Серебряная пуля - Атеев Алексей Григорьевич Аркадий Бутырский - Страница 70

Он лежал с открытыми глазами и смотрел в окно на небо, на клубящиеся фиолетовые тучи, которые время от времени, словно изнутри, освещались яркими тревожными сполохами. Громовые раскаты становились все сильнее. Первые капли дождя ударили по оконным стеклам, по подоконнику, забарабанили по балкону. Внезапно полумрак пронзила ярчайшая вспышка и за ней последовал удар такой силы, что Осипов на миг оглох. Казалось, содрогнулся весь дом, до основания. Стало совсем темно, дождь превратился в ливень, потоки воды низвергались с неба, словно там прорвало невидимые шлюзы.

Несмотря на выпитое, успокоение так и не пришло. Осипов испытывал некое тревожное ожидание, словно вот-вот должно было случиться нечто очень важное и одновременно столь же неприятное. Тревога не убывала, а с каждой минутой только усиливалась. Он зажмурился, но, казалось, зигзаги молний проникали в самый мозг. Яркие световые пятна вспыхивали и гасли, точно кто-то пытался передать сообщение с помощью азбуки Морзе.

И тут Осипов почувствовал чье-то присутствие. Он открыл глаза. На фоне окна стоял некто, чей силуэт казался еще темнее, чем грозовое небо. В неподвижности неизвестного было что-то пугающее, словно в изваянии на могиле. Яркая вспышка молнии на мгновение осветила комнату призрачным сиреневым светом, но этого мгновения оказалось достаточно, чтобы Осипов понял: перед ним стоит Иона Ванин. Ужас сжал сердце Осипова так, что, казалось, оно вот-вот лопнет. Все тело с ног до головы обдало лютым морозом, и оно вмиг превратилось в ледышку. Осипов неотрывно смотрел на черную фигуру у окна, не зная, как поступить. Но что может предпринять замороженный?

И тут гроза внезапно, как по команде, кончилась, и комнату залил яркий мертвенный лунный свет.

«Это сон, – понял Осипов, – не может гроза прекратиться в одно мгновение, да и луна светит так, будто на небе ни облачка. Это сон!» Он прерывисто вздохнул и мгновенно вспотел.

«Мокрый как мышь» – так мама в детстве говорила.

«Конечно, сон! Иона скорее всего лежит сейчас в магаданском морге на холодном цинковом столе, к тому же без головы, а голову унес Илья. Сон… Сон».

Он продолжал взирать на плод своего воображения. Сейчас, в ярком лунном свете, Иона был прекрасно виден. Взгляд его тупо уперся в Осипова. Голова была на месте, только на шее слабо виднелся рваный черный рубец. Из левой стороны груди торчал какой-то предмет, который Осипов вначале принял за авторучку, но потом понял, что именно этой железкой и был убит литературный консультант.

Вдруг Иона издал свистящий вздох. Воздух, как видимо, шел не только изо рта, но и из дыр на шее.

– Я пришел, чтобы предупредить тебя, – изрек труп и неуверенно шагнул к Осипову. От него явственно пахнуло слабым запашком тления.

«Неужели и запахи могут присниться? – подумал Осипов. – А с другой стороны, почему бы и нет?!»

– Ты стоишь на самой границе, – монотонно продолжал Иона, – еще один шаг, и обратной дороги не будет. Остановись. Прекрати бессмысленную охоту. Неужели моего примера тебе мало?! А ведь с тобой случится нечто куда более страшное. Остановись!

У Ионы был странный шамкающий голос, лицо казалось совершенно бесстрастным, и создавалось впечатление, что он даже не открывает рта, словно чревовещатель.

– Я больше не приду, – сообщил Иона, – разрешили лишь один раз. Еще шаг… Тяжело мне…

– Это с непривычки, – успокоил его Осипов, – а скажите, как там?..

Но Иона не успел поделиться своими впечатлениями, потому что исчез. В комнате вновь стало темно.

Проснувшись утром, Осипов вспомнил сон до мельчайших подробностей. Он мысленно прокрутил его снова. Призрак пытался предупредить его. Да! Странные номера иногда выкидывает человеческое сознание. Объяснить сон очень просто. Потрясение, вызванное видом головы, трансформировалось достаточно причудливым образом. Причудливым, но вполне допустимым. Подобные явления описаны в литературе множество раз. Успокоив себя таким образом, Осипов с легким сердцем отправился на работу.

В четверг ничего особенного не произошло, а в пятницу в обед позвонил Безменов.

– Ты готов к поездке в Рязань? – требовательно спросил он. – Я все выяснил. Цирк, а вместе с ним и твой укротитель уже на месте. Так что можно отправляться туда и предъявить ему фотографию Джорджа. Поехали, старик!

В машине почти не разговаривали. Осипов смотрел в окно на проносившиеся мимо желтые поля, перелески, рабочие поселки и думал о разной ерунде. Никогда он столько не ездил на машине, как в этом году. Давно хотел иметь свой автомобиль, но недооценивал проблемы, которые при этом возникают. Уход, запчасти… Плохо он представлял, насколько много случается аварий. А пока доехали до Крыма, встретили их не меньше десятка, вот и сейчас попался лежащий в кювете перевернутый «москвичок». Интересно, кто-нибудь при этом погиб? Внезапно он вспомнил Ванина.

– Ты знаешь, – сказал он Безменову, – я во сне Иону видел.

– Бывает, – отозвался Илья.

– Приходил будто ко мне в квартиру. Приснилось как раз, когда эту голову принесли.

– А он хоть сам-то с головой был?

– С головой. Говорил, чтобы я бросил это дело. Мол, стою на краю пропасти…

– Впечатлительный ты, оказывается, парень.

– Да я и сам не ожидал.

– А как он вообще выглядел?

– Невеселый.

– Уж чему тут веселиться!

– Из груди какая-то железка торчала…

– Заточка. Постой, а разве я говорил, чем его убили?

– Вроде нет, – озадаченно сказал Осипов, – помню, сказал, что закололи.

– Заточкой его прикончили, она и торчала из груди.

– Так ты думаешь, это был не сон?

– Да ничего я не думаю! – в сердцах бросил Илья. – Я вообще уже настолько запутался во всей этой чертовщине, что готов все бросить. Вот и покойник то же самое советует. Ладно, не бери в голову.

В Рязань въехали под вечер. Илья уверенно проследовал по городу и остановил машину у ворот парка культуры.

– Здесь шапито располагается, – сказал он. – Пойдем искать твоего цыгана.

Стоял удивительно теплый вечер. В отдалении играл духовой оркестр, мимо них проносились нарядные парочки, кое-где зажглись разноцветные фонарики, возбужденные голоса, смех слышались повсюду. Осипов слегка удивился общему веселью, потом вспомнил: сегодня же пятница, конец рабочей недели. Он тоже проникся лирическим настроением, повеселел, будто и не было всех этих зловещих тайн.

Брезентовый шатер шапито как раз кончали монтировать. Купол уже возвышался над парковыми деревьями, и только кое-где рабочие подтягивали канаты. Возле цирка было особенно шумно. Сюда сбежалась окрестная детвора, да и взрослые тоже проявляли явное любопытство. В стоявших на улицах клетках нервно метались животные. Шум и суета, видно, сильно беспокоили их.

Поинтересовались у проходившего мимо циркового служителя, где найти Лазаренко. Он неопределенно махнул рукой в сторону стоявшего неподалеку деревянного павильончика.

В павильончике торговали газированной водой, соками и напитками покрепче. Публики здесь имелось в достатке, но они сразу увидели того, кто был им нужен. Капитан Блад сидел у замызганного столика в компании каких-то бурно жестикулирующих юнцов. Перед ним стояли бутылка красного вина и стакан. Похоже, Капитан Блад уже изрядно принял, потому что его лицо имело совершенно отсутствующее выражение.

– Здравствуйте, Гавриил Лазаревич, – сказал Осипов, про себя прикидывая, способен ли укротитель беседовать.

– А, журналист, – произнес он безо всякого удивления, словно они расстались всего час назад. – Как она, жизнь-то?

– Поговорить надо, – сказал Осипов.

– Поговорить? Это можно. А ну, ребята, – обратился он к юнцам, – пойдите найдите себе другое место.

Те поднялись без всяких возражений и, продолжая оживленно беседовать, исчезли.

– Садись, журналист. А это кто? – он вопросительно посмотрел на Безменова.

– Мой товарищ.

– Лады. Пусть товарищ принесет стаканы.

Илья окинул цыгана недовольным взглядом, но отправился за стаканами. Кроме них, он принес еще бутылку вина.