Город теней - Атеев Алексей Григорьевич Аркадий Бутырский - Страница 63

И такой человек нашелся довольно быстро. Им оказался пожилой собаковод, бывший пожарник Дадакин.

Сей гражданин выводил своего добермана Бранда (от слова «брандспойт») всегда очень рано вовсе не потому, что Бранд отличался агрессивным нравом. Напротив, собака была весьма добродушна, вот только излишне резва и чрезвычайно любопытна. Поэтому Дадакин, во избежание испуганных воплей и злобных замечаний, старался гулять пораньше, когда во дворе пустынно. Он вышел из дома налегке, то есть в старой, застиранной гимнастерке, таких же штанах и, как ни странно, тоже в «скороходовских» калошах.

У читателя может сложиться впечатление, что, мол, калоши – излюбленный вид обуви в городе Светлом. Отнюдь! Во всем громадном доме номер 13 по проспекту Химиков их носили только двое: вышеописанная дворничиха и отставной пожарник. Так уж получилось, что именно калоши стали опознавательным знаком первых борцов с подземной нечистью.

Бранд резво носился по двору, поднимал заднюю лапу на чахлые насаждения, потом погнался за кошкой, загнал ее на дерево и довольный вернулся к ногам хозяина. Он активно радовался жизни, вовсе не подозревая, с чем ему придется столкнуться через несколько минут.

Пожарник стоял посреди двора, одним глазом следя за передвижениями своего пса, а другим оглядывая окрестности. Что-то было не так. Он быстро понял – что именно. Ворота площадки, на которой производились некие непонятные работы, обычно наглухо затворенные, на сей раз оказались распахнутыми настежь. Дадакину стало любопытно. Он подтянул солдатский ремень, над которым нависало изрядное пузо, и медленно направился к воротам. Собака, уловившая направление движения хозяина, понеслась вперед. Вскоре раздался ее заливистый лай. Дадакин пошел быстрее.

Бранда он увидел сразу. Тот стоял возле ямы и, наклонив голову, лаял в ее глубину.

– Бранд, ко мне! – рявкнул Дадакин, но пес, не отличавшийся особым послушанием, продолжал носиться вокруг ямы и драть горло.

– Вот ведь скотина какая! – негромко произнес пожарник, но, поскольку на площадке было абсолютно пусто, а сама она была как бы «вне двора», он решил больше не обращать внимания на лай.

Вначале Дадакин осмотрелся. На площадке царил обычный строительный хаос. Материалы и оборудование валялись как придется, вот только людей не наблюдалось. Это выглядело довольно странно. Ведь техника, присутствовавшая здесь, была дефицитной, и желающих ее заполучить имелось предостаточно. Вон, к примеру, компрессор… Даже отбойные молотки не убраны.

Кроме того, опытный глаз тут же заметил три больших черных пятна на асфальте. Такие пятна обычно бывают, когда жгут старые автомобильные покрышки, но ни обугленных кусков резины, ни обгоревшего корда не было видно. Вообще отсутствовал пепел.

Дадакин, движимый профессиональным любопытством, не поленился нагнуться и провести пальцем по пятну. Потом он понюхал палец. Жженой резиной не пахло. Запах, конечно, имелся, но непонятный. Словно жгли тут какую-то ароматическую смолу. Отставной пожарник еще раз обнюхал палец, недоуменно сплюнул и посмотрел в сторону собаки. Та продолжала околачиваться возле ямы, что-то сосредоточенно вынюхивая, и Дадакин направился к ней. Он остановился у края ямы и заглянул вниз. Ничего, конечно, не увидел, лишь понял: яма весьма глубока и никаких трубопроводов, похоже, тут нет. Тогда для чего ее выкопали?

– Ну, Бранд, чего учуял? – спросил он собаку, но та лишь чуть слышно поскуливала. Подобная реакция свидетельствовала: собаке не по себе. Все это казалось весьма подозрительным.

Дадакин смачно плюнул в яму и решил уйти прочь с площадки. Но на глаза ему попалась строительная будка. Ее дверь была чуть приоткрыта. Непонятно почему, Дадакин вдруг решил заглянуть в нее. Он поднялся по ступенькам. Бранд стоял перед входом, жалобно скулил и идти следом за хозяином не решался. Пожарник отворил дверь и крикнул в темную глубину:

– Эй, есть кто живой?!

Ответа не последовало. Он переступил порог и огляделся, насколько позволял полумрак. Ничего интересного. Длинный стол, по обеим сторонам лавки… Погоди… На лавках кто-то лежит. И запашок какой-то… Не то алкоголем пахнет, не то ацетоном. Так и есть. С вечера работяги нажрались, а теперь дрыхнут без задних ног. Поэтому и ворота настежь, и инструменты не прибраны.

Дадакин приблизился к лавке. В полутьме ему показалось: лежащий прикрыт какой-то черной дерюгой или одеялом. Он дотронулся до фигуры, но тут же отдернул руку, словно коснулся глыбы льда.

– Ого! – произнес вслух пожарник. – Никак околел. Ну и дела. Ментов нужно вызывать.

Неожиданно лежащий на лавке шевельнулся. Дадакин в испуге отскочил, зацепился за что-то и грохнулся на пол.

– Ах ты, твою!.. – с испугу заорал он, и собака, испугавшись за хозяина и преодолев страх, пулей влетела в будку. С истошным лаем она бросилась на того, который лежал на лавке, и вцепилась в него.

Пожарник поспешно поднялся и завопил:

– Бранд, фу!!!

Однако собака не желала отпускать свою жертву. Впрочем, тот освободился самостоятельно. Он вскочил и сорвал с себя животное, грохнув его о стену так, что вагончик затрясся. Бранд истошно завизжал и кое-как поднялся. Но на этот раз он не бросился на неизвестного, а только ощерил клыки и злобно зарычал. Кроме злости, в рыке собаки слышался явный страх.

«Что-то тут не то», – лихорадочно размышлял Дадакин, пятясь к выходу. Глаза его привыкли к полумраку, и он уже мог различить черты лица неизвестного. Различить-то он различил, но разум отказывался верить. Перед ним стоял мертвец. Да-да, именно мертвец! Причем погибший на пожаре. Дадакин за свою жизнь немало таких перевидал. То, что осталось от лица, было черно, другими словами, обуглено. Точно таким же обугленным оказалось и тело. Мертвецов Дабакин не боялся. Но этот был жив!!! Иначе как бы он вскочил с лавки. В голове у пожарника пронеслось: «А может, он только ранен?» Но это совершенно нелепо. У него, похоже, стопроцентные ожоги. С такими не живут. А этот…

«Как бы там ни было, нужно отсюда выбираться, – кумекал Дадакин. – Выйти на улицу, а там посмотрим». Он почти дошел до выхода, когда мертвец бросился на него. Это было столь неожиданно, что Дадакин как бы на мгновение потерял память. Очнулся он уже на улице. Дадакин лежал на спине, а в горло ему вцепились костлявые пальцы неизвестного. Рядом пыхтел Бранд, в свою очередь, вцепившийся в неизвестному в горло.

Дадакин чувствовал: погибает. Дышать становилось все труднее, глаза полезли на лоб. Внезапно Бранд оторвал неизвестному голову и, отскочив в сторону, стал яростно трепать ее. Воодушевленный успехом собаки, пожарник попытался оторвать цепкие пальцы от собственного горла. К его удивлению, это оказалось довольно легко. Вражеские пальцы просто ломались в могучих ладонях. Хрипя и отплевываясь, Дадакин кое-как перевалился на бок и с хрустом подмял под себя неизвестного. Ярость обуяла его. Не помня себя, пожарник стал молотить по неизвестному кулаками, локтями и даже головой. Наконец он полностью освободился и поднялся.

Видок у Дадакина, прямо скажем, был неважнецкий. Во-первых, весь в крови, во-вторых, форма, хоть и не парадная, в ходе борьбы тоже весьма пострадала. Гимнастерка и штаны разорваны, ремень свалился, лишь калоши крепко держатся на могучих ступнях. Но не собственный внешний вид в эту минуту интересовал пожарника. Он никак не мог сообразить, с кем минуту назад выдержал схватку не на жизнь, а на смерть. То, что осталось от нападавшего, ситуации отнюдь не проясняло. Какие-то черные раздавленные куски, довольно заметно дымившиеся на солнце, на человеческие останки были похожи довольно смутно. Только голова, которую так и не выпустил из пасти Бранд, еще выглядела относительно прилично.

– Отдай! – приказал Дадакин Бранду.

Тот нехотя выпустил голову. Дадакин вгляделся, и ему стало тошно. Не помня себя, он побежал домой, а Бранд трусил следом. Открыв дверь, Дадакин тут же кинулся к телефону и набрал номер милиции.

– Совершено нападение! – заорал он в трубку. – На кого, на кого?! На меня! Да прямо сейчас! Во дворе дома номер 13 по проспекту Химиков! Аккурат на строительной площадке! Кто напал, не ведаю, только бился я с ним не на жизнь, а на смерть! Ухайдокал, конечно! То есть обезвредил. Да, вроде того… Я вообще-то ранен, но спущусь. Сей минут там буду.