Серебряная пуля - Атеев Алексей Григорьевич Аркадий Бутырский - Страница 47

Поняв, что смерть, видимо, откладывается, Иона открыл глаза и обнаружил, что существо, вцепившееся в него, никакой не оборотень, а гражданка неопределенных лет, всклокоченная, в полураспахнутом халате и чрезвычайно возбужденная.

– Я… я… – залепетал он.

– Чего бормочешь! Кто ты и зачем сюда прикандехал?

– Я студент, – неожиданно для себя ответил Иона.

– Студент! Тут вроде не академия…

– Жилье хочу снять, – заявил находчивый Иона.

Он уже несколько пришел в себя и понял, что пока опасность не столь очевидна.

– Ты жид? – вдруг спросила женщина.

– Нет, русский…

– А как зовут?

– Иона.

– Точно, еврей! Ну-ка, иди сюда на свет. Коли ты студент, у тебя должны документики иметься. Студенческий билет есть?

Иона трясущимися руками достал из-за пазухи серые корочки. Женщина выхватила их из рук и принялась изучать.

– Московский библиотечный институт им. Молотова, – прочитала она вслух, – Иона Фомич Ванин, студент первого курса библиографического факультета. На библиотекаря учишься, что ли? Вроде не мужицкая работа. Значит, Ванин твоя фамилия? Вроде не еврейская. А может, не Ванин, а Ванич?

Иона отрицательно замотал головой.

– Говоришь, угол хочешь снять? Ну-ка, зайди ко мне в комнату.

Повинуясь строгой женщине, Иона покорно пошел вслед за ней. Женщина внимательно и придирчиво оглядела его.

– Чернявый, – констатировала она, – и шнобель вислый. Ты из деревни, что ли? Ладно. – Она вновь уставилась в его лицо. Во взгляде ее появилось нечто похотливое. Она прищурилась, видимо, размышляя. – Могу сдать тебе угол. Договоримся. Поставлю вот туда, – она кивнула в угол, – раскладушку, и живи. Ну как, идет?

– Я подумаю, – осторожно сказал Иона.

– Еще и думать будешь! Ну ты лихой! Я ему, можно сказать, от себя метры отрываю, а он – думать! Убирайся!

Иона опрометью выскочил из квартиры.

Он стал спускаться по загаженной лестнице, но тут словно что-то щелкнуло его по голове. Он вернулся к страшной двери и осторожно постучал.

– Надумал, что ли?

– Еще нет. А как вас звать?

Женщина в первый раз улыбнулась. Сверкнул золотой зуб.

– Олимпиада, – со зловещей кокетливостью сообщила она.

4

Зачем он вернулся? Зачем спросил имя золотозубой гражданки? Он и сам не знал. Но что-то, однако, заставило его сделать это. Конечно, ни в какой жилплощади Иона не нуждался. Он жил в общежитии библиотечного института, в огромной светлой комнате вместе с еще девятью студентами.

Иона вернулся в общагу, улегся на свою кроватку, заправленную солдатским одеялом, и принялся думать. Оборотня Пантелеева он так и не увидел. Плохо! Но теперь он, во всяком случае, хоть знает, где тот проживает. Ну и что из этого следует? Ведь второй раз явиться туда он не посмеет. Эта Олимпиада его наверняка выставит, да еще и обругает. Значит, придется выслеживать Пантелеева на улице. А выслеживать он не умеет, к сожалению, не следопыт… А что если… Именно! Простой и надежный способ. Написать на оборотня донос. И очень просто. Изложить суть дела, пусть разбираются. Ведь коли он действительно злодей, то на его совести есть преступления. Не раскрытые милицией преступления. А он, Иона, поможет органам и одновременно выполнит наложенную на него миссию. Конечно, он не уничтожит оборотня. Но, может быть, этого и не нужно. Того наверняка посадят. А там?.. А там видно будет.

Он поднялся с кровати, сел за стол, обмакнул ручку в чернильницу и написал следующее:

«В уголовный розыск г. Москвы

Заявление

Довожу до вашего сведения, что мне известны факты, разоблачающие весьма опасного преступника – убийцу Пантелеева Сергея Васильевича, проживающего… (далее он указал адрес). Означенный Пантелеев на протяжении долгого времени совершал многочисленные убийства. Сколько точно человек он убил, не знаю. Это ваше дело – разобраться, но уверен, что много. Мне известно то, что Пантелеев очень ловко маскируется, выдавая себя за медведя».

Тут Иона задумался, бессмысленно тыча в щеку кончиком обгрызенной ручки. Фраза «выдавая себя за медведя» ему явно не понравилась. Не то. Могут подумать, что писал сумасшедший. Лучше так. Он зачеркнул «медведя» и написал «за дикого зверя».

Подумал еще малость и продолжил:

«С этой целью он пользуется медвежьей шкурой. Пантелеев – очень опасный преступник и должен быть немедленно арестован».

Он не подписал свое послание, положил его в конверт, вывел адрес и немедленно бросил в почтовый ящик, висевший возле входа в общежитие. Дело сделано. Во всяком случае, никто не обвинит его в бездействии.

И тут его осенила новая идея. А ведь он может совершенно спокойно вернуться в квартиру, где проживает оборотень. Для этого нужно всего-навсего поближе познакомиться с этой самой Олимпиадой. А к знакомству она, несомненно, расположена. Сказано – сделано. Через пару дней он решил нанести грозной Олимпиаде визит.

Иона прикупил в соседнем гастрономе бутылочку дешевого портвейна, разных сомнительных закусок, как-то: килек, кусок соленой горбуши, паштет из лапок странгуляриев, а также небольшой бородинский – посыпанный тмином хлебец – и отправился в гости. На этот раз до Потылихи он добрался довольно быстро. К его удивлению, во дворе злополучного дома было полно народу. Играли в грязи золотушные дети, древние старухи, сидя на лавочках, вели нескончаемую беседу, возле них ходил полупьяный гармонист и запевал: «Мы рождены, чтоб сказку сделать былью…» Все, казалось, ликовало. Не понимая причины такого веселья, Иона тем не менее обрадовался. Он почти бегом поднялся на третий этаж и остановился перед знакомой дверью. Даже в подъезде микроклимат, казалось, изменился. К извечной вони примешался новый волнующий запах. То ли это был аромат тройного одеколона, то ли каких-то цветов, Иона не понял. Вообще-то он даже не осознавал странных превращений в подъезде, но душа его пела.

Дверь, как и в первый раз, неожиданно распахнулась, и на пороге предстала… Олимпиада. На этот раз она была при полном параде и напоминала знаменитую кинозвезду Марлен Дитрих.

– А, это ты, – без особого интереса произнесла она, – надумал, что ли?

Вместо ответа Иона приподнял авоську с выпивкой и снедью на уровень глаз и легонько потряс ею, словно приглашая Олимпиаду приступить к невиданному кутежу. Под лучом выскочившего неведомо откуда солнечного зайчика глаз Олимпиады сверкнул.

– Ну, заходи, миленок, – проворковала она.

И Иона шагнул в бездну порока.

Глава вторая

1

1971 год. Июль. Крым

О Крым! Сияющий Крым!

Стоит ли повторять о его красотах… Бархатное море… Мельчайший белоснежный песок. Пляжи, полные разноцветной гальки. А фрукты?! Персики, абрикосы, подернутый матовой изморозью виноград… А вина?! За двадцать копеек, недовольно пофырчав, наливает автомат почти полный стакан мутноватой кислятины под названием «Столовое белое». Еще двадцать копеек – еще стакан. Пей – не хочу! А желаешь чего-нибудь поизысканней, тут же рядом усатый дядя цедит из бочки терпкую пенную «Изабеллу». И это не по вкусу? Тогда ступай в Массандру. Знаменитые погреба. И тут же дегустационные залы, где вас ждет изобилие: мадера, мускат, херес, «Абрау-Дюрсо» урожая 1968 года. Ладно бы только вина. А женщины!!!

Осипов почти поверил, что попал в рай. Он и думать забыл про какие-то там расследования, каких-то монстров… Его «Волга» носилась по крымским дорогам, словно ласточка. Байдарские ворота, Ялта, Севастополь. Красоты мелькали, словно в лирической комедии, виденной несколько лет назад. Он вдруг вспомнил: уединенный пляж, палаточка под деревом, компания молодых, красивых, независимых мужчин… помнится, одного из них играл Андрей Миронов. А рядом – девушки… Легкий флирт на песке. Дымок вечернего костра, заплывы с подводным ружьем… Все это осуществилось. Все, как в том фильме. Он и Илюшка Безменов отлично провели время.