Джан — глаза героя - Перовская Ольга Васильевна - Страница 19

Потом, отряхнувшись и кувыркнувшись на берегу, они вместе со всеми хохочущими ребятами снова плюхнулись в воду.

Потом опять пробежались по берегу в догонялки и повалились — «куча мала» — на песок.

Речка переплывалась несколько раз, и на другом берегу исполнялись пляски дикарей.

Джан плавал, бегал и прыгал вместе со всеми…

Семен Гаврилович между тем окончательно потерял надежду дождаться купальщиков. Он умолил Лидочку сбегать узнать, что случилось с детьми и с собакой.

— Успокойся, — сказала она, возвратившись. — Твой возлюбленный Джан жив-здоров, и если б ты знал, что он выделывает там вместе с ребятами! Я не могла докричаться…

В этот миг за оградой послышался лай, хохот, и в цветник пулей влетел мокрый счастливый пес.

После этого Джан повадился каждый день посещать речку. Если ребята не приходили за ним, он шел туда вместе с хозяином или, с его разрешения, отправлялся один.

Солнце, купанье, прогулки укрепили здоровье обоих «отдыхающих». К концу отпуска Джан стал еще более выхоленным и мощным, а от бледности и слабости Семена Гавриловича осталось одно только воспоминание.

Во время отпуска Джан с хозяином часто ездили в город.

Семен Гаврилович хотел купить себе костюм, но, так как он был высокого роста, ему нелегко было подобрать готовую одежду.

Джан отлично разбирался, когда ему говорили: «В город, Джан! В магазин!» или когда требовалось идти в город «К заведующему магазином!»

Заведующий заметил как-то их частые и безрезультатные посещения и предложил Семену Гавриловичу заходить прямо к нему в кабинет как только большие размеры костюмов будут получены, он узнает об этом раньше всех и тотчас же распорядится, чтобы продавец отложил для Семена Гавриловича, что ему требуется.

— Зайдем, Джан, к заведующему! — говорил Семен Гаврилович, подходя к универмагу.

Й Джан обводил его вокруг огромного многоэтажного здания, проводил, искусно лавируя, по заваленному ящиками, бочками, стружкой и разной упаковкой двору и вводил через заднюю дверь в коридор. Там были двери в бухгалтерию и в контору, но Джан выбирал дверь с надписью: «Заведующий» и смело толкал ее лапой.

Тут он чутко прислушивался к разговору. Он, по-видимому, различал интонацию и отдельные слова. Услыхав слово «нет», он немедленно поворачивался и шел к двери.

Бывало, не заставали заведующего. Тогда они проходили в главный подъезд, путешествовали по всем этажам и отыскивали за прилавком продавца готового платья.

Если Джан замечал, что продавца где-то нет или он непростительно развлекается разговорами, — он клал передние лапы на прилавок и строго призывал его к исполнению прямых обязанностей. А услышав знакомое «нет», весьма неучтиво поворачивался к прилавку своим пышным хвостом.

Несколько раз приезжали и уезжали они, ничего не добившись.

Чуткий пес, видимо, переживал с хозяином его разочарование.

Но в последний день перед концом отпуска Джан услыхал в ответе заведующего очень приветливые и обнадеживающие нотки. Выходя из-за письменного стола, чтобы проводить Семена Гавриловича к продавцу, заведующий даже собирался потрепать Джана по спине. Это Джан счел излишним, но, огрызнувшись, сейчас же примирительно помахал хвостом и посторонился, чтобы дать заведующему дорогу.

Прошли в магазин, и Джану не пришлось вызывать продавца. Он как будто подстерегал хозяина, набросился на него сразу, и Джан с тревогой увидал, как хозяина повели за какую-то занавеску.

Джан, конечно, не побоялся бы отбить хозяина и у десятерых таких хватов, но хозяин велел лечь и лежать.

И он лежал и грозно рычал, чтобы его беспечный друг слышал, что он нисколько не боится и в любой миг готов ринуться на помощь.

Наконец, все они вышли из-под занавески веселые и довольные. Продавец и заведующий улыбались собаке, как будто они и не думали уводить у Джана его «сокровище».

Потом на прилавке появились два плотных, обернутых в бумагу, пакета.

По приказу хозяина Джан схватил в зубы один сверток, а хозяин завладел вторым.

Высоко поднимая голову, чтобы покупка не доставала до пола, с победным и торжествующим видом Джан потащил свой пакет через все этажи.

Хозяин едва поспевал за собакой. У него сверток был в той же руке, где и палка, а другой рукой он должен был крепко держаться за ручку от сбруйки.

— Смотрите! Смотрите! Несет сам покупку, да еще на хозяйский сверток оглядывается… А торопится как!.. Боится, наверное, чтобы не отобрали. Что за умница! Какой славный, прекрасный пес!.. — раздавались вокруг голоса.

А Джан гордо тащил «добычу».

Всякий на его месте был бы доволен такой удачной «охотой».

«Джан — глаза героя»

Наступила четвертая мирная осень. Семен Гаврилович с Джаном исходили в своем районе все тропы и дороги.

Множестве слепых работало уже на новом комбинате, Они работали в просторных, специально для них оборудованных цехах и жили в удобных общежитиях.

Инвалиды-рабочие с сердечной благодарностью вспоминали день своего знакомства с Семеном Гавриловичем.

Но многие остались жить еще в колхозах и деревнях. Комбинат через Семена Гавриловича поддерживал с ним связь и снабжал работой.

Никогда Семен Гаврилович не забывал своего нищего, скудного детства. А последнее несчастье — слепота — еще больше углубило его природную чуткость и отзывчивость. Связь его с «надомниками» была настоящей, живой связью.

Инвалидов, вынужденных сидеть дома, он делал участниками общего труда.

На опушках лесов, возле рощ, прудов и вдоль прихотливых речушек разбросались колхозные деревеньки. Многие в них знали худощавую фигуру Семена Гавриловича и его черные очки.

Никто не умел быстрее и деловитее договориться о новой партии работы, выхлопотать легкие, удобные станки, достать материалы — словом, так хорошо все наладить и так разумно во всем поддержать.

Но добрую славу Семена Гавриловича затмевала еще более громкая и повсеместная известность его четвероногого поводыря. Джан справедливо слыл по району героем.

Множество «надомников» проживало за 10–15 километров от станции. Добираться до них летом приходилось через цветущие поля, луга и рощи; осенью все одевалось в золото и пурпур и становилось еще красивее под синим ласковым небом. А зимою вдоль дорог и тропинок наметало голубые сугробы. Много сил пришлось потратить Семену Гавриловичу с Джаном, чтобы разыскать всех слепых и наладить с ними деловое знакомство.

Вот тут-то особенно пригодилась прекрасная выучка и редкая сообразительность Джана.

Еще на станции Семен Гаврилович начинал расспрашивать встречных и поперечных, как добраться до места. Случалось, тут же отзывался какой-нибудь попутчик и, узнав в чем дело, охотно провожал их до самого двора.

Но часто люди не сразу соображали, о чем их расспрашивает совершенно слепой человек. В таких случаях они начинали подробно объяснять жестами:

— Идите сперва вот так, налево, — говорил кто-нибудь, поворотившись в левую сторону и намечая направление рукою. — Вон там, у большого дома, спуститесь к лесочку, пройдете лесок, по дороге увидите мостик. Через нею — все прямо-прямо, и видны будут выселки. Эго и есть новый поселок «Ким». Запомнили?

— Разрешите повторить: налево, до большого дома, за домом спуск к лесочку, по дороге через лесок, через мост; и все прямо-прямо до выселок, — повторял медленно и внятно Семен Гаврилович и тоже показывал рукой.

Джан внимательно следил за каждым движением рук и потом грудью влетал в свою шлейку.

— Спасибо, гражданин! — по многолетней привычке Семен Гаврилович прикладывал руку к виску. — По дороге будем уточнять.

А человек, следя за тем, как быстро и легко шагали они в указанном направлении, только теперь начинал догадываться, что объяснение его слушали не один, а двое.

— Ведет! — удивлялись люди. — Этот, в очках, держится за ручку, а собака его ведет. Вишь, как все запомнила. Ведет правильно! Чудеса-а!