Кровавый шабаш - Атеев Алексей Григорьевич Аркадий Бутырский - Страница 31

– Вот он! – Пашка издали указал рукой на дощатый забор. – Через него мы и перелезли. Тут зады усадьбы, а ворота выходят на другую улицу.

– Как думаешь, они обнаружили ваше бегство?

– Не знаю, – пожал плечами Пашка.

– Ладно, приступаем. Окружить дом!

Омоновцы цепью встали вокруг забора.

Майор подошел к забору, подтянулся, повис на нем, заглянул внутрь.

– Ни черта не видно, – констатировал он. – Сержант, ко мне! – скомандовал одному из омоновцев. – Твоя задача – перелезть через забор. Посмотри, как, чего… Давай!

Сам он подошел к воротам, громко постучал в них:

– Эй, хозяева! Есть кто дома?!

Омоновцы напряглись и взяли автоматы на изготовку.

Буянов толкнул калитку, она оказалась не заперта. Он махнул рукой двум бойцам: следуйте за мной. В этот момент из-за забора послышалось громкое ругательство, затем короткая автоматная очередь, и вновь град ругательств.

– Что там? – крикнул Буянов, отскакивая от калитки и выхватывая пистолет.

– Кормушкин, что случилось?! – завопил командир омоновцев.

– Ничего особенного. Показалось, – отозвался из-за забора Кормушкин. – Кошка тут ходила…

– Ну, теперь таиться нет смысла, – произнес майор. – Я думаю, все уже зафиксировали наше появление. – Майор вошел в калитку, громко постучал в дверь дома.

– Эй, террористы! Молчат, – констатировал он. – На переговоры не выходят. А вот и Кормушкин. Ну что, прикончил кота?

– Так точно, товарищ майор. Выскочил на меня…

– Понятно. Доложи обстановку.

– Окно действительно выставлено. Комната пуста. Никакого движения не заметно.

– Взломать дверь. Тащи, брат, кувалду.

– Да тут и без кувалды несложно. Одного выстрела достаточно.

– Ну давай.

Грохнул выстрел.

– Даже в замок попасть не можешь, – сказал майор с досадой. Он пнул дверь. Раздался треск.

– Вот видишь, – удовлетворенно сказал Буянов, – уметь нужно. Пуля – дура, сапог – молодец. Учись, Кормушкин! Ты и еще двое – вперед!

Омоновцы рванули в дом.

Во дворе столпились омоновцы, а также местные жители, привлеченные стрельбой.

– Очистить территорию! – рявкнул майор. – Откуда тут публика? Кто звал?!

– Что происходит? – испуганно спросила пожилая женщина в повязанном до глаз платке.

– Операция по обезвреживанию террористов и освобождению заложников, – пояснил майор. – Просим не волноваться и покинуть территорию действий органов.

– Это мой дом! – заявила женщина.

– Ваш?! То есть как?!

– Обыкновенно, мой. И я не понимаю…

– А кроме вас, в доме кто проживает?

– Постоялец. Месяц как снял…

– Кто такой?!

– Бусыгин по фамилии…

– Ладно, проверим, а пока в сторону.

– Да как же?! Тут с автоматами. Стреляют. Все разнесут.

– Не разнесут! А то, что в вашем доме бандиты обосновались…

– Никаких бандитов тут нет. Коммерсант он. Склад устроил. Подвал забетонировал. Все честь по чести. Деньги платит…

– Ну, что там? – спросил майор у вернувшегося омоновца.

– Дом пуст.

Дом оказался донельзя запутанным, словно его не один раз перестраивали. Нашли и закуток, в котором держали Женю. Она вновь увидела кровать с солдатским одеялом, зияющее отверстие окна.

– Комната холодная, зимой служит кладовкой, – стала объяснять хозяйка, – сроду тут никто не жил, а кровать просто так стоит…

– Подвал показывай.

Хозяйка отвела их по крутой лестнице вниз.

– И дверь железная? – удивился майор. – Для чего?

– Так я же говорю: склад здесь постоялец устроил, поэтому и дверюга такая.

Вспыхнул свет. Женя сразу узнала место допроса. Стол и два стула остались на своих местах, а вот телекамера отсутствовала, лишь из стены торчал кронштейн.

– Вот здесь, – сказала она.

– Ясно. Мрачноватое место. Кронштейн, как я понимаю, для камеры. Селектор тоже убрали. Ну орлы! Так как выглядел наниматель? – спросил Буянов у хозяйки.

– Да я и видела его раза два, – зачастила та. – Молодой…

– А ты сама здесь не живешь?

– Нет, батюшка, не живу. Я у дочери, тут поблизости. Она тоже в своем дому… По хозяйству помогаю, то да се…

– Опиши постояльца.

– В костюме, очках… Что еще? Обычный. Видно, что деловой. Денег у него много было с собой. Прямо бумажник чуть не лопался. Он за два месяца заплатил сразу. А если, говорит, еще нужно будет, не волнуйся, мамаша, не обижу. Но только чтоб сюда ни ногой. Нужна будешь – позову. И правда, через недельку пригласили. Насчет склада. Я сначала сомневалась. А за это, говорит, отдельная плата. И тут же выдал. А мне что? Наоборот, подвал благоустроил. Не в обиде. Но ничего такого я не замечала. Конечно, сначала приглядывала. Он хоть не разрешал являться, так я сторонкой. Погляжу, что делается, и успокоюсь. Машины несколько раз подъезжали. И грузовики, и легковушки. Чего-то привозили, чего-то увозили… Обычное дело.

– Ладно, свободна. Все обыскали? – обратился Буянов к подчиненным.

– Все. Дом пуст. Никаких следов. Видно, обнаружив побег, они смотались, – предположил командир омоновцев.

В дом вошел водитель милицейского «рафика» и что-то зашептал Буянову.

– Ну вот, – объявил майор, – нашелся наш Маковников. Только что получили радиосообщение. Обнаружен на пустыре возле строящегося молодежного центра. Стройке этой сто лет, можно сказать, развалины. Вот там-то голубчика и выкинули.

– Живой? – спросила Женя.

– Живее не бывает. Поцарапано лицо, несколько синяков на теле, настаивает, правда, на множественных телесных повреждениях. Утверждает, что сразу после побега Беловой его силой затащили в машину, а потом на полном ходу выкинули из нее. Сейчас находится в управлении, дает показания. Надо думать, разразится статьей по поводу случившегося. Теперь я склоняюсь к версии об имитации похищения. Этот придурок таким образом решил убить двух зайцев. Шантажировать нас с целью заполучить пресловутую кассету, а в случае неудачи выдать очередную «сенсацию» – собственное похищение террористами. Разберемся. Главное сейчас – установить, кто снимал дом и с какой целью. Хозяйка назвала фамилию – Бусыгин. Срочно навести справки!

ЗАПАХ ТОТ ЖЕ…

Женя сидела перед телевизором и смотрела мультик о похождениях кота Леопольда, когда раздался звонок в дверь.

Открыла мать. Женя услышала недовольное бурчание, однако слов не разобрала.

– Кто там?! – крикнула она.

– К тебе, – сердито сказала мать.

Женя, на ходу застегивая халатик, вышла в прихожую и увидела Альберта.

– Собирайся, – хмуро сказал он. – Приказ майора.

– А что случилось?

– Час назад на Кавалерову совершено очередное нападение. Прямо в больнице.

– И что же?! – похолодела Женя.

– Да жива, жива… Но ни с кем разговаривать не желает. Майор надеется, может, ты…

Возле корпуса травматологического отделения стояло несколько машин, в том числе и милицейских. Возле входа что-то оживленно обсуждала группка больных и медперсонала. Тут же прохаживался милиционер. Он кивнул Альберту, вопросительно посмотрел на Женю.

– Со мной, – коротко сказал Валеев.

На третьем этаже, где находилась палата Кавалеровой, и вовсе царили шум и гам. На Буянова наседала мать Глаши. Она размахивала руками, что-то горячо и невнятно объясняла, потом кидалась к мужу, который потерянно стоял в стороне, и вновь штурмовала майора. Увидев Женю, она бросилась к ней.

– Я не смогу пережить этот ужас. Представляешь?! За два дня – два нападения. Но почему? В чем она провинилась? Я думала, первое – случайность. Но теперь!.. Что же делать?! Как ее уберечь? Уверена, на этом не остановятся. И охрану наняли! Какая к черту охрана! Толку от нее! А главное – что происходит с Глашей? Кажется, мы потеряли дочь! – патетически воскликнула она. – И не в убийце дело. Мы просто потеряли ее! Ни с кем говорить не желает… забилась в угол… Не знаю, что и делать.

Майор попросил Женю поговорить с Глафирой.

Яркий мертвенный свет ламп освещал белые стены, скомканное белье на кровати, облокотившуюся на спинку Глафиру, безучастно уставившуюся в невнятно бормочущий телевизор.