Бешеный - Атеев Алексей Григорьевич Аркадий Бутырский - Страница 63

— Поторапливайся, — прервала его чтение Аделаидка, — нужно успеть на электричку.

Олег вернул дневник Насте, которая спрятала его в спортивную сумку.

Через некоторое время они ехали в почти пустой электричке в Москву.

Было четыре часа дня, когда Олег переступил порог знакомой квартиры. В комнатах было полутемно и прохладно.

— Надо перекусить, — заявила жизнерадостная хозяйка. Настя безучастно кивнула. Казалось, какие-то тяжелые мысли угнетали ее. Она достала из сумки дневник и некоторое время вертела его в руках, точно не зная, что с ним делать. Олег выжидательно смотрел на нее.

— Ну и как же, по-твоему, с ним поступить? — спросила Настя, кивая на дневник.

Олег пожал плечами.

— Ты хозяйка, тебе и решать…

— Сжечь его надо, — предложила Аделаидка. — Ведь нам на даче ясно дали понять, что, если дневник не будет уничтожен, Олегу грозит опасность.

— Какая ты быстрая, сжечь! Это выходит, что отец так и останется неотмщенным. Нет уж! Я своего добьюсь. Кое-кто очень пожалеет, что разрушил нашу семью, уничтожил отца, исковеркал жизнь матери.

— А я думаю, все же лучше сжечь, — настойчиво повторила Аделаидка, — и лучше прямо сейчас.

Настя открыла рот, собираясь что-то возразить, но в эту минуту в прихожей раздался звонок. Звонили долго и настойчиво.

— Кто бы это мог быть? — удивилась Аделаидка. — Я не жду гостей. — Звонок повторился. — Не пойду открывать, — раздраженно сказала Аделаидка. — Пусть думают, что никого нет дома.

— Лифтерша видела, как мы поднимались, — заметила Настя, — так что лучше открыть.

Аделаидка, шаркая тапочками, поплелась в прихожую. Вскоре оттуда послышался ее недовольный голос, перебиваемый незнакомыми мужскими голосами. Слов нельзя было разобрать, но по интонациям Олег понял, что грядет какая-то неприятность.

Настя тревожно оглянулась на дверь и схватила со стола дневник. Она лихорадочно шарила глазами по комнате, видимо, ища, куда бы его спрятать. Олег испуганно наблюдал за ней, не зная, что предпринять.

«Чего она так суетится, — недоуменно думал он, — ведь даже не знает, кто пришел?»

Тональность голосов в прихожей между тем непрерывно повышалась. Она уже переросла в крик. Не найдя подходящего места, Настя задрала футболку, засунула дневник за пояс джинсов, а сверху быстро накинула Аделаидину распашонку.

В этот момент в комнату вошли, нет, скорее ввалились двое мужчин средних лет. Вид у них был слегка помятый. Следом влетела Аделаидка. Ее халат был полурасстегнут, волосы всклокочены, на лице горел румянец. Чувствовалось, что она уже выдержала с незнакомцами первый бой.

— Ага, вот и они! — удовлетворенно произнес один из вошедших.

— Убирайтесь отсюда! — завопила Аделаидка. — По какому праву вы без спроса вторгаетесь в мой дом?

— Итак, граждане, — не обращая внимания на вопли, сказал другой мужчина, — мы пришли по вашу душу.

— Кто вы такие? — настороженно произнес Олег. Вместо ответа человек достал из кармана красное удостоверение и сунул ему под нос.

«Комитет государственной безопасности», — прочитал Олег и похолодел.

— Нам стало известно, — официальным тоном начал человек, предъявивший удостоверение, — что вы нелегально завладели документами, представляющими государственную тайну. Проще говоря, в ваше распоряжение попал личный дневник Матвеева, который в свое время обвинялся в разглашении государственной тайны.

Настя во все глаза смотрела на говорившего.

— Нет здесь никакого дневника! — закричала Аделаидка. — По какому праву… Да вы знаете, в чьей квартире находитесь?!

— Знаем, гражданка Абрикосова, — спокойно ответил мужчина, — но, кем бы ни были ваши родители, это не снимает с вас ответственности за совершенные деяния.

— Какие деяния?! — угрожающе и вместе с тем язвительно прокричала Аделаидка. — У вас есть ордер?

— Отдайте дневник по-хорошему, — тихо сказал до этого молчавший мужчина, обращаясь к Насте. — Вы ведь дочка Матвеева? Я знаю, что дневник у вас.

Настя вскочила и забилась в дальний угол комнаты. Мужчина медленно двинулся к ней.

— Послушайте, — нервно сказал Олег, — зачем все это…

Не обращая на него внимания, мужчина приблизился к Насте. Аделаидка бросилась было на помощь подруге, но другой мужчина поймал ее и цепко схватил за руки.

— Пусти, зараза! — завизжала хозяйка. — Глаза выцарапаю! — и она попыталась привести свою угрозу в действие. Но незнакомец держал ее крепко.

Олег стоял в полной растерянности, не зная, что ему делать. Мужчина между тем подошел вплотную к Насте, одной рукой резко завернул ей руку, а другой дернул за распашонку. Затрещала материя. Настя отчаянно крикнула.

И Олег наконец принял решение. Он рванулся девушке на помощь. Обхватив шею мужчины правой рукой, Олег попытался сделать захват, но в этот миг почувствовал страшный удар по голове, и комната внезапно наполнилась звоном сотен колоколов.

«Некто был прав, — теряя сознание, успел подумать он, — дневник принес мне смерть».

Глава седьмая

На следующее утро в комнату, где пребывал главный врач Тихореченской психиатрической больницы Ромуальд Казимирович Ситников, осторожно постучали.

— Вас требует к себе Мастер, — вежливо сообщил человек, который доставил его сюда.

Шел третий день пребывания Ситникова в странном доме. Нельзя сказать, чтобы чувствовал он себя здесь плохо. Скорее напротив. Еще ни разу в жизни не было так уютно кое-что повидавшему на своем веку главврачу. Кормили здесь так, как не едал он ни в одном ресторане. Невиданный ранее видеомагнитофон очень развлек его, а окрестности, по которым Ситников совершенно свободно гулял, радовали глаз своей чистотой и ухоженностью. Далеко, правда, главврач не заходил, поскольку был на этот счет вежливо предупрежден.

Все было бы замечательно, однако проницательный главврач не совсем понимал, какая ему отводится роль. Настал момент — с ним, очевидно, хотят объясниться.

Ситников, следуя за провожатым, остановился у знакомой двери. Провожатый почтительно постучал. Дверь тотчас открылась, и на пороге предстал старик, которого называли Мастер, а Ситников знал его как Корытова.

— А, наш друг пожаловал, — приветливо и несколько старомодно произнес Корытов. — Проходите, проходите… Нам сегодня есть о чем поговорить.

Ситников сел за стол и еще раз, окинув убранство комнаты, поразился, насколько оно удобно и в то же время изящно.

— Красиво жить не запретишь, — сказал старик, вновь как будто прочитав его мысли. — Хотя и звучит весьма тривиально, однако это так. Но не будем вдаваться в отвлеченные материи. Перейдем к делу.

Он достал из секретера пачку сигарет необычного вида и закурил.

— Не желаете ли? — поинтересовался он у Ситникова.

— Не курю, — коротко ответил тот.

— И, может быть, зря, — задумчиво произнес старик, — к чему отказывать себе в маленьких радостях. Я человек достаточно преклонных лет, однако балуюсь табачком. Грешен! Но не злоупотребляю! — старик назидательно поднял палец. — Главное, ничем никогда не злоупотреблять, — он засмеялся. — Сегодня у меня странное настроение. Я постоянно скатываюсь на философствование. Возможно, этому есть причины. Ну, к делу! В прошлый раз мы остановились на вашей роли в осуществлении одного, так сказать, мероприятия. Речь шла о бывшем нашем подопечном Матвееве.

Ситников кивнул.

— Так вот, — старик задумчиво посмотрел на него, — я уже упоминал, что Матвеев вел дневник, в который заносил наиболее интересные, с его точки зрения, события и факты, которые становились ему известны в ходе расследований. Дневник этот стал камнем преткновения в его судьбе.

— Я снова попытаюсь с вами не согласиться, — осторожно проговорил Ситников. — Не в дневнике дело…

— Попрошу не перебивать! — властно сказал старик. — Пока будем считать, что дело именно в дневнике. — Он поднялся, подошел к старинному ореховому бюро, открыл его и достал какую-то книгу.