Город теней - Атеев Алексей Григорьевич Аркадий Бутырский - Страница 68

– Поддайте-ка им жару! – воскликнул «Челюсть», и в голосе его слышалось неприкрытое торжество. – Не жалейте водицы!

И пожарники принялись поддавать. Потоки воды забурлили по двору. Мутные ручьи несли нечисть к стенам домов, к кустам, к детским площадкам, загоняли в песочницы, бросали под карусели… Но вот что было странно. Вода как будто добавляла сил черной братии. Теперь двор освещали не только прожектора с крыш, ни и мощные фары пожарных машин, поэтому было светло как днем. И благодаря освещению стало очень даже заметно, что мертвецы не только не повержены, а, напротив, точно стали обновляться. Тела их, доселе сухие и сморщенные, начали набухать, впитывая влагу, словно губки, и принимать свою обычную форму. Поначалу это обстоятельство оставалось как бы незамеченным, но скоро зрители и участники на себе ощутили необычайную силу и ярость пришельцев.

Сколько бы ни старались пожарные, поливая мертвецов, ничего существенного это не дало. Напитанные водой монстры поднимались с земли, выстраивались в шеренги и вновь приближались к противоборствующей стороне. На этот раз струи из брандспойтов не производили того эффекта, который имел место вначале, да и вода подходила к концу.

Наконец нечисть решила действовать сама. Она бросилась на противника, смяла его и, сокрушив окончательно, вырвалась на улицы Светлого. Ночь превратилась в ад. Бесчинствующие толпы метались по улицам, круша все, что попадалось на их пути. Несколько раз пришельцев пытались остановить редеющие силы милиции, однако это не удалось. Машины переворачивались, а людей калечили или вовсе убивали.

Но имелся в этом деле еще один, уж совсем странный момент. Из земли восстали не только захороненные на древнем погосте. И закопанные на современном кладбище города Светлого поднялись из могил и разбрелись по городу. В боевых действиях участия они не принимали, а в основном, как супруга старого морехода Каковенко, возвращались в свои дома, где их встречали с благоговейным ужасом. Вновь воскресших было никак не меньше, чем тех, кто явился на свет божий из подземелий в районе дома номер тринадцать и прилегающих к нему окрестностях.

Когда настало утро, город находился в руках у зомби. Власти частично погибли, частично разбежались. По улицам шатались толпы чудищ. Они крушили витрины магазинов, переворачивали автомобили, гонялись за одинокими прохожими, но в большинстве своем искали водоемы: прудики, фонтаны, да и просто лужи, и с наслаждением валялись в воде. Жарко грело солнце, но тела нечисти вовсе не испарялись, видимо, благодаря тому, что были напитаны влагой.

Нужно добавить еще один нюанс. Вместе с мертвецами по улицам шныряли и личности, явно принадлежавшие к живым. Нечисть их не трогала, а личности вели какую-то странную деятельность, как потом оказалось, организационную, а именно пытались придать происходящему хоть какую-то форму законности. Поскольку городского руководства не стало, из числа примкнувших к нечисти живых был организован временный орган управления, который, впрочем, никто всерьез не принимал. Граждане города пока что сидели по домам, ожидая, чем же все кончится. Связь с окружающим миром на время прервалась, магазины и общественный транспорт не работали. На Светлый опустилась тьма.

ГЛАВА 20

– А ты говорил: все кончилось! – произнес Сергей, обращаясь к Жоре. – Нет, брат, до конца еще очень, очень далеко.

Оба борца с нечистью находились все там же, на кухне у Любы, и наблюдали за происходящим во дворе дома номер тринадцать по проспекту Химиков. Вид двора был ужасен. Растрескавшийся и вздыбленный асфальт делал его похожим на арктическое ледяное поле, сходство с которым усиливали поблескивающие то там, то сям лужи воды. Кроме того, здесь же присутствовали перевернутые и сгоревшие автомобили и автобус, какие-то заскорузлые, окровавленные тряпки, стреляные гильзы и битое стекло. Народа во дворе не наблюдалось, лишь изредка из какого-нибудь подъезда высовывалась всклокоченная голова, потом жилец, непрестанно оглядываясь, перебегал к другому подъезду и мгновенно исчезал в его недрах. Мертвых во дворе тоже не было видно. Жизнь замерла. При этом ярко светило солнце, дул легкий теплый ветерок, а беззаботные воробьи перелетали от одной лужи к другой.

– Дальше-то что? – спросил Жора.

– То есть?

– Ну, вообще… Чем все кончится? Введут войска?

– С чего ты взял?! Какие, к черту, войска?!

– Да как же?.. Ведь этот беспредел нужно кому-то устранять. Надо думать, городские власти позвонили куда следует, и сейчас к городу мчатся колонны грузовиков и автобусов с солдатами.

– Ты думаешь?! Ерунда! Никуда они не звонили, потому как и звонить-то некому. Старая власть частично погибла, частично разбежалась, а новая никуда сообщать ни о чем и не собирается. К тому же, я думаю, и связи-то никакой на данный момент не существует.

– Н-да. Перспективка! Но ведь должен установиться какой-нибудь, хоть минимальный, порядок. Ведь это же абсурдно. В центре России вдруг ни с того ни с сего какие-то… – Жора подыскивал подходящее слово; произносить «мертвецы» он не решался. – …Какие-то нелюди свергли городское руководство и теперь, насколько я понимаю, бесчинствуют на полную катушку. Террор установили! Ну не могут другие принять меры, тогда я сам… – Он достал мобильник.

– Ничего у тебя не получится, – прокомментировал его действия Сергей.

– Почему это не получится? – Он нажал кнопку и поднес трубку к уху. – Работает.

– Ну, хорошо. Набери Москву, – предложил Сергей.

– «Объект находится в зоне, недосягаемой для связи», – сообщил бархатный голос.

– Я же говорил…

– Как же это может быть?! Вчера только звонил… Неужели ретрансляторы захвачены? Но как это возможно?!

– Чего ты горячишься? Еще денек-другой, и вся эта канитель закончится.

– Каким, спрашивается, образом?

– Да очень просто. Жизнь войдет в обычное русло. Все станет как всегда.

– А эти… черные?

– А что – черные? Такие же люди, как и все остальные.

– Неужели?!

– Можешь не сомневаться. Пошумят, покричат и вновь станут законопослушными.

– Но ведь они не живые?!

– Были! А теперь почти в полном порядке. Во всяком случае, постепенно принимают человеческий облик. Некоторые даже уже говорить начинают. У власти встанут крепкие, надежные люди, хозяйственники, прежние партийцы… Есть у нас в городе и люди, неплохо подкованные в вопросах идеологии. Вон директор пищевого колледжа. Он и коммунист, и бонапартист, и демократ, и с областным руководством дружит, и местных олигархов в лице директора химзавода горячо поддерживает. Со всеми, гад, ладит.

– Ты, похоже, смеешься надо мной, – грустно констатировал Жора. – Какое мне дело до разных там директоров, да и вообще до вашего Светлого. Мне тут порядком надоело. Чудеса эти… Ожившие мертвецы! Расскажи кому – засмеют. Скажут: дешевых ужастиков насмотрелся. И главное, для чего все это затеяно? Кому нужно и зачем? Вот чего я до сих пор не могу понять. Смена власти в одном отдельно взятом городишке? Ну и что! Поддержание жизнеспособности, – тут Жора делано хохотнул, – в древнем, позабытом всеми культе? Опять же: для чего? Ну стояла здесь когда-то эта пресловутая Лиходеевка… Потом городок построили… Называется, вывели сельцо из беспросветной одури и мракобесия. Все это понятно. Но дальше… – Жора вздохнул.

– Хочу заметить: подобные явления тут случались издревле. Ну, может быть, не в таком масштабе, но случались, – сообщил Сергей. – Тоже появлялись из земли разные… А потом, с течением времени, снова становились как бы живыми. Помнишь, Каковенко рассказывал про бабку, которая с императрицей Екатериной общалась.

– Да мне-то какое дело! Ты лучше обратись в Академию наук. Они, очевидно, обрадуются. Хотя не уверен. Ученые – яростные сторонники традиционного порядка вещей. Разного рода аномалии их не интересуют. Скорее настораживают, а чаще того – пугают. Они привыкли к тому, что человек если умирает, то навсегда, после чего разлагается и превращается в прах. А всякие там зомби противоречат стройной системе мироздания. Вносят в нее элемент неустойчивости, более того, хаоса. Лучше, наверное, связаться с телевидением. Вот там подобные истории любят.