Бешеный - Атеев Алексей Григорьевич Аркадий Бутырский - Страница 41

— Давай-ка, Степушка, с приездом!

— А вы? — спросил Козопасов.

— Я? Ну что ж… Если только совсем каплю…

— Что не доложил вовремя, это, конечно, нехорошо, — со слащавой укоризной проговорил тот, кого Козопасов назвал Мастером, — но не это самое страшное. Хуже, что ты не уберег этого Матвеева. А ведь тебе было приказано охранять его как зеницу ока.

Козопасов удрученно потупился. Некоторое время он молчал, перестав даже жевать. Молчал и старик. Он проницательно смотрел на своего гостя и чуть заметно улыбался.

— Но, Мастер! — неожиданно громко сказал Козопасов. — Я сделал все, что мог, я глаз с него не спускал!

— Значит, не сделал, — твердо сказал старик, — и не кричи, я не глухой. Такое простое дело тебе поручили. Беречь и никого к нему не подпускать. А ты…

— Но за ним и без меня велось неусыпное наблюдение, главврач получил в отношении его строгие инструкции, кроме того, кагэбэшник…

— Это меня не интересует, — сухо сказал старик, — тебе было поручено, ты не справился…

— Ну не справился! — неожиданно развязно произнес Козопасов. — И что из того? Одним психом меньше!

— Ты так считаешь? — не глядя на гостя, спросил старик. Он задумчиво катал по старой застиранной скатерти, покрывавшей стол, хлебные крошки. Потом поднял глаза на гостя, и в них сверкнул огонек.

— Виноват, — примирительно сказал Козопасов, — недоглядел, исправлюсь.

— Молодец, — одобрил старик, — вот это другой разговор. Я вот твоему покойному отцу обещал, что выведу тебя в люди. И вывел, образование дал, к месту пристроил. А то слонялся по первопрестольной… Болтался, извиняюсь, как… — он не докончил.

Лицо Козопасова сразу стало кислым. Не спрашивая разрешения, он потянулся за бутылкой.

— Ты пей, пей… — старик растянул в улыбке тонкогубый рот, он, казалось, о чем-то сосредоточенно думал.

— Вот вы, Мастер, говорите об образовании, — выпив, начал Козопасов, — образование, это, конечно…

— Расскажи-ка мне о его последних минутах, — не слушая, перебил его старик.

— Кого? — не понял Козопасов. — Папаши, что ли?

— Про батюшку твоего я и без тебя знаю! — отчеканил старик и только тут почувствовал, как он зол. — Про Матвеева.

Но Козопасов, видимо, не понял настроения старика.

— Про придурка этого? — переспросил он. Потом снова налил себе коньяка, выпил, закусил маринованным грибом. — Это можно. Бежать он собрался, никак ему на месте не сиделось. Но от нас не убежишь. Однако он все же попытался. А КГБ тут как тут! Видать, у них насчет него были инструкции в случае необходимости — того… Я, конечно, не уверен, но предполагаю… Ну и кокнули.

— А его способности, ну, там, прорицания всякие, дар предвидения… Он демонстрировал что-нибудь подобное?

— Он обычный шизик, — презрительно сказал Козопасов, — правда, однажды он сообщил, что старая школа должна вот-вот рухнуть.

— И рухнула?

— Определенно. Но она бы и без его пророчеств рухнула. В тот раз он сообщил, что могут пострадать и дети. Послушались его, детей оттуда убрали. Главврач наш, Ситников, мне тоже все уши прожужжал про его способности. А какие способности? Лично я несколько раз просил предсказать мне судьбу, да он только смеялся.

— Судьбу, значит, просил предсказать? — переспросил старик. — А скажи, Степа, почему они все-таки его убрали, как ты считаешь?

— Много знал, потому и убрали, — заявил Козопасов. — Он ведь в какие сферы вхож был! Тесть его. Думин, толкал изо всех сил. И надо сказать, затолкал неплохо. Но строптив был больно товарищ Матвеев. Указывать пытался. К тому же с бриллиантами этими… Там такие фигуры замешаны были. А он, невзирая на чины и звания, топил всех подряд.

— Откуда ты знаешь про бриллианты? — быстро спросил старик.

Поняв, что ляпнул лишнее, Козопасов замолчал.

— Ну?! — требовательно проговорил старик. Козопасов посмотрел на старика, потом налил себе рюмку, выпил и снова взглянул на хозяина.

— Историю болезни его я, конечно, изучил хорошо, — неохотно начал он, — но чувствовал, что имеется еще какой-то материал, что главврач не все мне рассказывает. Есть у него личный сейф, к которому он никого не подпускает. Но однажды сумел я сделать слепки с ключей. Ловкость рук, — осклабился Козопасов. — Так вот. За бутылку мне один пьянчужка дубликаты ключей сварганил. Как-то раз главврач уехал в командировку, я сейф-то и распечатал и документики, какие там хранились, просмотрел. Было там и дело Матвеева с грифом «Совершенно секретно».

— И что же ты в нем вычитал? — поинтересовался старик.

— Ну, например, про бриллиантовое дело…

— Еще?

— Про его связи с МИДом и ГРУ, про прощупывание членов иностранных делегаций… Да мало ли…

— Почему же не сообщил? Ведь я тебе наказывал докладывать обо всем, что связано с Матвеевым.

— Я хотел, а тут как раз его и убили.

— Да-а, — протянул старик, — значит, хотел, но помешали?

Козопасов удрученно кивнул.

— А вот ты все время его психом называешь, но ведь это противоречит тому, что ты вычитал в личном деле.

— Это верно, — охотно согласился Козопасов, — я и сам долго размышлял…

— Смотри-ка, ты даже размышлял, — усмехнулся старик.

Почувствовав насмешку, Козопасов обиженно замолчал.

— Ну-ну, — похлопал его по плечу старик, — не обижайся, лучше еще выпей.

Козопасов последовал совету, потом продолжал:

— Я думаю, что какие-то способности у него были, но потом пропали.

— Почему ты так считаешь? — старик напряженно подался к нему.

— Но ведь будь у него эти способности, разве он попал бы в Монастырь, а тем более бежал из него навстречу своей смерти?

— Так-так, — старик, казалось, был разочарован. — А расскажи о его последних часах.

— Поймали его у одного мальчишки. Он кинулся бежать, тут его и шлепнули.

— Что за мальчишка?

— Да учитель истории из той злосчастной школы. Очень хотел с Матвеевым познакомиться, даже в Монастырь залез ночью, ну, мы его и сцапали. А потом к Матвееву и подселили.

— Зачем? — недоуменно спросил старик.

— Да чтобы разговорил Матвеева. Мальчишка-то интересовался подобными вещами, говорил, что в университете даже работу о пророках в русской истории писал. Про Авеля вспоминал…

— Даже про Авеля?!

Козопасов кивнул головой и снова взглянул на бутылку. Но старик, казалось, не замечал настойчивых взглядов своего гостя.

— Давай, рассказывай дальше, — потребовал он.

Козопасов облизнул пересохшие губы и тоскливо посмотрел на сидящего напротив.

— А чего рассказывать? — недовольно спросил он.

— С парнем-то дальше что было?

— Ничего Матвеев ему не сказал, мы проверяли, в палате микрофоны были установлены. Так, перебрасывались ничего не значащими фразами…

— Круглосуточно работали микрофоны?

— А черт его знает, может, на ночь и выключали.

— Так, — задумчиво сказал старик, — ну и…

— У парня этого нашлись заступники, его выпустили, а через пару месяцев Матвеев убежал, я же вам писал о подробностях. Так вот. Рванул он прямо к этому Олегу Тузову. Видно, больше некуда было бежать. Там он отсиживался сутки, а наутро мы его накрыли. Тут ему и конец пришел.

— А парень был свидетелем его смерти?

— Ну конечно! Не он один, полгорода видело.

— А где сейчас этот Олег?

— Да где ему быть, в Тихореченске, наверное, или домой уехал, ведь каникулы начались.

— Ас ним потом кто-нибудь беседовал, расспрашивал? Почему Матвеев побежал именно к нему, что рассказывал? Ведь наверняка они о чем-то говорили. — Старик не смотрел на своего гостя и разговаривал, казалось, с самим собой.

— Не знаю, — промямлил Степа. Он осоловело посмотрел на старика, — не думаю; может, кто и интересовался, а из наших… — Он вяло махнул рукой.

— Ну что ж, — многозначительно произнес старик, — очень жаль, очень жаль! — Было непонятно, кому он произнес эти слова: Степе ли, совсем задремавшему за столом, или себе.

— Давай-ка, Степушка, иди отдыхать, нечего за столом дремать, — стал он расталкивать своего гостя, — на кроватку ложись, там удобнее будет.