Береника - Полянская (Фиалкина) Катерина - Страница 4

На третьем пирожке заставила себя остановиться. Унесла ноги от мучителей, так теперь от обжорства помереть не хватало! Нет уж, не дождутся. Завернула оставшуюся еду в кулек, выданный торговкой, и стала думать о ночлеге. Не под лавку же лезть!

Тихо подкрадывающаяся темнота непрозрачно так намекала, что с решением лучше бы поторопиться.

— Кошелек или жизнь? — гаркнули прямо в ухо так, что я едва со слухом не простилась. Да и с жизнью заодно от неожиданности.

Правда, помирать со страху быстро раздумала, потому как логика включилась. Разве ж уважающий себя грабитель с таким вопросом к жертве подойдет? Не-э-эт, он в доверие втереться постарается, куда будущий пострадавший от разбоя путь держит, выведает, если ли у него что ценное с собой, прикинет, а там уж подумает, стоит ли вообще связываться. Да и стоявший напротив меня белобрысый мальчишка лет так шестнадцати совсем не походил на подозрительных личностей, изредка наведывавшихся в сору. А что, Солнечную в державе чтут все без исключения…

— Решил подать мне на пропитание? — уточнила вкрадчиво.

А сама тем временем тихо прикидывала расстановку сил. Он выше и скорее всего сильнее. Да это ли главное? Сейчас как полыхну огнем, до совершеннолетия заикаться будет!

— Да ты и без того неплохо питаешься. — Голодный взгляд с легкой завистью ткнулся в кулек.

А, так вот в чем дело!

— Садись. — Я похлопала по скамье рядом с собой и развернула пирожки. Еды мне не жалко, утром еще куплю. Все равно впотьмах из города не выберусь, да и некуда. К тому же мальчишка такой же тощий, как я сама, про обноски так и вовсе молчу.

Белобрысый моргнул недоверчиво и уселся рядом. Пару минут тишину разбавляло только его чавканье. Меня невольно передернуло: в соре за такое живо бы по губам надавали.

Так, Береника, стоп! Неужто так трудно к свободе привыкнуть?

— Откуда они у тебя? — Странно, но съел он только один. А вот кулек возвращать не торопился… — У старой Гернлы так просто не стащишь.

— А я талантливая, — отговорилась, хоть и не слишком убедительно.

Мальчишка уж точно не поверил. Но приставать с вопросами больше не стал, за что ему огромная благодарность.

— Заметно, — и протянул мне не слишком чистую ладонь. — Алерик. Для друзей — Алик, для близких — Аль.

Руку я пожала, даже неловко улыбнулась в ответ. Получилось криво и как-то тускло (это вам не фальшивые улыбки раздаривать!), ну да ничего. Все придет с практикой.

— Береника. — Голубые глаза напротив удивленно сверкнули. Знаю, имя редкое, иноземное, ни к кому из знаменитых последовательниц Солнечной не относящееся. Вот только кого благодарить за такой подарок, понятия не имею. — Слушай, ты же местный? В каком углу здесь заночевать можно, чтоб потом проснуться целой?

Алик (это я себя к друзьям причислила) кивнул понимающе, схватил меня за руку и куда-то потащил. Ориентироваться в чужом городе в кромешной темноте было затруднительно, так что я рискнула довериться провожатому. Сразу видно, не злой он. Мне есть с кем сравнивать, ага.

Шли долго и постепенно, чтоб не так скучно было, разговорились. Вообще-то после бессонной ночи и полного страхов дня меня изливать душу как-то не тянуло, поэтому инициативу перехватил Алик и стал рассказывать о себе.

Жили они с матерью и маленькой сестренкой почти у самой окраины и после смерти отца откровенно нищенствовали. Сам мальчишка помогал семье, как мог: то к мельнику, то к пекарю в подмастерья пристроится. Еще купцам на ярмарке товары тяжелые таскать помогал. Но это все так, ерунда.

— Ты представляешь, меня сам Однорукий Лун учеником взял! — Мальчишку распирало от гордости.

Меня же больше заботило, как бы не споткнуться да шею себе в темноте не свернуть. Или не отбить еще какую часть тела. Не важно, какую именно. У меня тут новая жизнь начинается, а следовательно, они все нужны мне как никогда.

— Надеюсь, прежде он рассказал тебе, как именно стал одноруким? — поинтересовалась с ехидцей. Нашел, чем гордиться, право слово! — И о возможности очень скоро пойти по его стопам предупредил?

Нет, я, конечно, тоже не паинька. Сама только вчера золото из соры свистнула. Но я не украла, я справедливость восстановила!

Хотя, если поймают, руку все равно могут отрубить…

— Много ты понимаешь, — буркнул мой провожатый с тенью обиды в голосе.

Как же, самолюбие мужское задели! Вот уж не подозревала, что оно в столь юном возрасте прорезается… Но пытаться вернуть новоиспеченного приятеля на путь истинный благоразумно не стала. Так ведь и на улице заночевать можно.

Внутри домишко оказался тесным, зато чистым. И пахло приятно, травами какими-то. Их хозяйка специально по углам развешивала, чтобы нечисть отогнать. Ведь услуги соритов были ей не по карману…

Белокурая девчушка мирно посапывала в подвесной люльке. Мать Алика сначала насторожилась при виде нежданной гостьи (еще бы, тут и собственных детей кормить нечем), но, когда сын выложил на стол пирожки, даже улыбнулась.

На ответную улыбку у меня уже не было сил.

От лежания на жесткой лавке болела спина. Бок припекала растопленная печка. Но, несмотря на все неудобства, я чувствовала себя безгранично счастливой.

Сутки прошли, а про погоню ни слуху ни духу. Значит, не там ищут. Надежда на счастливый исход событий разрасталась с каждым мигом. То и дело приходилось резко осаживать себя, чтобы совсем уж не размечтаться.

Алик за утро успел уйти, вернуться и снова испариться в непонятном направлении. Да, видно, не с пустыми руками приходил, потому что Амена, мать Алика, тихо напевая себе под нос какую-то песенку, вовсю возилась у печи. От моей помощи хозяйка отказалась. Мол, с готовкой она прекрасно справится сама, а за водой или дровами меня не пошлешь. Увидят соседи, потом до зимы разговоров будет.

Настаивать я не стала и теперь наслаждалась неожиданно выпавшими мгновениями покоя. Хоро-шо-о… Но долго так продолжаться не может. Слишком близко к родной соре, опасно. А значит, придется уходить.

Первой мыслью было удрать без всяких объяснений. К чему они? Только лишние расспросы вызовут. Чудо еще, что до сих пор на меня с требованием объясниться не накинулись. Вот наладится жизнь, тогда и свяжусь с Аликом и обязательно расскажу обо всем. Хороший он, хоть и с ворьем связался.

Совесть с таким раскладом была полностью согласна, так что я оставила на лавке горстку монет и, пользуясь отлучкой Амены, шагнула к порогу. Опять в бега… Так и в привычку войдет!

Рука уже потянулась к дверной ручке да так и замерла. Я напряглась, прислушалась. Со двора доносились голоса, причем разговор велся явно на повышенных тонах. Сердце сжалось от нехорошего предчувствия.

— Нечего тебе в доме делать! — Голос матери Алика звучал непривычно резко. — Говори, пошто явился, и уматывай.

Собеседник ее оставался спокоен. Видно, привык к подобному обращению.

— Для начала напомнить, что сроку десять лун осталось. Не заплатишь, дома лишишься, — произнесено это было с явным удовольствием.

Сборщик податей! Душу склизкой волной наполнило отвращение.

— Напомнил? А теперь убирайся, откуда пришел.

— Это еще не все…

Не в силах удержаться, я чуть приоткрыла дверь и теперь имела скудную возможность наблюдать за происходящим.

— Ты тут девку, часом, не видела? Рыжая, приметная, колдовать может… — Усатый, холеного вида мужик облокотился на и без того покосившийся забор.

Тело сотней ледяных игл пронзил страх. Меня трясло.

Как он там сказал? Колдовать умею? Ну-ну. Если б в самом деле что-то могла, на месте бы испепелила. Знаю я такую породу. На этих индюков напыщенных прихожане почти каждый день жаловаться ходили, только Радетелю дела до их бед было мало. Помнится, в подобных случаях Грин что-то о терпении вещать начинал. Зато когда из столичной соры за частью пожертвований приезжали, еще дня три стенал, будто последние порты с него сняли.