Бешеный - Атеев Алексей Григорьевич Аркадий Бутырский - Страница 47

Не бывает времени лучше летнего вечера. Солнце уже закатилось, мягкая прохлада точно обнимает. Тихо. Ни ветерка. Только назойливо звенят комары. Но и они не нарушают покоя, который в эти минуты, кажется, только и составляет мироздание. Покой и только покой, и ничего больше.

Олег сидел на скамейке возле дома. Длинные тени, отбрасываемые его стенами, забором, деревьями, начали сливаться и исчезать. Тьма наползала медленно и неумолимо. Прихлопнув очередного комара, Олег потянулся. Уходить в душную комнату не хотелось, но и сидеть просто так надоело. «Вот так и в жизни. И уезжать из Тихоре-ченска не хочется, и оставаться не имеет смысла. Что же, так все лето и просидеть в городке неведомо зачем? Нет! Завтра же прочь отсюда. Все эти загадки начинают надоедать».

Он поднялся, распахнул калитку и хотел было войти в дом, но остановился. В памяти всплыли цветы, которые он сегодня обнаружил на могиле прорицателя. Кто все-таки их положил?

«Ну какая тебе разница? — сказал внутренний голос. — Кто бы ни положил… Отправляйся-ка лучше домой к родителям, к сестре. Ведь они ждут тебя. Даже телеграмму прислали, просят сообщить, почему не едешь».

«Хорошо, — решил Олег, — завтра отправляюсь домой». Приняв решение, он успокоился и пошел спать.

Утром Олега разбудила хозяйка. Он глянул на часы. Не было еще и восьми. Олег недовольно покосился на хозяйку.

— К вам тут пришли, — извиняющимся тоном сообщила она. — Девушка какая-то…

— Какая еще девушка? — пробурчал Олег. — И в отпуске покоя нет.

— Вам видней, — язвительно произнесла старуха, — девица эта мне неизвестна, однако из себя ничего, не какая-нибудь конопатая.

Из слов хозяйки Олег понял, что явилась не библиотекарша, как он подумал в первую минуту.

— Ну, пусть заходит, — пробормотал он.

— Ты бы хоть штаны надел, — еще более язвительно произнесла хозяйка и вышла.

Олег натянул тренировочные брюки, футболку и стал ждать таинственную гостью. Через минуту в дверь постучали.

— К вам можно? — услышал Олег.

— Можно, — буркнул он.

Дверь распахнулась, и перед ним предстала… Можно сколько угодно рассуждать, что любви с первого взгляда не бывает. Но, увидев незнакомку, Олег тотчас понял, что именно эту девушку он мечтал встретить всю жизнь. Девушка стеснительно озиралась, щуря большие светлые глаза, а Олег от волнения не мог произнести ни слова. Наконец он пришел в себя, вскочил с кровати и предложил девушке стул. Она шагнула в сторону и оказалась на пути лучей солнца, с летней яростью бивших сквозь запыленное окно. При этом легкий сарафанчик стал как бы прозрачным, и от вида ее точеной фигурки Олег чуть не свалился. Она была прекрасна. Длинные русые волосы, собранные сзади в хвост, наивные глаза, маленький ротик с пухлыми розовыми губами, отсутствие косметики, а главное, милая и застенчивая улыбка неотразимо подействовали на юношу.

— Здравствуйте, — стеснительно произнесла девушка и протянула Олегу ладошку. — Я Настя. А вы, наверное, Олег Тузов?

Олег кивнул, держа ладошку Насти и не зная, как себя вести. Молчание затягивалось. Наконец девушка осторожно освободила руку.

— Видите ли, — робко продолжала она. — Мне очень нужно с вами поговорить.

Олег снова молча кивнул. Он готов был говорить с ней сколько угодно и о чем угодно.

— Дело в том, — продолжала Настя, — что я дочь Владимира Сергеевича Матвеева, и мне известно, что именно вы были последним, с кем общался мой несчастный отец.

От неожиданности Олег сел на кровать и во все глаза уставился на гостью.

«Надо же! — бухнуло в голове. — Вот это оборот!» Внезапно девушка заплакала. Плакала она молча, без всхлипов. Слезы катились по ее щекам, а лицо стало каким-то безучастным и отстраненным. Наконец она достала из большой спортивной сумки платочек, вытерла слезы и снова посмотрела на Олега.

— Извините, пожалуйста, — тихо произнесла она.

— Я понимаю, — прерывающимся голосом промолвил учитель, — и всей душой скорблю… — Что еще говорят в таких случаях, он не знал.

И вновь ее лицо переменилось. Казалось, она вовсе не плакала еще минуту назад, выражение горя исчезло, будто его и не было.

— Пойдемте на воздух, — предложила Настя, — утро такое чудесное… А по дороге поговорим… Не возражаете?

Олег, естественно, не возражал.

— Только мне надо одеться, — заикаясь сообщил он.

— Конечно, — девушка отвернулась к окну. Она снова попала в столб солнечных лучей. Солнце светилось в русых волосах. Олег засмотрелся на нее. Наконец он оделся, и они вышли из дома, провожаемые любопытным взглядом хозяйки.

— Может быть, сходим на кладбище? — несмело предложил Олег.

— Я была там вчера, — ответила Настя.

— Так это вы положили цветы? — обрадовался Олег. Загадка, оказывается, решалась так просто.

Девушка молча кивнула, и по лицу ее пробежала тень.

— Нет, на кладбище мы не пойдем, лучше куда-нибудь за город. Расскажите мне о последних часах отца, вообще все о нем расскажите, что знаете.

Поначалу сбиваясь и путаясь, Олег принялся повествовать о Владимире Сергеевиче, о том, как с ним познакомился, о своих приключениях. Скоро он перестал стесняться Насти, речь его полилась плавно и гладко. Говорить он умел. Настя не прерывая слушала, иногда кивала головой и даже всплескивала руками.

В лицах изобразил Олег мерзавцев Козопасова и Ситникова, негодяя Комара, недалекого Караваева.

Девушка изредка улыбалась, это прибавляло ему актерского пыла. Незаметно дошли до Монастыря.

— Это здесь и случилось? — спросила Настя. — Какое мрачное место. Словно специально создано, чтобы в нем разыгрывались трагедии. А нельзя ли попасть внутрь?

— Не получится, — без сожаления сказал Олег.

— Скажите, — поинтересовалась Настя, — перед своей гибелью отец беседовал с вами? Рассказывал что-нибудь? Мне очень хочется знать, что он чувствовал, загнанный в угол. Смирился ли со своей судьбой или искал путь к спасению?

Олег хотел было рассказать своей новой знакомой о ритуале передачи дара, но почему-то передумал. Передумал в самый последний миг. Что его остановило, он и сам не мог бы объяснить, но слова, готовые слететь с его губ, застряли в горле.

— Знаете, Настя, — вместо этого сказал он, — ваш отец был, как мне тогда показалось, не в себе. Все, что он говорил, выглядело бредом.

— И все же интересно, — произнесла Настя, — что именно? Не вспоминал ли о семье, обо мне?

— Что-то такое говорил, — неопределенно сказал Олег, — но больше о своей трагической судьбе, о предназначении, которое привело его на Голгофу. Вы даже не представляете…

— Слушай, Олег, давай перейдем на «ты», — Настя взяла его за руку. — Пойдем отсюда. Хорошо бы к речке. Есть поблизости речка?

На берегу мелкой извилистой речушки было, как всегда, совершенно пусто. Настя, прихватив свою спортивную сумку, скрылась в кустах и вскоре появилась, одетая в яркий купальник. Олег искоса смотрел на нее и прикидывал, как будет загорать, не имея при себе плавок. Настя зашла в воду по щиколотки и ударом ноги направила в его сторону тучу брызг.

— Мелковато здесь, — недовольно произнесла она, — окунуться негде.

— Повыше есть омуток, — подсказал Олег, — пойдем туда.

Между кустов в заливчике намыло небольшой пляж, а чуть поодаль было глубокое место. Олег уже пару раз там купался. Настя некоторое время плескалась, а потом улеглась на горячий песок рядом с юношей.

— А ты чего не раздеваешься, — недоуменно произнесла она, увидев, что Олег так и сидит в брюках на песке. Она весело рассмеялась, услышав о причине. — Ну уж ты совсем… К чему эти реверансы, раздевайся.

Слегка конфузясь, Олег разделся.

— Нормальный мужик, — с какой-то даже развязностью сказала Настя, оглядев его с головы до ног. Этот тон не совсем совпадал с тем представлением, которое Олег успел составить о девушке. Но он счел это столичной раскованностью.

Некоторое время оба молчали, потом Настя достала из сумки пачку сигарет и закурила.