Золотой Триллиум - Нортон Андрэ - Страница 26

Фигура шла — скритеки справа и слева от нее, но не сзади, где оставались пятна гнилостности, возможно сочившейся из ее подошв. Эти гнусные полужидкие пятна будто жили собственной чудовищной жизнью — некоторые быстро сливались воедино и расширялись в поисках пищи. Шел он скованной походкой и, как Салин, опирался на посох, чтобы не упасть. Так может идти мертвец, поднятый из гробницы и движимый чем-то, чему невозможно противиться.

Вскоре свет в чаше угас, и Кадия обессиленно опустила руку.

ГЛАВА 13

— Куда оно идет? — спросила Кадия, не надеясь получить ответа.

— Мы ведь только идем за ним, — сказал Джеган. — По смертельным следам, которые оно оставляет.

— Исчезнувший… — медленно произнесла девушка. — Как мог Исчезнувший стать таким?

— Одни из них ткали Свет, а другие — Тьму, — ответил Джеган. — И работа эта привела к страшной войне, которая изменила мир. «Желтая смерть» из тех времен: высвободилась и идет…

Кадия вздрогнула и положила руку на меч. Исходит ли от него тепло? Амулет больше не светился, а рука отяжелела и двигалась, лишь подчиняясь огромным усилиям ее воли. В темноте, сомкнувшейся вокруг них, когда амулет погас, она осторожно провела пальцем по выпуклости трех глаз. Они были закрыты.

Говорят, запретная дверь скрыта в этих местах горечи и смерти, — донеслась до нее мысль Салин. — «Желтая смерть» ищет ее.

— Но зачем? — быстро спросила Кадия.

В узком шалаше они сидели в такой тесноте, что девушка ощутила, как шевельнулась ведунья, задев щуплым плечом кольчугу на ее плече.

— Владычица Силы, то, что оставляет такой смертоносный след, словно бы само умирает и ищет помощи. Быть может, средоточия Зла, которое обновит его. Древние предания повествуют, что Исчезнувшие, увидев, как опустошила край их междоусобица, удалились куда-то. Туда вела дверь, и они вошли в нее.

— Но если так удалились те, что служили Свету, — возразила Кадия, — зачем же воплощение Зла теперь хочет пойти тем же путем?

— Быть может, в поисках исцеления, — ответила ведунья. — Судить о мыслях Исчезнувших нам не дано. Мы их творения, но не должны рассуждать об их намерениях или силах, которыми они владеют.

Вновь Кадия потрогала меч. Эта «желтая смерть»… это, явившееся неизвестно откуда, отравляло всё, мимо чего проходило. Даже если оно с помощью каких-то чар покинет их земли, зараза, которую оно посеяло, будет распространяться дальше — ведь Кадия встретила и уничтожила лишь ничтожную его часть, и у нее нет Силы пройти его дорогой и сжечь все, что было поражено.

Если догнать эту ползучую смерть, прежде чем она окрепнет или обновится, вдруг удастся покончить с мерзостью в самом ее источнике? Это не будет привычным боем или сражением вроде тех, в которых она участвовала против Волтрика или даже скритеков. То были враги из плоти и крови, их можно было убить. А этот, даже погибая, способен остаться победителем, заразив болота. Но иного выхода не было. Ей надо постараться нагнать его и разделаться с ним, как с военачальником Волтрика.

Она приподняла голову, и ее шлем задел нависающий камень. Сейчас она не может призвать на помощь войско, не может даже воззвать к сестрам, к Харамис, чей жребий — быть Стражем и Хранительницей Рувенды. Это предназначено для Кадии: наверное, потому-то ей и пришлось спешно покинуть Цитадель. Ее призвали не для того, чтобы она вернула меч, но для того, чтобы она снова обратила его против врага, на этот раз куда более страшного, чем противники одной с ней крови.

— Джеган, Салин, Смайл! — произнесла она со всей властностью, на какую была способна. — Мой долг — помешать этому Злу достигнуть цели. Но я не прошу никого из вас пойти со мной.

— Пророчица, Зло это — древнее, а наше племя связано с тем днем, в который оно родилось. Не говори, что ты пойдешь по этой тропе одна! — В голосе Джегана прозвучала резкость, с какой он обращался к ученице в прошлом лишь дважды, когда полагал, что она легкомысленно подвергает себя опасности.

— Королевская дочь, — сказала Салин, — я решила пойти по этой тропе до того, как мы встретились с тобой. И пройду по ней до конца. Пусть Силы у тебя больше, чем у меня, но все, чем я владею, я обращу против этой гнусности. Смайл мой внук и обязался клятвой перед старейшинами сопровождать меня. И теперь мы не сойдем с тропы.

Кадия вздохнула. Джегана связывали с ней общие путешествия и сражения и взаимное уважение к способностям друг друга. Он стал ее настоящим товарищем по щиту, и без него она почувствовала бы себя брошенной. Уйзгу не были ей близки, но они без обиняков намеревались исполнить взятый на себя долг.

— Значит, мы идем следом за ним, — сказала Кадия глухо.

Спала она беспокойно, а утром не сомневалась, что ее мучили сновидения, только она их не помнила, но чувствовала, что были они дурными.

Утром не только дождь не полил снова, но, когда они покинули камни башни Саль, сквозь тучи пробилось туманное солнце. След, по которому они шли, был четким, но двигались они медленно, избегая пятен расползающейся смерти, чей смрад окружал их.

Быть может, тут под слоем почвы лежали каменные плиты, мешавшие растениям пускать глубокие корни, но в любом случае заросли тут не сплетались в сплошную стену, а словно бы расступались перед ними. Они все время были настороже, высматривая признаки присутствия гадюк, но увидели только одну. Она, несомненно, коснулась желтого пятна, так как была мертва и уже сильно разложилась.

Постепенно заросли снова сомкнулись, оставляя только узкий проход, где сохранились остатки мостовой, так что заразы избегать было легче, поскольку тут для нее не было пищи, кроме редких ползучих лиан да поганок. Затем они увидели перед собой шест, глубоко всаженный в щель между двумя плитами.

Его увенчивал череп — и не древний: на костях кое-где еще сохранились лохмотья плоти. На плитах под ним багровела полоса крови — теперь приманка для насекомых и других летающих тварей.

Знак скритеков! Кадии уже доводилось видеть подобное. Так эти ящеры обозначали границы своих владений или направление пути. Гряда камней за шестом указывала, что некогда тут стояло какое-то здание, разрушенное давным-давно. Они перебрались через эту преграду и вновь увидели перед собой открытую воду — узкий залив, отходивший от большого озера. На самом берегу смрадная куча показывала, что совсем недавно там росли камыши. Совершенно очевидно, что «желтая смерть», за которой гнались, отправилась дальше по воде.

Но их здесь не ожидала лодка. Джеган спустился к самой воде — на почтительном расстоянии от зараженных камышей. Острым концом копья он принялся шарить в уцелевших камышах и вскоре обнаружил такое средство передвижения по воде, какого Кадии видеть не приходилось.

Ничего похожего на искусно сделанные ялики и челноки оддлингов, а неуклюжий плот скритеков, сплетенный из веток очень плотно, как естественно сплетенные колючие заросли, даже еще плотнее. Собственно, как увидела девушка, когда стараниями Джегана это странное суденышко оказалось на воде, именно колючки, цепляясь одна за другую, и скрепляли все сооружение. Однако шипы, которые торчали бы вверх или вбок, были обломаны, а ветки укрыты слоем камышей.

Неказистый плот выглядел таким ненадежным, что у Кадии возникли сомнения, стоит ли доверяться ему. Однако Джеган уже смело прыгнул на него, удержался на ногах, когда плот от толчка накренился, и, вонзив копье в дно, кивнул, приглашая их присоединиться к нему.

Да, ни удобным, ни безопасным плот не оказался. Они положили мешки на середину, устроились рядом для равновесия, и Джеган со Смайлом, вытащив из ила спрятанные там шесты, начали толкать плот в сторону озера.

Как и в каждое утро с начала их путешествия, они намазали кожу специальным снадобьем, спасаясь от жалящих насекомых. Но здешних летающих кровососов это не отпугнуло, а отмахиваться от них они не решались, чтобы не перевернуть плот. Кадия старалась мужественно выдерживать укусы этого гнуса, хотя кровавые точки вскоре испещрили ее руки, а судя по нестерпимому зуду, и лицо тоже.