Мир вне закона - Новак Илья - Страница 65

Выяснилось, что это широкая стеклянная труба. Меня уже подняло над поверхностью реки, а труба все тянулась и тянулась, при этом постепенно расширяясь. Она была мокрая, и я начал соскальзывать, рискуя опять свалиться в реку, но тут уперся во что-то ногами, и скольжение прекратилось. Я посмотрел. Это оказался обхватывающий трубу гигантский палец с длинным грязным ногтем. По ним виднелись еще несколько пальцев, кисть и вся рука, вместе с трубой поднимавшиеся из воды. Оттолкнувшись, я прыгнул и вскоре смог рассмотреть все это со стороны. Из Песчанки всплывала огромная бутыль, к которой, обхватив ее руками и ногами, сладострастно прижимался великан Полпинты. Медленно вращаясь вокруг оси, бутыль скрылась за дымными слоями. Я понял, что реки внизу уже нет, вместо нее там широкий колодец, в который я и попал, опустившись в конце концов на что-то мягкое. Стало темнее. Колодец оказался высоким, с пористыми, неровными стенами. С трех сторон эти стены покато переходили в пол, а с четвертой темнело широкое углубление. Призрачные голоса и шепот звучали теперь гулко и монотонно. Памятуя о том, что надо хоть куда-то двигаться, я опустился на четвереньки и пополз в углубление. Ширина его оставалась прежней, но потолок постепенно понижался, меняя угол наклона, в конце концов сделался вертикальным, закруглился и перешел в пол. С трудом развернувшись, я выполз обратно и встал. Следовало как-то выбраться отсюда, только вот непонятно – как? Мое внимание привлекли плавающие вокруг головы сгустки. Я вгляделся: теперь это были не рыбки, а миниатюрные рыжие сапожки. Они тихо поскрипывали и подмигивали мне пряжками. «Ага, вот в чем дело!» – подумал я и тут же начал увеличиваться, стремительно расти, так что ноздреватые стены сузились, опустились, и я вновь очутился в бледном серо-желто-лиловом пространстве, а колодец с норой-тупиком обернулся сапогом на моей ноге.

Я огляделся. Несколько бутылей с присосавшимися к ним Полпинтами медленно проплывали вверху сквозь дымные слои. Советчики, похожие теперь на серебряных пчел, тонко жужжа, вились над головой. Колонны, столы и циклопы исчезли. Я пошел вперед, отвлеченно думая, что пора бы этому бреду и закончиться. Пространство дрогнуло, потом еще раз… Из тусклой глубины приблизилось нечто. Я шел не останавливаясь. Советчики превратились в равномерно сокращающиеся алые сердечки. Нечто сделало еще один скачок и остановилось впереди, в поле моего зрения. Брат и сестра Пат-Раи, сросшиеся бедрами, как сиамские близнецы, о трех ногах, двух руках, двух головах и с общим гермафродитным торсом преградили мне дорогу. Лата улыбалась и призывно манила рукой, Чоча хмурился и грозил пальцем. Их левая нога была стройной, женской, правая – мускулистой и волосатой, мужской. А средняя… Я отвел от нее взгляд, остановился, соображая, как лучше обойти Пат-Раев, и тут головы оглянулись. В глубине дымных слоев наблюдалось какое-то движение. Лата послал воздушный поцелуй, Чоча показал кулак, и тандем, в каждом прыжке с силой отталкиваясь средней, общей ногой, заскакал прочь. Появился Свен Гленсус, возлежащий на золоченой велотелеге, которую за туго натянутые постромки тянули одетые в разноцветные туники чиновники Эгиды, наемники, циклопы и паучники. Одной рукой Гленсус держал концы шнурков, к которым были привязаны парящие фенголы и несколько игрушечных кидарских дирижаблей, другой – три длинных ремня, заканчивающихся петлями вокруг шей Урбана Карафа, Муна Макой… и меня. Возник смутный оттенок чувства, будто намек на удивление. Я-то здесь при чем? Призрачные голоса запричитали, дымные слои пошли волнами, и велотелега остановилась.

Отпустив постромки, Гленсус медленно повернул голову, словно выискивая кого-то. Впрочем, его глаза были закрыты, потому что веки, длинные и загибающиеся кверху, сплошь состояли из сросшихся игральных костей и карт и не могли подняться. До сих пор никто из тех, кого я успел встретить здесь, не произнес ни слова, но сейчас Гленсус широко разинул рот, и затихающее эхо, будто отголосок слов, донеслось до моих ушей: «Поднимите…» Несколько фигур бросились к нему, веки приподняли, и Гленсус указал на меня пальцем. Толпа, состоящая из чиновников, наемников и паучников, медленно побежала ко мне, нелепо извиваясь и гротескно двигая конечностями. Советчики, превратившиеся в миниатюрных паучков, кружились вокруг головы и дергали лапками. Сверху опустилась серебристая веревка. Схватившись за нее, я подтянулся и без помощи ног легко полез вверх. Веревка начала резать пальцы, и я понял, что это лезвийный бич. Я поднял голову. Бич свисал с шара-клети, из которого на меня глядело узкоглазое лицо паучника Бобуазье. Возле шара виднелось сплетенное полотнище, на нем терлись друг о дружку сиреневые тела улбонов. Запаха не было, но я все равно предпочел разжать руки… И увидел перед собой две фигуры. Дымные слои, которые пластами разделяли кожуру реальности Вне Закона, вскипели, взметнулись и опали сюрреалистическим водопадом, выплеснувшим меня из Шелухи обратно в Ссылку. Свен Гленсус, сжимающий одной рукой Лату Пат-Рай, а другой – массивный четырехствольный пистолет, приближался к РД-машине в обрамлении скрещивающихся штанг. Их венчала слепящая глаза рубиновым светом гроздь спаянных кристаллов-энергонакопителей.

Воспоминания нахлынули вместе со звуками и запахами.

Шелуха канула в небытие, реальность Вне Закона заняла свое обычное место.

Не осознавая пока моего присутствия, Гленсус выворачивал руки Латы и тащил ее к круглой металлической площадке. Дула пистолетов были направлены в потолок, так что при внезапном ударе сзади, даже если палец нажмет спусковой крючок, пуля уйдет вверх, не причинив вреда никому и ничему, кроме балок перекрытия. Для этого мне требовалась всего одна секунда, и, если Гленсус ощутит опасность, он все равно не успеет оглянуться, тем более с пистолетом на изготовку…

Сцепив пальцы и занеся руки над головой, я рванулся вперед…

Гру-ух!

…и тяжеленная дверь, сорвавшись с петель, обрушилась на меня, придавила к полу своим весом и весом повалившегося сверху Чочи Пат-Рая.

Пока он, покряхтывая и невнятно ругаясь, отползал в сторону, пока я, стеная и ругаясь гораздо внятнее, выбирался из-под него и двери, пока мы оба медленно поднимались на ноги, Свен Гленсус, продолжая сжимать Лату железной хваткой, повернулся и взял нас на мушку. Он успел выстрелить трижды, значит, у него остался один заряд…

Гроздь кристаллов в гнезде на пересечении штанг сверкала. Гленсус, медленно пятясь вместе с Латой, вплотную приблизился к площадке. Достаточно было короткого движения пальца, и один из нас… Хотя у второго наверняка хватило бы времени, чтобы допрыгнуть до Его Боссовства.

Но умирать не хотелось ни мне, ни Чоче.

Позади в лаборатории появилась вся развеселая компания – оба фенгола, Урбан Караф, паучник Крантуазье и рыбак Карась. Подтаскивая за собой Лату, Гленсус шагнул на край площадки.

– Стой! – прохрипел Чоча, щедро орошая лабораторию кровью, текущей из плеча, ноги и головы. – Послушай меня!

Рука с пистолетом сделала движение, и дула описали овал, беря на прицел то одного, то другого.

– Я тебя, конечно, выслушаю, Пат-Рай, – произнес Гленсус. – Но вначале вы все выслушаете меня. Я легко спущу курок. Остальные останутся живы, но первого, кто попытается приблизиться, продырявлю.

– Ты меня знаешь… – Чоча качнулся и прижал ладонь к окровавленному плечу. – Знаешь, что я могу, а чего не могу. Отпусти ее, уходи сам, и я не стану преследовать тебя. А иначе, где бы ты ни спрятался, в любой реальности – найду и прикончу.

Гленсус перевел насмешливый взгляд на меня:

– Ты тоже хочешь высказаться, Салоник?

За его спиной начало кое-что происходить.

– Нет, я молчу, – сказал я.

– Лучше отпусти! – прорычал Чоча. – Я найду тебя.

– После этой деформации кристаллы наверняка сгорят. И очень маловероятно, что вы наткнетесь еще на одну посылку макрофагов. Вам не выбраться из Ссылки.