Солдат, который вернулся - Тамоников Александр Александрович - Страница 28

В то время как Роман заказывал обед, Палыч подозвал к себе Кривова.

– Ну что, Вася, птичка вроде залетела в клетку?

– Там кроме Серого и Степана еще какой-то тип. Камал сказал по телефону, что работяга.

– Ну и хрен с ним. Начнется буча – свалит. Ты передал Камалу, чтобы прикрыл на время свою забегаловку?

– Да. Судя по табличке, он это уже сделал.

На дверях кафе висела картонка с надписью «Перерыв 15 минут».

– Идем!

– Я предупредил Серого, чтобы с ходу вырубил новичка, как только подам знак. Степа потом его помнет.

– Мы все к нему приложимся и во двор выбросим. Камал вызовет бедолаге помощь. Что будет потом – посмотрим.

Ильин и Кривов пошли во внутренний двор кафе.Семен Речник по кличке Мореман, торчавший на стоянке, достал сотовый телефон:

– Сергей Владимирович, это я.

– Узнал. Что у тебя?

– Палыч и Шрам пошли в кафе. Серый и Степан уже там.

– А спец?

– Тот минут пять как зашел.

– Еще в кафе кто есть?

– Работяга один.

– Откуда?

– Не знаю. Их тут повсюду полно.

– Азиат?

– Нет, похоже, русак, а может, хохол или молдаванин, черт их разберет.

– Ты подойди к кафе и смотри, что там будет происходить.

– А что там может произойти, Сергей Владимирович? Отделают пацаны Палыча новенького, и все дела.

– Главное, чтобы не перестарались.

– Мне вмешаться, если что?

– Ты хочешь, чтобы в разборках водил участвовал я? Нет, только смотри и слушай.

– Понял.

Ильин и Кривов прошли в кафе через кухню. Николаев увидел их и продолжил есть шурпу. Спокойно, не спеша.

Кривов присел за соседний столик, Ильин устроился прямо напротив прапорщика и заявил:

– Приятного аппетита, Роман Сергеевич.

– Благодарю.

– Как, вкусно здесь кормят?

– Вкусно. Тебе делать, что ли, нечего, Палыч? Если есть базар, то подожди на стоянке, дай поесть.

Палыч поднялся, вздохнул:

– Так ты ничего и не понял, придурок.

Он махнул рукой, и за его спиной встали Кривов, Серый и Степан. Николаев оценил угрозу. Самым опасным ему представлялся не крупный качок Серый и даже не его дружок Степан, парень вполне спортивного вида, а сухощавый и жилистый Кривов, он же Шрам.

По опыту прапорщик спецназа знал, что именно такие люди, с виду невзрачные, способны довольно успешно вести рукопашный бой, если, конечно, были обучены ему. А Шрам, судя по его сосредоточенным глазам, какую-то подготовку имел.

Исходя из оценки обстановки, Роман тут же принял решение и, не дожидаясь нападения, сам перешел в атаку. Он отодвинул стол в сторону и имитировал удар кулаком в челюсть Кривову. Отвлекающий маневр удался, показал прапорщику, что уровень подготовки противника не столь высок, как ему представлялось.

Опытный боец не купился бы на имитацию, выставил бы блок и провел свой удар. Кривов же, избегая атаки, уклонился вправо. Николаев этого и ждал. Он нанес подельнику Палыча коварный и эффективный удар открытой ладонью в нос.

Кривов взревел от боли, сделал шаг назад, споткнулся о стул, опрокинулся и шарахнулся затылком о край соседнего столика. Этот удар лишил его сознания.

Николаев тут же развернулся и оказался напротив Степана. Тому бы остановиться, но было поздно. Он уже ринулся в бой, целясь кулаком в лицо прапорщику. Роман легко отбил удар и сбил качка с ног.

Николаев физически не мог одновременно контролировать двух противников, разошедшихся по сторонам, а Серый проявил хитрость и ловкость. Он прыгнул на стол, оттолкнулся от стены, оказался за спиной Романа и успел захватить правой рукой горло прапорщика.

Мужчина в рабочей одежде поднялся, испуганно озираясь. На самом же деле он был готов прийти на помощь сослуживцу.

Этого не понадобилось. Роман действовал на автомате. Он схватил правой рукой запястье Серого и заломил его пальцы. Тот взвыл от боли. Николаев освободился от захвата и нанес резкий удар локтем в физиономию противника. Тот рухнул как подкошенный.

Степан пришел в себя и в горячке набросился на прапорщика. Ему достались удары ногой в пах и локтем в подбородок. Все трое нападавших в течение минуты были выведены из строя и не могли продолжать бой.

Мужчина в рабочей одежде, ставший свидетелем этого, выскочил из кафе и побежал за здание вокзала.

За ним ринулся было и Ильин, но Николаев перехватил его у входа, опрокинул спиной на крайний столик и спросил:

– Что, бригадир, хотел меня на больничную койку уложить? Не вышло! Теперь твоим дружкам лечиться придется. Да и тебе следует отдохнуть.

– Нет, Роман, не надо. Не бей.

– Не бей? Ты, значит, посылаешь людей покалечить меня, а сам просишь не трогать?

– Никто не хотел тебя калечить. Так, поучить.

– Ну вот и поучил. Еще желание поэкспериментировать осталось?

– Нет.

– Тогда запомни, еще раз попытаешься устроить нечто подобное, я из тебя люля-кебаб сделаю. Ты понял меня, урод?

– Понял.

– Не приближайтесь ко мне, я злой. Могу и убить. Это понял?

– Понял.

Николаев сбросил бригадира на пол.

– Приводи в чувство своих дружков и помни мое слово. Сегодня я щадил, в следующий раз отработаю по-боевому, как духов в горах. Удар – труп. Пошел вон!

Ильин метнулся к незадачливым бойцам, лежавшим в углу.

К Николаеву подошел тот самый узбек, который принимал заказ.

– Ай, уважаемый, извини, пожалуйста! Кушать не дали, обед испортили, но я не виноват, честное слово. Камал кормит людей. Драка – это плохо. Но что поделать, иногда здесь дерутся. А насчет обеда, приходи завтра бесплатно кушать. Камал угощать будет.

– А перед этим табличку о закрытии повесит, так?

– Я человек маленький, что сказали, то сделал. А то побили бы. Какие у меня права?

– Ладно, Камал, ты ни при чем.

– Одна просьба, уважаемый.

– Говори.

– В полицию не ходи, да? Зачем она? С дракой разбираться не будут, а меня заставят банкет делать, кормить-поить их с проститутками. Камал добро помнит.

– Не волнуйся. Не будет полиции. Ты не открывай, пока этих не уведут. – Роман указал на Кривова, Семена и Степана.

– Какое открывай? Порядок наводить надо.

– Ну и договорились. Пошел я.

– Завтра заходи, якши? Плов приготовлю настоящий. Специально для тебя.

– Якши. – Николаев усмехнулся и вышел из кафе, не обратив внимания на Воробьева.

Тот достал телефон:

– Сергей Владимирович, я!

– Слушаю.

– Тут такое!.. Короче, спецназовец уделал Палыча с его корешами.

– Понятней объясняйся.

– Сначала в кафе тихо было, потом шум, вопли. Мужик-работяга как оглашенный вылетел оттуда. Минуты через две, только что, спокойно вышел этот новичок.

– Вот как? А что с Палычем и его людьми?

– Не знаю.

– Так узнай, балбес.

– Понял. А менты не нагрянут?

– Ты посмотри и отойди, потом доложишь, что к чему.

– Понял.

– Давай быстро!

– Мигом, шеф! – Стас отзвонился буквально через минуту и заявил: – Сергей Владимирович, тут вилы!

– Воробей, черт бы тебя побрал, ты можешь изъясняться по-человечески?

– А я как? – Голос Стаса звучал как-то изумленно и восторженно.

– Что произошло?

– Короче, Шрама спецназовец вырубил начисто, нужна «Скорая». У Серого челюсть сломана и два пальца. Степан отделался легче, но баб недели две трахать не сможет. Сделал их этот Николаев на пятачке два на два метра, как говорит Камал, за какие-то секунды!

– А Ильина что, не тронул?

– Нет, со слов Камала выходит, что с ним он только о чем-то побазарил и кинул к братве, чтобы помог.

Выдержав недолгую паузу, Граф приказал:

– Передай Палычу, как разберется со своими бойцами, пусть зайдет ко мне. Послушаю, как это он, гроза всех водителей, умудрился обделаться с Николаевым.

– А этот Роман, Сергей Владимирович, в натуре как терминатор. Сам-то вышел хоть бы что. Незаметно было, что дрался.

– В полицию обращений не было?

– Отсюда – нет. Николаев на стоянке. Шарнина и его мусоров не видать. Сейчас за майором Степан смотрит.