Запретный мир - Новак Илья - Страница 36

– Но в чем именно заключается испытание? Дебора развела руками:

– Я не… о, смотри, по-моему, светает!

– Ты был там, наверху, – говорила Хахмурка. – А я нет (тут она слегка кривила душой). В чем заключается безумие Фуна?

Матхун хохотнул в бороду:

– Вообще-то, Глади, мне запрещено рассказывать, чтобы каждый, вступающий на Путь, оставался неподготовленным. Я могу, конечно, намекнуть. Фун вставляет такие фитили… То есть он задает задачки… О, гляди, мне кажется или действительно светает?

Выпустив из пасти хлыст, Гунь Ситцен повернул к ним плоскую голову, и тут лошадь, копыта которой уже несколько секунд грохотали по чему-то более неровному, чем мостовая, резко остановилась. Двуколка пошла юзом, левое колесо зацепилось, и легкий экипаж перевернулся.

Белаван, очень удачно упав на Ситцена, вскочил почти сразу и помог подняться Деборе. По его штанине, а затем по ребрам и предплечью пробежали лапки с острыми коготками, и крыс вновь уселся на плече. Гунь, ругаясь на чем свет стоит, выбрался из-под ног де Фея. Придерживая одной рукой талию Деби, а другой поправляя очки, Белаван огляделся. Рядом лежала перевернутая двуколка, лошадь стояла в стороне, понуро опустив голову.

Небо над вершиной Стены, которая находилась теперь рядом, быстро светлело. Этот свет выхватывал из темноты обломки строений, завалы земли и камней, вырванные с корнями кусты и древесные стволы, загромождающие пространство между путешественниками и подножием Круглой Стены…

Один участок ее слегка серебрился и, казалось, неустанно двигался сверху вниз. И еще от этого участка доносился ровный гул.

– Это что такое? – спросил Бел, принюхиваясь к посвежевшему воздуху.

Тем временем стало еще светлее, и Белаван увидел…

– Водопад, – произнесла Деби. – Вода просачивается из Внешнего Океана в Цилиндр. От него берет начало Бута. Все это время мы ехали вдоль нее, только не видели…. Но Фун находится по другую сторону реки! Мы должны перейти, мне говорили, там есть что-то вроде моста… Слышишь?

Белаван прислушался.

Сквозь шум Водопада доносился стук копыт.

Чань с Хванем по приказу ничего не упускающей из виду Хахмурки поднялись в воздух и прощупали своими биологическими радарами впередилежащее пространство. Вернувшись, они свесились с крыши кареты, просунули перевернутые морды в окошко и поведали:

– Те тлоя быстло-быстло идут, командил и ко-мандилка. Идут к мосту челез Буту, к Фунтику, да!

Матхун, который был горазд махать кулачищами и цитировать позабытых бардов, в критических ситуациях предпочитал перекладывать бремя ответственности на костлявые плечи помощницы, вопросительно глянул на Гладию.

– Так! – сказала она. – Мост! Они пойдут через мост. Вы двое сможете поднять хотя бы по одному хамелеону?

Морды переглянулись.

– Мозем, – подтвердили они. – Чаня, Хваня – сильные каратеки!

– И сметливые, однако, – добавил Чань, подумав.

– Значит, берете этого своего Вынь-Сунь… В общем, берете его, берете по хамелеону и вшестером отправляетесь на тот берег. – Она внимательно оглядела сосредоточенные ответственные морды. – На тот, другой берег, ясно? И возле моста поджидаете. Так?

– Так! – Морды исчезли из окошка; раздался шелест крыльев.

– В следующий раз, Зигрия, – сухо заметила Хахмурка, – ты доверишь мне подбор исполнителей.

Карета остановилась.

– А что делать с ними? – спросил Матхун, кивая в сторону притихших женщин.

– Пусть остаются здесь, они надежно связаны. Распахнув дверцу, Гладия выбралась из кареты и подала руку Матхуну. Зигрия грузно спрыгнул на землю.

Небо приобрело уже веселенький серо-голубой оттенок и продолжало светлеть. Между каретами и основанием Стены громоздились обломки деревьев и жилищ. Грохотал низвергавшийся с облачных высот Водопад.

Нелепые раскоряченные фигуры трех летунов неслись в его сторону, под каждой болталось по унылому хамелеону.

– Все сюда! – громко позвала Гладия. – За мной! А ты, – она пронзительно глянула на слезавшего с козел Каплуна Лхассу, – впереди меня.

Если что-то плохое может произойти – оно произойдет. Этот непреложный принцип мирового фатализма распространяется на все без исключения реальности, в чем Бел де Фей убедился, заметив, как идущая перед ним Дебора присела и схватилась за ногу.

– Что такое? – Бел подскочил к ней и нагнулся, в то время как ползущий впереди змей повернул голову.

– Здесь столько обломков и выбоин! – пожаловалась Деби, вставая и осторожно перенося вес тела на пострадавшую ногу. – Ай! Я, кажется, повредила ее, когда карета перевернулась. А теперь…

– Слушайте, братцы! – зашипел Ситцен. – Это ж никаких сил с вами нет! Вон же они, близко! Поспешайте!

Беглецы оглянулись. Позади них неровной цепью двигались хамелеоны и люди. Дебора сказала:

– Не могу. Если я скажу, чтобы ты уходил без меня, уйдешь?

Белаван еще раз взглянул на преследователей, на совсем близкую Стену, на Водопад, на зазмеившегося дальше Ситцена…

– Нет, – сказал он, сунул шпагу за ремень брюк, подхватил Деби на руки и зашагал вслед за змеем.

– Но это окончательно унизит мое женское достоинство! – запротестовала она.

– В моем мире, – наставительно произнес Белаван де Фей, перешагивая через обломки, то и дело спотыкаясь и понимая, что, в общем, двигается теперь значительно медленнее, чем раньше, – носить женщину на руках считается признаком хорошего тона.

Шум Водопада стал оглушительным, и неожиданно перед ними открылся исток Буты. В этом месте река была неширокой, но вода успела организовать для себя глубокую промоину. Пенясь и вспухая бурунами, она стремительно неслась у ног путешественников – преодолеть реку вплавь было невозможно.

Мост представлял собою всего-навсего толстый древесный ствол, положенный обоими концами на кучи камней. Бел опустил Дебору на землю, запрыгнул следом за Ситценом и помог забраться девушке.

– Это ненормально, нет! – причитала она, ковыляя позади и держась обеими руками за его поясницу. – Все это должна делать я!

В метре под стволом грозно бурлила вода. Было по-утреннему прохладно, ветер обдавал их мелкими брызгами. Медленно переставляя ноги, Бел и Деби двигались по стволу и успели достичь середины, когда сзади раздался свист. Они оглянулись.