Бешеный - Атеев Алексей Григорьевич Аркадий Бутырский - Страница 69

Решив не забивать себе голову глупыми сомнениями, Олег стал рассматривать роскошную кровать. Налюбовавшись ее резьбой, он переместил внимание на комод, ящики которого оказались совершенно пусты. Следом пришла очередь рыцаря в углу.

Олег поднял и опустил забрало шлема, щелкнул пальцами по латам, издавшим при этом погребальный звон.

После осмотра экспозиции он решил искупаться. Он долго плескался в мрачной ванне, а когда наконец вылез из воды, надел висевший тут же кроваво-красный махровый халат и улегся на готическую кровать. Прошло довольно много времени с того момента, как его привели в эту комнату и оставили одного. Или он никому не был нужен, или его выдерживали, как выдерживают под прессом цыплят табака. Рассуждая таким образом, Олег незаметно заснул.

Проснулся от скрипа раскрывшейся двери. Он лениво открыл глаза, но в комнате было темно, и он ничего не увидел. Наконец он услышал осторожное кашляние.

— Да? — сонно произнес он.

— Не могу ли я зажечь свет? — прозвучал осторожный голос.

— Пожалуйста, — произнес Олег. Вспыхнул неяркий свет, и он увидел на пороге давешнего провожатого.

— Мастер желает видеть вас за ужином, — произнес человек, — необходимо быть в смокинге, такова традиция.

И только Олег хотел заявить, что у него нет смокинга, как увидел в руках слуги какой-то длинный полотняный мешок.

— Смокинг к вашим услугам, — сообщил человек, — тут же и крахмальный пластрон, и штиблеты. Все, что полагается.

— Надевай, — небрежно произнес Олег, решив принять правила игры.

Рубашка действительно была накрахмалена так, что стояла колом. Смокинг, который до этого Олег видывал только в театральных постановках из старинной жизни, пришелся как нельзя впору. Лаковые туфли слегка жали, но он решил не обращать на это внимания. Дополнило наряд кружевное жабо, которое слуга заколол булавкой с кроваво-красным камнем.

— А нельзя ли взглянуть в зеркало? — спросил Олег.

— К сожалению, зеркал в доме нет, — с легким удивлением, словно он не ожидал подобного вопроса, отозвался слуга.

— Ну нет так нет. — Олег не возражал. — Как, на ваш взгляд? — спросил он.

— Изумительно, — последовал ответ, — все сшито будто специально на вас.

— Я готов, — сказал удовлетворенный Олег, — ведите в покои.

— Как прикажете доложить?

— Очень просто: его черное сиятельство Олег Владимирович Тузов.

Слуга одобрительно усмехнулся.

— Его черное сиятельство Олег Владимирович Тузов! — громко произнес он через минуту на пороге ярко освещенного зала.

— Отлично! — воскликнул Артур Афанасьевич. — Отлично! Я в вас не сомневался. Вы все схватываете на лету.

Олег обратил внимание, что его назвали на «вы».

Сам хозяин был точно в таком же наряде, как и он. Только его жабо было заколото булавкой с крупным черным бриллиантом.

«Да он ли беседовал со мной в розовом садике? — усомнился Олег, глядя на величественную фигуру. — Где сиреневая майка, где ветхие шаровары?» Поистине это был совсем другой человек. Неведомой мощью веяло от него. Сверкающий и одновременно сумрачный мир окружал эту загадочную личность. Вспыхивали и гасли чуть заметные цветные огоньки. По стенам рдели кровавые сполохи.

Стол в зале ломился от изысканных кушаний. Мерцали свечи. Сверкал хрусталь, темнело черненое серебро. Жертвенным блеском отливало тусклое золото.

— Пока нас двое, — медленно и чуть лениво сказал старик, — но скоро появится кое-кто из ваших знакомых. Садитесь, ваше черное сиятельство, не стесняйтесь, пейте, закусывайте. Рекомендую, рюмочка арманьяка, бифштекс по-татарски на закуску. Привыкайте, ваше сиятельство.

Олег охотно выпил. Закуска была необыкновенной. Он ощутил, что ест нежнейшее и свежайшее сырое мясо, приправленное какими-то неведомыми специями.

К Артуру Афанасьевичу неслышно подошел слуга и что-то сказал ему на ухо.

— Ладно, пускай приходит так! — довольно громко произнес тот.

В этот момент в зал вошел — нет! — почти вбежал Ситников, одетый в обычный костюм. Он недоуменно оглянулся на присутствующих, потом подскочил к старику.

— Я не понимаю, к чему весь этот маскарад? — сказал он недовольно.

— Успокойтесь, мой друг, — отозвался старик, — таковы у нас традиции. Это отнюдь не маскарад, а форма нашего бытия. И пора привыкать. Вы, извините, не в Монастыре. Вернее, как говорится, в чужой монастырь со своим уставом не лезут. А вы, мой друг, даже не решились переодеться к праздничному столу, как то подобает.

— Подобает, не подобает… — довольно бестактно возразил Ситников. — Мы ведь не в… — он замялся, пытаясь подобрать слово.

— Вы хотите сказать, что мы не в Версале? — язвительно сказал старик.

— Вот именно… При чем здесь Версаль? — Сит-никову показалось, что над ним смеются.

— Успокойтесь, — расслабленно произнес старик, — лучше расскажите нам о ваших успехах.

Ситников подозрительно посмотрел на сидящего в тени Олега.

— Не беспокойтесь, здесь все свои, — спокойно сказал старик.

Ситников кивнул.

— Так вот, — возбужденно начал он, — сегодня утром я был…

— Дальше, — перебил его старик.

— Ко мне отнеслись сначала довольно прохладно, но после того, как я предъявил дневник, отношение сразу изменилось.

— Ну я же говорил, — снисходительно сказал старик.

— Просто нельзя было поверить, — гордо сообщил главврач, — его словно подменили.

«Так вот для чего нужен был дневник, — понял Олег, — чтобы заключить соглашение с властями».

А Ситников рассыпался мелким бесом. Он красочно живописал свои заслуги.

— А вы намекнули, что Матвеев передал дар вам? — спросил старик.

— Ну конечно, — гордо возвестил Ситников. — Так прямо и сказал: «Благодаря дару мне и удалось найти дневник».

Олег хотел уже было вскочить и броситься на этого мерзавца, но сдержался, ожидая развития событий.

— Руку мне жал, — радостно сообщил Ситников, — а когда я сказал про дар, никак не мог поверить. Ну, я ему фокус показал, как вы учили. Тут уж он поверил, И сам предложил занять место Матвеева, я его за язык не тянул!

— Отлично! — воскликнул Артур Афанасьевич. — Просто замечательно. По этому поводу нужно выпить. — Ситников, не дожидаясь, пока ему нальют, наполнил рюмку коньяком и, не чокаясь, выпил. Старику, по-видимому, не понравилась такая вольность, но он смолчал.

— Да, — радостно сообщил главврач, — все прошло, как вы и предсказали. Словно в воду глядели.

— Я не предсказывал, — невозмутимо отозвался Артур Афанасьевич, — предсказания — это нынче по вашей части. Я наверняка знал, что и как произойдет.

— Ну да, ну да, — закивал Ситников, — конечно, знали. — Он снова наполнил свою рюмку. — Нужно расслабиться. Велико нервное напряжение.

— Конечно, конечно, — закивал головой старик, — только у меня за столом все пьют одновременно.

— О, простите! — воскликнул Ситников. — Извините, что я не следую этикету, — иронически произнес он. — А кто этот товарищ? — он посмотрел на Олега. — И почему он молчит?

— Это мой гость, — отозвался старик.

— Я не совсем понимаю всю эту театральщину, — брюзгливо сказал Ситников и снова, не дожидаясь всех, выпил.

— Театральщину? — тихо и вежливо спросил Артур Афанасьевич. — Какая же это театральщина? Это образ нашей жизни, а вот ваши костюм и манеры за столом выглядят театрально.

— Да бросьте, Корытов! — хмыкнул Ситников и подцепил вилкой кусок осетрины. — Неплохо у вас кормят, — завистливо заметил он, — можете себе позволить.

— Я не понял, — ледяным тоном произнес старик, — что должен бросить?

— К чему все это? — недовольно проговорил Ситников, отложив в сторону недоеденный кусок. — Мы теперь в одной лодке, и все эти фигли-мигли вызывают легкую тошноту. Какие-то смокинги, церемонии. Мы не дети и ведем не детскую игру. Если мы партнеры, то и относиться к себе я попрошу как к партнеру, а не как к шуту. Я не сомневаюсь в вашем могуществе, однако и я нынче — не пустое место. Я — прорицатель, — с гордостью заявил Ситников. — И обращаться со мной, как с бедным Степой, не позволю. Памятуя трагическую судьбу моего друга Козопасова, я письменно изложил все, что мне известно относительно вас, до мельчайших подробностей, а запечатанный конверт оставил у одного из моих друзей, попросил в случае моей насильственной смерти переслать по имеющемуся на конверте адресу.