Город теней - Атеев Алексей Григорьевич Аркадий Бутырский - Страница 80

– Мудрено, – отозвалась Бланка.

– И ничего не мудрено. Вполне естественный процесс. Подобным же образом и в других местах происходило. Помнишь римскую мифологию?

– Ну.

– Всех этих нимф, фавнов, сатиров…

– …Вакха, Венеру, Адониса… Да знаю я…

– С приходом христианства эти божки трансформировались в нечистую силу. Нимфы стали русалками, сатиры превратились в леших, фавны…

В этот момент джип основательно тряхнуло. Обеих любовников подбросило, и они больно стукнулись головами о крышу джипа.

– Что это?! – испуганно воскликнула Бланка.

– Не знаю.

– Может, землетрясение?

– Какие здесь, к черту, землетрясения! Рвем отсюда скорее! Похоже, снова начинается то же самое!

Жора поспешно завел двигатель, но в этот момент асфальт перед носом машины пошел трещинами, а затем вздыбился, словно прорванный изнутри картон.

– Ничего себе! – воскликнул Жора, давая задний ход. – Выпускать-то нас не желают.

Машина задом понеслась к выходу, но в это мгновение сколоченные из двухдюймовых досок ворота зашатались, как будто их дергала огромная рука, а потом с грохотом рухнули на землю.

– Заблокировали, – хрипло произнес Жора.

С минуту машина стояла без движения. Жора не знал, как вести себя дальше. Наконец принял решение, лихо развернулся, потом сдал назад и так резко рванул джип вперед, что протекторы задымились. Преодолевая препятствие, джип на миг взлетел в воздух, потом тяжело грохнулся на землю. Водитель и пассажирка вновь ударились головами о крышу, но путь был свободен. Они вырвались за пределы площадки и двора. Однако Жора не торопился, весь захваченный представившимся зрелищем. Он вышел из машины и во все глаза смотрел на происходящее на площадке.

По сохранившемуся в целости асфальту пошли волны, точно тот был жидким. Потом он начал вспучиваться и лопаться. Послышался глухой, низкий гул. По всей поверхности площадки образовались небольшие ямы, которые понемногу расширялись, соединялись между собой, и вскоре на месте площадки образовался приличных размеров провал, края которого продолжали продвигаться все дальше. Вот они достигли ее границ, закачалась и начала проваливаться под землю ограда, туда же вскоре стали рушиться предметы, составляющие детскую площадку: качели, песочницы, горки…

– Довольно с нас! Поехали отсюда! – закричала Бланка, но Жора, завороженный невиданным зрелищем, продолжал, вытаращив глаза, неподвижно стоять возле джипа. К счастью, он находился еще довольно далеко от расширяющихся краев провала. А тот между тем добрался до стен домов.

И вот что странно. Двор в этот момент оказался абсолютно пуст. На детской площадке не было ни души. Отсутствовали и вездесущие дворники. Даже возле подъездов не сидели, как обычно, любопытные старушки. Если не считать подземного гула, стояла полная тишина, нарушаемая лишь шумом падающих вниз кусков тротуара, бордюрных камней, кустов сирени и шиповника, просто земли. Внезапно раздался громкий хруст. Так хрустит переламываемая пополам вафля, только звук был несравненно громче. По фасаду ближайшего дома пробежал зигзаг трещины. Следом отвалился кусок стены и рухнул вниз. Стали видны внутренности нескольких квартир: комнаты с одинаковой мебелью и телевизорами, коврами на стенах… На самом краю проема, образовавшегося на третьем этаже, стоял холодильник. Несколько минут он едва заметно качался, точно пьяный, старающийся сохранить равновесие, потом с грохотом рухнул во двор. Из отворившейся дверцы посыпались и тут же разбились банки с капустой и томатами.

Лопнувшие помидоры, истекая соком, валялись на остатках тротуара, точно разбитые сердца. Потом дом зашатался, натужно крякнул, и часть его, подняв огромный столб пыли, на две трети ушла под землю.

– Сматываемся! – орала позади Бланка. – Скорее садись за руль!

Но Жора созерцал зарождение катастрофы. Маленькая трещинка добежала до его ног, на глазах становясь все шире. Он отступил на шаг, все еще не в силах отвести взгляд от торчащей из-под земли покосившейся крыши, ощетинившейся телевизионными антеннами, потом обернулся.

– А люди-то где? – спросил он девушку.

– На работе, наверное.

– А старики, дети?

– Нет тут никого. Ты же видишь.

– Ничего я не вижу! Спасать их нужно… Звонить куда-нибудь. В МЧС, в городскую управу, в милицию…

Остатки дома, в клубах пыли, рухнули в бездну, зашатался следующий. Пробиваясь сквозь пыль, все с такой же безжалостной силой палило солнце. Жора увидел, что очередная трещина подкралась к колесу джипа, махнул рукой и сел за руль. Машина понеслась по совершенно безлюдным улицам. Позади, со стеклянным грохотом падали дома.

ЭПИЛОГ

Некоторое время спустя, уже по прибытии в Москву, Жора не переставал размышлять: почему же их отпустили? Наиболее вероятный ответ наш герой нашел еще в Светлом. Поскольку он вступил с Бланкой в интимные отношения, то нарушил условия игры, сделав невозможным древний ритуал, а посему оба молодых человека потеряли всякий интерес для тамошних колдунов. Однако у этого, казалось бы, на первый взгляд вполне разумного объяснения имелись слабые стороны. Как могло получиться, что Бланке удалось сбежать? В это обстоятельство почему-то плохо верилось. Из сбивчивых объяснений девушки вырисовывалась довольно странная картина: ей как будто никто не мешал осуществлять побег. И что еще более странно: ее никто не преследовал. Почему-то они оба одновременно оказались возле площадки раскопок… А может, никакой свадьбы и не было? Уж больно фантастическими казались ее рассказы. Иные измерения, чудовища в стиле Босха, престарелый жених, якобы Кощей, перевоплотившийся в молодого человека. А если все гораздо проще? Бланку просто заманил к себе некий старикашка-извращенец, напичкал наркотиками, а затем… Поэтому Бланка и появилась на площадке голой. Нет, подобный вариант отпадает. Она осталась девушкой. Хотя старикашка, возможно, был не в силах овладеть ею и применял вид извращения, не предполагавший непосредственный контакт. А все, что ей привиделось, – просто результат воздействия наркотиков-галлюциногенов, ЛСД, например… Ведь и сам он испытал нечто подобное. Видел, скажем, древнюю битву на берегу реки или вдруг ни с того ни с сего оказывался за тысячи километров от места действия – в Москве. А обрушение домов?.. Происходило ли это на самом деле? Сколько бы Жора ни просматривал газет, ища материалы, подтверждающие факт катастрофы, сколько бы ни рыскал по Интернету, ничего существенного так и не удалось найти. Имелась в Сети лишь небольшая заметка о некой группе черных археологов (фамилии ее участников не назывались), отправившейся на поиски древнего клада, закопанного на территории одного из городов N-ской области и исчезнувшей неведомо куда. Этим все и ограничивалось. Речь, несомненно, шла о Сэме и его команде, но что давала эта информация? Ничего!

Особую и не совсем понятную роль в минувших событиях играл Сергей Белояров. Кем он был на самом деле? Только ли директором местного краеведческого музея или личностью куда более значительной и таинственной, так и оставалось загадкой. Какую цель он преследовал? Может быть, просто хотел задурить Жоре голову? Увести его от поисков настоящего клада, а вместо этого подсовывал разную чепуху? Но зачем тогда водил по подземельям, даже показал место предполагаемого нахождения клада? Но главное даже не в этом. Для чего Сергей сблизился с Жорой? Чуть ли не стал приятелем…

А восставшие из-под земли мертвецы? Ведь Жора видел их собственными глазами. Их-то как объяснить? Тоже галлюцинации? Но тогда и все остальное – иллюзия. И город этот, и его жители.

Самое интересное, что он никак не мог восстановить в памяти облик Сергея. Вместо лица представлялось нечто неопределенное, даже как будто бесформенное, белесое какое-то… Даже голос… То ли молодой, то ли старческий… Хотя, наверное, все же молодой. Да что там Сергей! И сам город вставал в памяти как некая безжизненная декорация. Эти бесконечные однотипные дома-стены, улицы, по которым бродят не люди, а тени. Единственные лица, которые накрепко угнездились в памяти, – физиономии Сэма и прыщавого Толика. Но ведь и тот и другой – не жители Светлого, а такие же приезжие, как и он сам. Даже рожи бандитов словно в тумане. Чертовщина какая-то.