Хроники Эмбера I-II - Желязны Роджер Джозеф - Страница 2

Спустившись по лестнице на первый этаж, я вновь свернул направо и пошел вперед, высматривая дверь, за которой кто-то не спал.

Она оказалась последней по коридору, и я вошел очень невежливо, не постучавшись.

За большим письменным столом, роясь в одном из ящиков, сидел человек в роскошном домашнем халате. Он явно не был похож на пациента клиники.

Услышав шаги, человек поднял голову, и на мгновение губы его раздвинулись, словно он хотел позвать на помощь. От этой глупости его, видимо, удержало выражение моего лица. Он быстро поднялся с кресла.

Я не спеша закрыл за собой дверь.

— С добрым утром, — сказал я. — Боюсь, вас ждут крупные неприятности.

Люди, по-видимому, никогда не излечатся от любопытства, потому что, подождав секунды три и тем самым дав мне возможность подойти к столу вплотную, он спросил:

— Что вы имеете в виду?

— Я имею в виду, что собираюсь подать на вас в суд за похищение, издевательское отношение и незаконное применение наркотиков, — ответил я. — В настоящий момент, например, мне необходим укол морфия, так что я за себя не отвечаю и…

— Убирайтесь отсюда! — Глаза его сверкнули.

Я увидел на столе пачку сигарет и не стал спрашивать разрешения.

— Сядьте, доктор, и прекратите болтать. Лучше подумайте хорошенько.

Он сел в кресло, но молчать, видимо, было выше его сил.

— Вы нарушили больничные правила, — сурово заявил он.

— Суд обязательно разберется, кто из нас прав, — сказал я. — А сейчас верните мою одежду и личные вещи. Я выписываюсь.

— Вы не в том состоянии…

— Не ваше дело. Отдайте мои вещи, если не хотите отвечать перед законом.

Он потянулся к кнопке звонка на столе, но я небрежно откинул его руку в сторону.

— Мои вещи, — повторил я. — А звать на помощь надо было раньше, когда я вошел. Вы опоздали, доктор.

— Мистер Кори, вы ставите меня в…

Кори?

— Я в ваше заведение не ложился, — перебил его я, — но выписаться сумею, будьте спокойны. Не задерживайте меня, доктор.

— Вы не в том состоянии, чтобы оставить стены клиники, где вам может быть оказана срочная медицинская помощь. Сейчас я позову санитара, и он поможет вам вернуться в палату и лечь в постель.

— Не советую, — сказал я. — Надеюсь, вы не хотите испытать на себе, в каком я состоянии? И прежде чем я уйду, вы ответите, кто меня сюда положил и заодно оплатил все счета.

Он вздохнул, и его маленькие усики печально вздрогнули.

— Ладно. Если вы настаиваете… — Он полез в открытый ящик стола… и я выбил пистолет из его руки раньше, чем он успел щелкнуть предохранителем. Ай да доктор! Я подобрал изящный кольт тридцать второго калибра и направил дуло на его голову.

— Отвечайте! По-видимому, вы считаете, что я опасен. Вы правы.

Он слабо улыбнулся и закурил сигарету: явный просчет с его стороны, если он хотел казаться спокойным. Руки у него здорово тряслись.

— Хорошо, Кори, — сказал он. — Я отвечу, если это доставит вам удовольствие. Вас положила в клинику родная сестра.

«?» — подумал я.

— Какая сестра?

— Эвелина.

Имя, которое ни о чем мне не говорило.

— Странно. Я не видел Эвелину много лет. Она даже не знает, где я живу.

Он пожал плечами.

— Тем не менее…

— Что ж, придется навестить родную сестру, — сказал я. — Какой у нее адрес?

— Точно не помню.

— А вы поройтесь в картотеке, доктор.

Он встал, подошел к небольшому шкафчику и почти сразу же достал одну из карточек.

Миссис Эвелина Флаумель… Адрес в Нью-Йорке был мне тоже незнаком, но я его запомнил. Судя по аккуратной записи, меня звали Карл. Карл Кори. Чем больше информации, тем лучше.

Я сунул пистолет за пояс, рядом с железным прутом.

— Хорошо. Где моя одежда и какую сумму вы собираетесь мне заплатить?

— Ваша одежда пропала при автомобильной катастрофе. И раз вы настроены так решительно, я считаю своим долгом предупредить, что у вас были переломы обеих ног, причем на левой ноге — в двух местах. Честно говоря, я просто не понимаю, как вы можете двигаться всего через две недели после…

— Быстрая заживляемость. Не увиливайте, доктор. Поговорим о деньгах.

— Каких деньгах?

— Которые вы заплатите мне без суда в компенсацию за незаконное лечение и так далее.

— Не смешите меня!

— Вот еще! Я согласен на тысячу долларов наличными.

— Я не намерен обсуждать этот вопрос.

— А жаль. Подумайте, что скажут о вашей клинике, когда я обращусь в Медицинское Общество, дам интервью репортерам…

— Шантаж, — пробормотал он, — и я на него не поддамся.

— Мне все равно, когда вы заплатите, сейчас или после решения суда, — сказал я. — Но если вы заплатите сейчас, это обойдется дешевле.

Если он согласится, значит, я прав и дело тут нечисто.

Он уставился на меня и довольно долго молчал.

— У меня нет при себе таких денег.

— В таком случае назовите любую разумную цифру.

Вновь пауза, на сей раз не столь продолжительная.

— Это вымогательство.

— Что за счеты, доктор. Сколько?

— У меня в сейфе долларов пятьсот.

— Давайте.

Открыв маленький стенной сейф и тщательно проверив его содержимое, он сообщил, что там всего четыреста тридцать долларов, а так как мне не хотелось оставлять отпечатки пальцев, пришлось поверить ему на слово. Я засунул купюры во внутренний карман пиджака.

— Как вызвать такси?

Он назвал номер, и я заставил его позвонить, потому что не знал, — где нахожусь, и кроме того, не хотел, чтобы он догадался о плачевном состоянии моей памяти. Что ни говори, одна из повязок, которую я так тщательно разбинтовал, была вокруг моей головы.

Закончив разговор, он назвал адрес: частная клиника в Гринвуде.

Я прикурил одну сигарету от другой и плюхнулся в удобное кожаное кресло рядом с книжным шкафом, сняв со своих ног вериги фунтов в двести.

— Когда придет машина, вам придется меня проводить.

Он промолчал, и больше я не услышал от него ни слова.

2

Было восемь часов утра, когда шофер такси высадил меня на одной из пустынных улиц ближайшего города. Я расплатился и пошел пешком. Минут через двадцать я зашел в закусочную, сел за столик и заказал стакан сока, два яйца, тосты, бекон и три чашки кофе. Бекон оказался слишком жирным.

Уделив завтраку час, я решил сделать кое-какие покупки, но мне пришлось немного подождать, так как магазин открылся только в девять тридцать.

Я купил вельветовые брюки, три рубашки спортивного покроя, пояс, нижнее белье и ботинки впору, а заодно приобрел носовой платок, бумажник и расческу.

Затем я отправился на автобусную станцию и взял билет до Нью-Йорка. Никто не пытался меня остановить. Никто за мной не следил.

Сидя в мягком кресле у окна, глядя на убегающий осенний пейзаж и куда-то спешащие облака, я пытался собрать воедино все, что мне было известно.

Карла Кори, с переломами обеих ног (которые, кстати, меня абсолютно не беспокоили), положила в больницу его сестра, Эвелина Флаумель, после автомобильной катастрофы, происшедшей две недели назад. Я не знал никакой Эвелины. Персонал клиники, очевидно, получил четкие указания держать меня в беспомощном состоянии: по крайней мере, доктор был явно напуган, когда я пригрозил судом. Значит, враги меня боялись, и этим можно было воспользоваться.

Я стал мучительно вспоминать подробности аварии, и в результате у меня разболелась голова. Тем не менее, сам не знаю почему, я был твердо убежден, что попал в автомобильную катастрофу не случайно. Ну что ж, когда я все выясню, кому-то не поздоровится. Сильно не поздоровится. Горячая ненависть накатила волной, сдавила мне грудь. Пусть тот, кому я мешал, пеняет на себя. Я почувствовал непреодолимое желание физически уничтожить того человека и внезапно понял, что такие чувства мне не в диковинку и что в прошлой жизни я не раз убивал людей.