Город теней - Атеев Алексей Григорьевич Аркадий Бутырский - Страница 58

– Попался, выходит, – заметил Сергей.

– То-то и оно! Парень потом рассказывал: «Словно осминог меня ухватил» (он водолазом во флоте в недалеком прошлом служил, так что знал, с чем сравнивать), спрут, другими словами… Такой же холодный и скользкий. И силы неимоверной! Вот они борются… Вернее, этот водолаза ломает, а тот сопротивляется изо всех сил и истошно орет. На вопли евоные прибежали работяги из вагончика. Ну, осветили их. И пришли в ужас! Потому как до сих пор с подобными тварями не сталкивались. Человек не человек, а наподобие. Сам черный, глаза светятся, ровно у волка, а зубы остро заточены, как у акулы. И челюсти щелкают, как компостеры. Кстати, эта тварь успела тяпнуть парнишку пару раз. Ухо, между прочим, откусила.

– Неужели?

– Точно! Кое-как оторвали работяги своего от твари. Били ее, топтали, а она – как резиновая. Сапоги отскакивают. И ничего ей, похоже, не делается.

– И чем же дело кончилось?

– Да ничем. Облили солярой да подожгли. Горело, что твой порох. Ну а потом…

– Смотрите, смотрите! – закричал вдруг Жора. Он заметил над ямой какое-то шевеление.

– Похоже, полезли, – спокойно произнес Сергей. – Давай, дед, поджигай эту шайтан-трубу.

Самодельный огнемет выбросил клуб пламени, и в его свете Жора различил, как из ямы вылезает черная тварь, своим обличьем напоминающая гигантского паука.

– На нее, на нее направляй! – командовал Сергей.

Язык огня коснулся тускло поблескивающего тела, и оно мгновенно вспыхнуло. Тварь резко подпрыгнула и, охваченная пламенем, заметалась по площадке.

ГЛАВА 16

В тот же самый день, только намного раньше, в том же месте, а именно на ступеньке строительного вагончика, понурясь, сидел юный кладоискатель, прыщавый Анатолий, угрюмо уставясь в одну точку. Все было кончено. Предводитель компании неустрашимый Михаил Самойлов (он же Сэм) погиб в схватке с подземной нечистью, а остальные ее члены в панике разбежались. Все произошло так стремительно, что про Толика просто забыли. Стоило появиться из ямы окровавленному бандиту с безумными глазами, как все рванули прочь. Никто даже не поинтересовался: что же произошло и куда делся начальник? Толик вылез из ямы последним. К этому времени на площадке витал лишь запах горелой резины от протекторов автомобилей, стремительно рванувших прочь с этого места.

Все, что случилось в подземелье, казалось кошмаром из сумбурных снов. Этого просто не могло произойти наяву! Однако было же, было!.. Разум отказывался искать рациональные объяснения случившемуся. Да и какие тут могут быть объяснения? Калейдоскоп ужасов! Правда, сам он, по сути, ничего конкретного не видел. Слышал только вопли обезумевших от боли и страха людей, да еще смутно воспринимал мелькание теней. Но каких теней! Вообще ощущение создалось такое, словно тебя непрерывно бьет электротоком и ты визжишь, визжишь… потеряв представление о пространстве и времени.

Сэм остался там…

Надежды найти клад и разбогатеть рухнули…

А зачем ему деньги?..

Понятно зачем. Для представительства. Пыль пустить в глаза кое-кому. Понятно кому. Бланке! Девчонка классная; вот только… не смотрит на него. Сам виноват. Он ее вроде как кинул. Да не кидал вовсе! Для ее же пользы все сделано. Как бы они с ней искали это золото?

Попить бы… Во рту пересохло… Интересно, куда она девалась. Как кричал Сэм! Ничего ужаснее в своей жизни он не слышал. И этот… бандит… тоже… Попить, попить…

Толик встал со ступеньки и поднялся в вагончик, нашел чайник и стал прямо из горлышка глотать теплую, отдающую ржавым железом воду, морщась при этом от отвращения.

Отдышавшись, он поставил чайник на грязный стол и огляделся. Ничего из вещей, которые они извлекли из подземелья в прошлый раз, не наблюдалось. Несмотря на паническое бегство, ничего не забыли. Кроме него… Его-то как раз и бросили, как ненужную вещь. От обиды и безысходности он тихо заплакал. Слезы капали на заплеванный пол, и Толик вдруг представил, как на их месте прорастают нежные белые цветы с дивным запахом. Цветы смерти! Такие, насколько он слышал, встречаются только на кладбищах, там, где проливаются слезы невинных дев, тоскующих по подло убиенным любимым.

Наплакавшись, он еще глотнул водицы и спустился на площадку. Солнце палило неимоверно. На пыльном асфальте были разбросаны совершенно ненужные в данный момент вещи: пустые баллоны, резиновые шланги, куски арматуры… Несмотря на то что Толик утолил жажду, в горле страшно саднило, словно он наглотался стекловаты.

Что же дальше? Ничего другого не остается, как возвращаться домой. Сейчас на автовокзал, купить билет, и прости-прощай, чужая сторона. Куда же все-таки делась Бланка? Может, сидит на замызганной скамейке в ожидании автобуса? Вот бы хорошо уехать из этого городишка вместе с ней. Путь долгий, есть возможность объясниться, оправдаться и, как знать, может, подружиться.

Толик бросил последний взгляд на разгром, царивший на площадке, и направился к воротам. В эту минуту он услышал довольно строгий окрик:

– Эй, паренек, погодь удаляться!

Он в изумлении обернулся: еще секунду назад на площадке никого не наблюдалось. Метрах в пяти стоял немолодой гражданин и довольно сурово взирал на него.

Толик, сызмальства приученный к тому, что к взрослым нужно относиться почтительно, и только в последнее время несколько распоясавшийся, хотел вежливо спросить: «Что вам угодно?», однако вместо этого рявкнул:

– Какого хрена надо?!

– О! – воскликнул изумленный таковым поведением гражданин. – А ты зело борз!

– Чего? – вытаращился Толик, с трудом поняв смысл архаического оборота, использованного гражданином.

– Потолковать с тобой, милый, желаю. Ты туточки один остался, а все другие разбежались. Только ты больше на меня не ори, а то жуть охватывает.

– Так чего нужно? – чуть сбавил тон Толик.

– А нужно мне, мил человек, счастье твое устроить.

– Чего?!

– Что ты все «чевокаешь»? На вид вроде культурный хлопец, а словарный запас бедноват. Ты, кажись, в институте обучаешься?

– В университете… А вы откуда?..

– Рассказывали мне про тебя.

– Кто?

– Знакомая твоя… Бланка.

– А… Э… И где же она?

– Бланка-то? Да в надежном месте. Тебя, милок, дожидается. Возможно даже, тоскует. Где, вопрошает, мой Толечка? И вздыхает…

– Врете вы все!

– Зачем мне врать? Сидит, понимаешь, пригорюнясь. В окошко смотрит. А миленок все нейдет.

– Бред какой-то… Да и вообще, кто вы такой?

– Местный житель, – охотно сообщил осведомленный гражданин.

– А если местный, то какое вам дело до меня… и до Бланки?

– Участь моя такая – устраивать чужие судьбы, – обозначил свое занятие таинственный дядька.

Несмотря на серьезность и даже некую трагичность ситуации, Толик невольно засмеялся, настолько высокопарно прозвучало данное заявление.

– Нет, погоди, – оборвал смех гражданин, – не смейся. Ты, к примеру, зачем сюда приехал? Ага, молчишь. А я скажу. С одной стороны, конечно, разбогатеть хотел… Но это, так сказать, лишь видимая часть айсберга. А с другой, любовь проклятая тебя сюда загнала. Покрасоваться перед своей любушкой захотелось. Аль не так? Так, голубок, истинно так! Ну с богатством немного не того… Не далось в руки с первого-то разка. Что ж. Дело поправимое. Можно еще раз попробовать…

– Ну уж нет! – невольно вырвалось у Толика.

– Да почему же нет? Просто искал не там. А я подскажу где…

Пытливый кладоискатель во все глаза смотрел на странного типа, который ни с того ни с сего сулил золотые горы, да к тому же располагал информацией о его чувствах к Бланке. И тут случилось то, что впоследствии Толик определил для себя как гипноз. Непонятный гражданин словно околдовал его, заставив действовать вопреки собственной воле.

– Ну что, пойдем? – спросил странный субъект.

Толик хотел спросить, куда его приглашают, но вместо этого покорно поднял с земли свою походную сумку и последовал за гражданином. Он вышел за пределы площадки и очутился на самом обычном дворе, но, по правде говоря, ничего вокруг не видел и даже не замечал, в каком направлении движется. Он просто слепо шел за информированным гражданином. Идти пришлось недолго. Вошли в самый обычный подъезд, на лифте поднялись на шестой этаж. Распахнулась довольно замызганная дверь, и Толик очутился в полутемной прихожей.