Однажды… - Журнал Техника-молодежи - Страница 76

МЕТАЛЛЫ ИЛИ УРАВНЕНИЯ?

Создатель петербургской научной школы, академик П. Л. Чебышев (1821–1894) был разносторонне одаренным человеком: знаменитый математик — теоретик и практик, он известен и как выдающийся механик, и как видный педагог, и как крупный общественный деятель. Но мало кто знает, что Пафнутий Львович занимался еще и вопросами артиллерийского дела. В 1870-х годах по просьбе военных руководителей Кронштадта он разработал продолговатый чугунный снаряд со стальной бронебойной головкой.

После успешных испытаний артиллеристы с удовлетворением говорили:

— Вот что значит изготовить снаряды из хороших высококачественных металлов!

— Посмею заметить, — возразил Чебышев, — что здесь секрет заключен в хороших уравнениях, заложенных в эти самые металлы…

НЕОБХОДИМОЕ УТОЧНЕНИЕ

Английский математик Чарлз Бэббидж (1792–1871) был одержим техническим творчеством. В числе его изобретений такие известные, как спидометр, электросторож для коров и другие. Однажды он обратился с посланием к поэту, лорду Алфреду Теннисону (1809–1892):

«Сэр, в Ваших стихах „Образ Солнца“, в целом звучащих прекрасно, есть строки:

Должно быть понятно, что, если бы так, население мира не ведало б роста. На деле же рождаемость несколько выше, чем смертность. И я предлагаю, чтоб в новом издании Ваши стихи зазвучали иначе:

Примите, сэр, мои уверения и проч.».

После этого не кажется удивительным, что именно Бэббидж первым сконструировал быстродействующее вычислительное устройство. Однако ему не повезло. Сделать его «Аналитическую машину» практически полезной могла вакуумная лампа, а она появилась лишь в 1906 году.

ЧТО УГОДНО ЗАМУСОРЯТ!

Как-то раз горничная, прибиравшая покои английского астронома Джона Гершеля (1792–1871) — страстного исследователя туманностей и звезд, со вздохом спросила своего хозяина:

— Скажите, вот вы ученый, неужели и на самих звездах есть пыль и мусор?

— Трудно сказать, — растерянно промямлил Гершель. Но потом вдруг рассмеялся и решительно заявил: — Если там обитают люди, то пыль и мусор должны быть непременно!

КАК ОПОРОЧИТЬ ПРЕДШЕСТВЕННИКОВ

Из фаворитов своей матери император Павел I пуще всех ненавидел Григория Александровича Потемкина (1739–1791). Воцарившись через пять лет после смерти светлейшего князя Таврического, Павел принялся сокрушать все, что создал люто ненавистный ему вельможа.

— Вы способны сказать, каким образом поправить то зло, которое причинил этот деятель многострадальной России? — гневно спросил он однажды Василия Степановича Попова — давнего правителя потемкинской канцелярии.

— А вы, назло, отдайте туркам Причерноморье, Новороссию, Тамань и Крым! — посоветовал Попов.

Задохнувшись от бешенства, Павел побежал за шпагой, а Попов поспешил удалиться из дворца. На следующий день, лишенный всех чинов, он отправился в ссылку…

КАК ОБОЙТИ ЛИЗОБЛЮДОВ

Когда военная слава А. В. Суворова (1730–1800) достигла апогея, Екатерина II увидела, что ему придется все-таки присвоить звание фельдмаршала, причем вне очереди, в обход любимчиков да и старшинства.

— Что делать, господа! — со вздохом сказала она придворным военачальникам. — Звание фельдмаршала я не всегда сама жалую. Иногда у меня его и силой берут…

НАДО ЖДАТЬ?

В XIX веке после освобождения крестьян русское общество охватила предпринимательская горячка. Ответом стало невиданное дотоле мздоимство государственных и муниципальных чиновников, норовивших выцыганить с просителей взятку за каждую свою подпись. По воспоминаниям известного экономиста А. Озерова, один начинающий предприниматель долго обивал пороги крупного чиновника, от которого зависело прохождение его дела. Но на все напоминания и поклоны сановник неизменно отвечал односложной фразой:

— Надо ждать!

Наконец терпение просителя лопнуло:

— Ваше высокопревосходительство! — взмолился он — Да чего же еще ждать-то? Ведь все готово, осталось только вам поставить свою подпись, да и дело с концом!

— Вы что — совсем ничего не понимаете? — раздраженно воскликнул чиновник. — Я же вам сто раз говорил: надо ж дать!

НЕ НАКЛИЧЬ!

Коллекцию странных, даже каких-то мистических совпадений, которые изредка подкидывает нам жизнь и которые заставляют всерьез задуматься — случайно ли это? — можно пополнить и таким фактом. В «Литературной газете» (25 сентября 1991 г.) под рубрикой «Казус» опубликована довольно язвительная заметка Олега Мороза. Начинается она так: «Польский еженедельник „Впрост“ напечатал статью „Тайна смерти Георгия Маркова“ — об известном болгарском писателе-диссиденте, убитом в Лондоне в 1978 году, как полагают, болгарской службой госбезопасности при содействии КГБ. Об этом деле писано в последнее время немало, так что, может быть, эта статья и не обратила бы моего внимания, если бы ее в качестве иллюстрации не сопровождал портрет покойного писателя: со страницы журнала на меня смотрели до боли знакомые и родные… черты… председателя Союза писателей СССР Георгия Мокеевича Маркова…» Ну, и дальше в том же роде — каковы именно черты «этого литературного деятеля, принесшие ему две золотые звезды Героя соцтруда с бюстом и персональным музеем… прижизненное реноме писателя-классика».

Эта заметка «Ба, Георгий Мокеич, да вы диссидент!», вторя О. Морозу, может быть, и не обратила бы нашего внимания, если бы не зловещее послесловие — через три дня, 28 сентября, «Известия» поместили сообщение, озаглавленное «Умер Георгий Марков».

ДОГОВОРИЛИСЬ НА 50 %

Первый председатель общественной творческой лаборатории «Инверсор», действующей при нашем журнале, А. М. Добротворский (1908–1975) по просьбе главного редактора В. Д. Захарченко подыскал для редакции машинистку. Когда после переговоров в кабинете шефа его спросили, чем все завершилось, он хитро ответил:

— Они договорились на пятьдесят процентов: она согласна, он — нет…

А затем, улыбаясь, продолжил:

— И мне в свое время выпал случай достигнуть подобной договоренности, но, правда, тогда обе стороны были согласны.

На наши недоуменные расспросы он поведал такую историю. Оказывается, Алексей Михайлович был арестован в период, как он сам выразился, «раннего репрессанса» и в конце концов очутился в зэковском КБ, где работал по своей специальности — конструктором авиадвигателей. Так вот, однажды Л. П. Берия, часто посещавший со свитой подопечную ему «шарагу», подошел к его кульману и спросил, что он тут вычерчивает. «Говорю — мотор на 800 л.с. Он постоял, постоял, а потом снял пенсне и заявляет: „Нашей авиации нужен двигатель на 1600 лошадей. И сделать его чертежи необходимо за неделю!“ — „Есть, — отвечаю, — задание будет выполнено“. И что же? В следующий визит он сразу ко мне. Отдергиваю занавеску с чертежа и показываю свой „шедевр“: а я просто пририсовал сбоку тот же мотор в зеркальном изображении и коленвалы обоих соединил через паразитку. Берия аж залюбовался: „Ну, постарался! Ну, молодец!“ Вот и выходит, что договорились мы с ним на пятидесяти процентах…»

Нет уж, подумали мы, между «на пятьдесят» и «на пятидесяти» — большая разница!