Кровавый шабаш - Атеев Алексей Григорьевич Аркадий Бутырский - Страница 28

– Борман! – приказал человек в светлом детине.

Тот поднял с обочины здоровенный камень и занес над лобовым стеклом.

– Придется подчиниться насилию, – угрюмо произнес Маковников. Он вышел из машины, а Женя продолжала оставаться на своем месте, ожидая продолжения.

– Вы кто такие?! – заорал Маковников. – Знаете ли, с кем связываетесь?! Я редактор независимой газеты «Курьер», не позволю…

– Не ори, – спокойно сказал светлый. – Хоть ты редактор, хоть мудактор, нам до фени. А будешь выступать… Борман! Покажи ему.

Детина достал из-за пазухи продолговатый предмет, похожий на складной зонтик.

– Парализатор. На пять метров бьет, – пояснил светлый. – Давно хотели опробовать. Въехал? Девчонка тоже пусть сюда идет.

– Я сотрудник милиции! – заявила Женя, обращаясь к светлому.

– Это нам известно. Мы не «быки», не грабители. Садитесь вон в ту тачку, – светлый кивнул на «шестерку», – с вами желают поговорить. С обоими. И не брыкайтесь. Будете себя прилично вести, ничего плохого не сделаем.

– Объясните толком… – начал Маковников.

– Другие объяснят, а мое дело – доставить. Давайте в темпе!

Женя не стала «брыкаться», а уселась на заднее сиденье «шестерки» вслед за редактором. Стекла автомобиля были тонированы, в придачу им завязали глаза.

– А моя машина? – спохватился Маковников.

– Не волнуйся, будет в целости.

Он уселся на переднее сиденье, рядом с пленниками плюхнулся Борман, и машина тронулась с места. Ехали с полчаса. Маковников несколько раз пытался заговорить с похитителями, но они не отвечали. Жене почему-то казалось несерьезным все происходящее. Опереточного вида громила Борман безучастно сидел рядом с ней, источая аромат дорогой туалетной воды. Второй, который руководил захватом, напоминал актера в амплуа злодея. Что ж, посмотрим, чего они добиваются.

Наконец машина съехала с асфальта и минут через десять остановилась. Их вытащили из машины и, не развязывая глаз, повели куда-то.

– Осторожно, ступеньки, – произнес сопровождающий.

Наконец повязку с глаз сняли, и Женя обнаружила, что находится в довольно просторной комнате без окон, скорее бункере, поскольку пол и стены представляли одно бетонное целое и даже дверь в комнате оказалась железной.

Под потолком горела тусклая лампочка в проволочном чехле. На одной из стен была установлена телекамера, перед ней стояли стол, два стула. На столе имелось что-то вроде переговорного устройства.

– Садитесь!

Маковников и Женя уселись напротив телекамеры.

– Надеюсь, вам понятно, – сказал главный, указав на телекамеру. – Вас видят, с вами будут разговаривать.

Маковников кивнул головой.

– Вы наши пленники, – загремел металлический голос из переговорного устройства на столе, и Женя вновь поймала себя на фальши всего происходящего. Высокопарные фразы типа "наши пленники". Дешевка!

– Именно пленники, – жестяным тембром вещал голос, – но мы готовы вас обменять.

– На что, интересно? – спросил Маковников.

– Закономерный вопрос… – Металлический голос почему-то запнулся, как будто не знал, что говорить дальше. В динамике послышался кашель.

– Послушайте, – сказала Женя, – вы, может быть, не совсем представляете, какое деяние совершили. Я – сотрудник правоохранительных органов, нахожусь при исполнении обязанностей, он, – Женя кивнула на Маковникова, – редактор газеты. Вам не поздоровится.

– Погоди, – перебил ее Маковников, – так что же вы от нас хотите?

– Вы, барышня, не пытайтесь нас запугивать. А нужна нам от вас, даже не от вас, а от вашего руководства, кассета.

– Какая кассета?! – воскликнул Маковников.

Женя насторожилась.

– Кассета, которую нашла вот эта девушка в квартире покойной Светы.

Женя отметила это «Светы». Похоже, неизвестные намекали на свое близкое знакомство с Вержбицкой.

– Это наша кассета, – заявил голос. – Мы доводим до сведения вашего начальства наше требование, а именно: вернуть нам кассету. Как только мы получим ее, вы свободны.

– Понятно, – отозвался Маковников. – И все-таки зачем вам кассета?

– Может, вы думаете, что мы бандиты? – задал встречный вопрос жестяной голос. – Ошибаетесь. Мы, собственно говоря, ваши коллеги.

– Неужели?!

– Именно. Мы тоже ратуем за гласность и демократию. Так вот, мы сильно опасаемся, что кассета затеряется в недрах бюрократических лабиринтов. А ведь на ней кадры, изобличающие подлинных коррупционеров. Вы небось побоитесь опубликовать в своей газетке содержание этой кассеты?

– Напротив, – заверещал Маковников, – очень даже не побоюсь, мне бы только ее получить!

– Отлично. Когда кассета будет у нас, мы непременно передадим вам ее копию. Можете не сомневаться. А пока, уж извините, придется вам побыть в качестве пленников. На этом все. – В динамике раздался скрежет, и вещание прервалось.

– По техническим причинам передача прекращается, – сострил Маковников. – Ну что ж, цель захвата действительно благородная. Кассета мне нужна до зарезу.

Женю привели в тесную комнатушку с решеткой на единственном крошечном окне, закрытом к тому же снаружи деревянными ставнями. В комнатушке имелась только скрипучая кровать, застеленная серым солдатским одеялом.

– Будешь сидеть здесь, – сказал провожатый. – Камера что надо, – хохотнул он. – Пожрать сейчас принесут. Я только одного не понимаю, – сказал он, внимательно оглядев Женю с головы до ног. – Зачем такая классная девка в ментовку подалась?

– Я учусь в юридическом, – пояснила Женя, – на практику в милицию попала в общем-то случайно.

– Тогда понятно. Ничего, не переживай. Чем крепче нервы, тем ближе срок…

ЕЩЕ ОДНА ПОПЫТКА

Голос был недоволен. О, как он был недоволен! Провал в кинотеатре. Полный конфуз. Казалось, все рассчитано. А вот поди ж ты! Голос шутить не любит. Наказание последовало мгновенно. Мучительная головная боль! Боль была настолько сильна, что казалось, голова вот-вот лопнет, разлетится в разные стороны, словно гнилой арбуз. Боль то отпускала, то снова охватывала череп раскаленными обручами. В темя как будто забивали огромный ржавый гвоздь. В конце концов он просто потерял сознание, но Голос заставил прийти в себя, и пытка продолжилась.

Он изжевал всю подушку, на которой покоилась голова. Но вдруг ночью боль прошла. Стало легко и свободно. Слюнявая подушка отброшена в сторону. На сегодня – все. Экзекуция прекращена.

– Девку нужно уничтожить, – заявил Голос. – Как? Твои проблемы. Я дам тебе возможность отдохнуть, выспаться… Но завтра ты должен довести дело до конца. Иначе!..

Там, в кинотеатре, он действительно дал промашку. Надеялся сделать дело за несколько секунд. Так бы и получилось, не появись эта жирная дрянь. Ладно, посмотрим… Ему легко удалось выяснить, что Глафиру Кавалерову отвезли в травматологию городской больницы. Лежит она в отдельной палате, при ней находится охрана. Это несколько озадачивало. Охрана! Какая?

Оказалось – милиционер плюс сотрудник частной сыскной фирмы. Препятствие или, напротив, удача? Как же осуществить задуманное? Есть одна мысль. Довольно сомнительная, но проработать стоит.

Проникнуть в больницу проще простого. Одеться незаметно: серенькие брючки, белая майка-тенниска. В руках полиэтиленовый пакет. Обычный посетитель, пришел навестить родственника или знакомого. Единственное, чего он опасался, – быть узнанным. Всякое может случиться. Придется применить средства маскировки. Примитивные, конечно, но достаточно эффективные. Прежде всего нужно выглядеть постарше. Утром он не побрился, к вечеру щетина будет достаточно заметна. Она чуть состарит, а главное, придаст вид этакого люмпена. Нужно воспользоваться косметикой. И обязательно бороду. Театрально? Конечно! Но эффективно. Так она вряд ли его узнает. Этим он займется ближе к вечеру. А сейчас нужно поспать.

Он проснулся часа в четыре. Умылся, перекусил, поминутно взглядывая на часы. С пяти до семи в больнице прием посетителей. Лучше всего, если он попадет с основным потоком в здание, потом спрячется в каком-нибудь закутке, примет надлежащий вид, а уж тогда…