Незнайка в Солнечном городе (без ил.) - Носов Николай Николаевич - Страница 40

— За мной! — закричал Клёпка. — Приехали!

Он молниеносно выскочил из машины и, словно на приступ, бросился к входу. Пока Кубик, Незнайка и Кнопочка вылезали из машины и помогали Пёстренькому освободиться от спасательного круга, Клёпка несколько раз успел вскочить в дверь и выскочить из неё обратно.

— Что же вы там застряли? — кричал он, размахивая руками, словно ветряк крыльями. — За мной!

Наконец наши путешественники вышли из машины и направились к входу.

— Смелей! — командовал Клёпка. — Со мной вы можете ничего не бояться. У меня тут все мастера знакомые.

Друзья вошли в дверь и очутились в большом круглом зале с блестящим белым кафельным полом и такими же белыми стенами и потолком. Со всех сторон доносилось приглушённое жужжание механизмов и мягкое шуршание изготовляемых тканей. В ту же минуту к путешественникам подошёл коротышка в чистеньком, хорошо выглаженном синем комбинезоне с большими белыми пуговицами на груди и на животе и открытым воротом, из-под которого виднелся беленький галстук. Коротышка был толстенький и плотненький, но плечи у него были узкие, поэтому он к середине как бы расширялся, а кверху и книзу суживался, напоминая своей фигурой рыбу или веретено.

— Здравствуй, Карасик, — сказал Клёпка этому веретенообразному коротышке. — Я привёл к тебе экскурсию. Покажи, братец, как вы тут шьёте для нас одежду.

Вместо ответа Карасик вдруг принял театральную позу и продекламировал:

— Прошу пожаловать за мной! Я вам, друзья, открою все тайны здешних мест!

Потом властно протянул вперёд руку, скорчил страшную физиономию и завыл страшным голосом:

— Вперёд, друзья, без страха и сомне-е-нья!

Пёстренький вздрогнул, услышав этот душераздирающий крик, и спрятался за спину Кубика.

— Что это — сумасшедший? — спросил он в страхе.

Но Карасик был вовсе не сумасшедший. Дело в том, что он не только работал мастером на одёжной фабрике, но был, кроме того, актёром в театре. Задумавшись в одиночестве над какой-нибудь ролью, он не сразу приходил в себя, когда его о чем-нибудь спрашивали, и часто отвечал собеседнику на актёрский лад, воображая себя на сцене театра.

Увидев, какое впечатление произвели его актёрские способности на Пёстренького, Карасик самодовольно улыбнулся и повёл путешественников к центру зала, где стоял высокий, заострённый сверху металлический цилиндр. Он был сделан из воронёной стали и отблескивал синевой. Вокруг него вилась спиральная лесенка, оканчивающаяся вверху площадкой. К цилиндру со всех сторон были подведены провода и металлические трубки с манометрами, термометрами, вольтметрами и другими измерительными приборами.

Остановившись возле цилиндра, Карасик заговорил, но уже не театральным, а своим обычным голосом, пересыпая речь такими ничего не значащими фразами, как «так сказать», «если можно так выразиться» и «извините за выражение».

— Перед вами, друзья мои, если можно так выразиться, большой текстильный котёл системы инженера Цилиндрика, — начал Карасик. — Внутренность котла заполняется, так сказать, сырьём, в качестве какового служат измельчённые стебли одуванчиков. Здесь сырьё, если можно так выразиться, подвергается действию высокой температуры и вступает в химическую реакцию с различными веществами, благодаря чему получается, извините за выражение, жидкая, студенистая, клееобразная масса, обладающая свойством моментально застывать при соприкосновении с воздухом. Эта масса поступает из котла по трубкам и выдавливается, извините за выражение, при помощи компрессоров сквозь микроскопические отверстия, имеющиеся на концах трубок. Выходя из микроскопических отверстий, масса, так сказать, застывает и превращается в тысячи тонких нитей, которые поступают в ткацкие станки, расположенные вокруг котла. Как вы можете проследить сами, нити превращаются в ткацком станке в материю, которая выходит из станка непрерывной, если можно так выразиться, полосой, после чего попадает под штамп. Здесь материя, как вы видите, раскраивается на куски, которые склеиваются между собой особым составом и превращаются в готовые, так сказать, рубашки. На остальных штампах, которые вы видите вокруг, также изготовляется нижнее, извините за выражение, бельё разных размеров.

Осмотрев весь производственный процесс — от изготовления нити до упаковки готовых рубашек в коробки, наши путешественники поднялись на второй этаж и увидели, что здесь точно таким же образом изготовлялись различные куртки, пиджаки, пальто и жакеты. Разница была лишь в том, что здесь нити, прежде чем попасть в ткацкий станок, проходили процесс окраски, то есть непрерывно протягивались через сосуды с окрашивающими растворами. Карасик объяснил, что хотя нити и делались из одного и того же сырья, но материи получались разные. Это зависело как от метода химической обработки нити, так и от устройства ткацких станков, которые могли изготовлять не только тканые материи, но и трикотажные, то есть вязаные, кручёные и плетёные, а также валяльно-войлочные, вроде фетровых и велюровых, и комбинированные, какими являются, например, вязально-тканые, войлочно-кручёные или валяльно-плетёные.

Поднявшись ещё этажом выше, путешественники увидели, что там изготовлялись брюки разных фасонов и размеров. Четвёртый, пятый и шестой этажи были заняты производством различных платьев, юбок, блузок, кофточек. Здесь поступающие из ткацких станков ткани протискивались между так называемыми печатными валиками, благодаря чему на них появлялись разные клеточки, крапинки, полосочки, цветочки и вообще всевозможные рисунки. На седьмом этаже изготовлялись гетры, чулки, носки, галстуки, бантики, ленточки, шнурки, пояса и тому подобная мелочь и носовые платки, на восьмом — всевозможные головные уборы, а на девятом — обувь. Здесь были в ходу валяльные, фетровые, а также толстонитяные, многослойные и прессованные ткани, из которых в Солнечном городе любили делать ботинки.

На всех девяти этажах наши путешественники не встретили ни одного коротышки, кроме Карасика, так как все процессы, вплоть до упаковки готовой продукции, выполнялись машинами. Зато на десятом этаже все оказалось наоборот, то есть машин совсем не было, а малышей и малышек было множество. Одни из них стояли за мольбертами и что-то рисовали, другие сидели за столами и что-то чертили, третьи что-то шили из разных материй. Вокруг во множестве стояли манекены, то есть большие, в настоящий коротышечий рост, куклы, на которых производили примерку готовых платьев.