Серебряная пуля - Атеев Алексей Григорьевич Аркадий Бутырский - Страница 58

– Ладно. Приеду.

– Вот и отлично!

Было уже почти темно, когда журналист подошел к знакомому дому, вскарабкался по железной лестнице на крышу. Дверь в мастерскую Грибова была полуоткрыта. Возле нее стояла какая-то девица с сигаретой в одной руке и стаканом в другой. На Осипова она даже не посмотрела.

Внутри помещения царил полумрак, гремела музыка, перемигивались на стенах цветные фонарики. Стоял непонятный гул, какой бывает на больших приемах.

– Где хозяин? – спросил Осипов у какого-то молодого человека.

– А кто его знает? Тут где-то отирается, – ответил тот без особого почтения.

Джордж, конечно же, отыскался.

– А, милейший, – воскликнул он, разглядев в полутьме нового гостя. – Просто потрясение! Не думал, что вы решитесь. Счел за элементарную вежливость. Пойдемте же, пойдемте! – Он схватил Осипова за рукав куртки и потащил из толпы. – Вы, я заметил, предпочитаете пиво. Есть, конечно же, и пиво. Знаете ли, финское. Но я бы посоветовал немного вина. Очень приятный рислинг. Венгерский. Попробуйте, любезный. – И он почти насильно сунул Осипову стакан.

– Я, собственно, по делу.

– Понимаю, понимаю. Всегда рад услужить. У нас небольшой междусобойчик. Погуляйте, повеселитесь. Ведь вы же не спешите. Через пару часов общество начнет рассасываться, тогда и поговорим. Отдыхайте. Я вас найду, – и он нырнул в толпу.

«Черт бы побрал! – разозлился Осипов. – Не ожидал такой подлянки. Заманил и бросил». – Он машинально отпил из своего стакана. Винцо действительно было приятным, а главное, холодным.

– Пойдем потанцуем, – пригласила его какая-то совершен но незнакомая блондинка. И упорно потащила за собой, словно муравей гусеницу. Осипов покорно поплелся следом. Вечеринка постепенно захватила его. Способствовали раскрепощению несколько стаканов рислинга и бешеная музыка, и вот уже наш герой почувствовал себя словно рыба в воде и почти забыл, зачем пришел сюда.

К полуночи толпа заметно поредела, продолжали веселиться всего человек десять. Несколько пьяных мирно дремали в креслах и на кушетках, а один устроился прямо на полу. Миловидная девушка, стоявшая рядом с торшером, беззвучно плакала. Чистые, светлые слезы струились по бледному лицу. Блузка девушки была расстегнута, но она не обращала на это никакого внимания, полностью поглощенная неведомым горем. Осипов уже было хотел подойти к страдалице и узнать о причине слез, как вдруг его кто-то осторожно тронул за рукав. Он обернулся и увидел перед собой Джорджа. Тот был совершенно свеж, словно только что проснулся, умылся и позавтракал.

– Вы, кажется, хотели со мной поговорить?

– А-а, – вспомнил Осипов. – Да-да. Конечно.

– Тогда пойдемте, здесь не совсем удобно.

Он провел Осипова какими-то извилистыми коридорами и наконец отпер дверь и почти втолкнул его в совершенно темную комнату.

– Где это мы? – с некоторой робостью поинтересовался журналист.

– Не пугайтесь. Это моя фотолаборатория. Единственное спокойное место в этом доме. Может быть, для вас не совсем обычное, но я его очень люблю. Здесь чувствуешь себя совершенно по-другому, чем на обычном дневном свету. Собранней, что ли.

Осипов вспомнил физрука. У него тоже была фотолаборатория. От ассоциаций стало не по себе. А что если этот подозрительный фотограф сейчас тоже…

Джордж между тем щелкнул выключателем. Вспыхнул красный свет.

– А что, обычного освещения разве нет? – удивился Осипов.

– Почему же, имеется. Только при красном свете я максимально собран. Профессиональная привычка. Так рассказывайте.

Осипов некоторое время раздумывал, с чего начать.

– Помнится, в прошлую нашу встречу вы обещали поделиться некоторыми подробностями, известными только вам, – осторожно начал он.

– Подробностями? Какими подробностями?

– Мы тогда еще встретились в музее западной живописи. На Волхонке…

– Ах, да! Припоминаю. Мы еще потом в ресторан пошли. Вы про Шляхтина рассказывали, про убийцу…

– Вот-вот. И вы сказали, что знали этого Шляхтина… А потом добавили, что сомневаетесь в причастности физрука к убийству Сокольского. Привели достаточно весомые аргументы… Припоминаете?

– Что-то такое я вроде рассказывал…

– Вы еще посоветовали покопаться в милицейских архивах, выяснить, не случались ли преступления с похожим почерком.

– Ну и как, выяснили?

– Выяснил. Случались.

– Вот! Я же говорил!..

– Но тут возникли новые проблемы.

– Какие же?

– Понимаете, я даже сказать стесняюсь. Вдруг сочтете меня чокнутым.

– Вас? Да ни за что на свете. Уж кто-кто, а вы такого впечатления не производите. Уж поверьте. Я чокнутых перевидал в достатке. Да вон хоть там, – он кивнул в сторону мастерской, – половина ненормальных. Так что не стесняйтесь, излагайте.

– По ходу расследования столкнулся я с очень странным явлением. Уже два человека, причем незнакомые друг с другом, заявили мне, что предполагаемый убийца… – Осипов замолчал, с трудом подбирая слова.

– Ну же!..

– Так сказать, не совсем человек…

– А кто же?

– Вроде бы животное…

– Животное?!

– То есть не то чтобы животное, а вроде как бы… оборотень!

– Кто?!!

– Вот видите… – Осипов замолчал, потом поинтересовался: – А здесь курить можно?

– Нежелательно. Старой фотопленки много, а она огнеопасна. Так вы говорите, оборотень. Невероятно интересно. Ну и что вы думаете по этому поводу?

– Что я могу подумать? Бред.

– Почему же так категорично?

– Что, прикажете верить в рассказы об оборотнях?

– Я ничего не собираюсь приказывать. Но уверяю вас, оборотни действительно существуют.

– Ну вот, и вы туда же.

– А скажите, кто вам рассказывал об оборотнях?

– Да так… – Он неопределенно кашлянул.

– Не желаете отвечать, и не надо. А эти люди верят в их существование?

– Очевидно, верят. Раз приписывают им реальные события.

– И?

– Что «и»?

– Они верят, а вы?

– Я уже сказал. Воспринимаю подобные разговоры как бред… Конечно, можно верить, можно не верить, но мне, извините, главное – добиться результата. Поставить точку, так сказать. Меня наняли, я не скрываю. Да! Наняли! Я должен найти убийцу этого несчастного парня. Шляхтин уничтожен, но я, понимаете ли, не уверен, что Сокольского убил именно он. Вот если бы мне кто-нибудь сказал: «Ты зря мечешься и бьешь себя ушами по щекам. Шляхтин именно тот, кого ты искал», – я бы вполне удовлетворился. Не просто, конечно, сказал, но и предъявил доказательства. Поверьте. Мне ничего больше не надо. Но уж если я за что-то взялся, то должен быть уверен, что работу выполнил сполна. Вот и все.

– А кто вас вывел на Шляхтина?

– Не знаю. Клянусь! Не знаю! Некий странный индивидуум назначил мне встречу далеко за городом. На ней он назвал мне имя Шляхтина.

– Только его?

Осипов замолчал и некоторое время пристально смотрел на красный фонарь, освещавший внутренности фотолаборатории. «Сказать или не сказать? – напряженно думал он. – Проклятый рислинг. Развязывает язык».

Грибов терпеливо ждал.

– Нет, не только, – наконец решился Осипов, – было названо еще и ваше имя.

– Ах, вот как! А как выглядел этот субъект?

– Уж извините, не рассмотрел. Он все время держался в тени.

– Так вы и меня подозреваете?

– А почему бы и нет? Мальчишку вы знали? Знали! Шляхтина знали? Сами же сознались, что знали. Одна шайка-лейка…

– А может быть, тот, кто вам назвал наши имена, он и убийца?

– Я думал над этим Такой вариант не исключается.

– Он каким вам показался? Кого-нибудь напоминал?

– Трудно сказать. Голос вроде бы знакомый… Словно передо мной какой-то известный актер, диктор… что-то в этом роде.

– Актер, говорите?

– Так мне показалось.

– А оборотень?

– Я думал, меня просто хотят сбить со следа. Помешать. Однако возникает вопрос: если хотят помешать, то зачем выдумывают всякие небылицы?

– Я вам уже рассказывал, что увлекаюсь разной чертовщиной. Помните коллекцию черепов? Глупо, конечно… Но, кроме всего прочего, я кое-что понимаю в черной магии. Так вот, об оборотнях… Нет оснований считать, что они не существуют.