день полуотдыха, когда вынимали клыки. В первые 6 дней было сделано 360 верст, в остальные же — не было менее чем 7-ми часового перехода. У многих были сбиты ногти на ногах и наколоты подошвы, и они хромали. Но дух был бодр, и на бой день, в среду 19-го марта, мы стали вечером лагерем в 3 верстах от Адис Абаба (один переход Било Джибат мы сделали без привала, выступив в 5 ? часов утра и придя на место в 8 часов вечера. Один мул пристал и я его обменял на лошадь).

20-го марта император, узнав о моем прибытии, выслал мне навстречу большой конвой. С пальбой, пением и пляской, как полагается по обычаю в этих случаях, меня провели во дворец, где Менелик торжественно меня принял и после приема пригласить к завтраку, а также накормил всех моих слуг. На следующий день он принял меня в частной аудиенции и, узнав что я намерен ехать в субботу, просил подождать до вторника 25-го марта.

Мои мулы были утомлены, слуги тоже, поэтому для дальнейшего движения надо было обновить состав животных (оставшихся мулов от первой поездки я, уезжая, продал, так как они были почти все набиты). Слуг я нашел очень скоро и нанял 12 человек по расчету числа ружей, 6 мулов мне дал императоре до Харара.

Торжественно принятый императором в прощальной аудиенции, причем он выразил надежду увидеть меня еще расе в Абиссинии, и простившись со своими друзьями и европейской колонией, я выехал во вторнике 25 марта, в 1 час дня. Император пожаловал мне боевую львиную одежду и львиную головную повязку.

4-го апреля, в 7 часов утра, мы прибыли в Харар, сделав расстояние около 600 верст в 10 ? дней по горной Черчерской дороге, причем я за это время заезжал на 40 верст в сторону от пути, на встречу каравана Ато Иосифа, за своими вещами. 8-го апреля, в 10 часов дня, я выступил с 8 слугами и прежними мулами в Гельдесу, куда прибыл в тот же день, а на следующий день, в 12 часов, составив караван из 5 верблюдов и отослав мулов обратно, двинулся в Джибути, куда прибыл 16 апреля в 8 часов утра, оставив караване в 50-ти верстах сзади (он пришел на следующий день в 12 часов). 21-го апреля пришел французский пароход «Амазонъ», и я покинул гостеприимные для меня берега Африки, унося с собой о стране, где я был, и о людях, которых судьба привела меня узнать, самые лучшие и самые теплые воспоминания.