Эльфийское отродье - Нортон Андрэ - Страница 12

Но шансов выжить у Лоррина становилось все меньше.

Совет высших лордов постановил, чтобы все эльфы мужского пола моложе определенного возраста прошли проверку заклятиями, развеивающими личины. Лоррин об этом еще не знал, но Мире знала. Сейчас эльфийские лорды охвачены безумным страхом — тем более Мире сама позаботилась о том, чтобы распустить кое-какие слухи…

«Очень остроумный ход: распустить сплетню, что Валин, союзник Шаны, на самом деле был полукровкой! Уж если наследник Дирана, который, говорят, ненавидел полукровок больше всех прочих эльфов, мог оказаться полукровкой, где только не может таиться эта зараза?» Однако Лоррин подозревал, что какая-то каверза готовится. Он сильно сократил свои визиты к друзьям, а на официальных сборищах и вовсе перестал появляться. Мире была почти уверена, что на сегодняшнем балу всех молодых мужчин как раз должны были проверять с помощью магии. И если Лоррин тоже знал об этом — или, по крайней мере, догадывался, — что ж, тогда неудивительно, что у него в последний момент случился приступ кришайна!

Мире снова успокоилась и с удовольствием принялась размышлять о ловушке, которая уже смыкалась вокруг Лоррина. «Вечно прятаться он не сможет. Рано или поздно высшие лорды пришлют кого-то, чтобы проверить его лично, и тогда для него все будет кончено. И тут явлюсь я в качестве нежданной спасительницы!» Она нарочно забивала Рене голову историями о драконах и волшебниках, рисуя идиллические картинки привольной жизни в Логовах и в новой Цитадели. Мире была уверена, что эти истории доходят до ушей Лоррина. И когда ловушка захлопнется, Мире окажется рядом в последний момент и откроет ему

— что?

«Нет, о том, что я драконица, пожалуй, до поры до времени лучше помолчать. По крайней мере, до тех пор, пока мы не окажемся далеко в глуши. Разве что мне придется превратиться в дракона, чтобы унести его отсюда! Пока что у Рены нет никаких причин мне не доверять. Когда я предложу спасти Лоррина, она скорее всего поверит мне, если я назовусь посланницей волшебников».

Да и у Лоррина не будет особых причин не доверять ей.

Так что Мире может спокойно похитить полукровку, спрятать его в диких лесах и уже там начать его обрабатывать. Когда он ослабеет от голода и жажды, управлять им будет проще простого.

«Я ему скажу, что некоторые драконы против того, чтобы помогать полукровкам, и что я намерена лишить их власти. Это, кстати, правда. С его помощью я смогу свергнуть старейшин. Ну, а потом я либо придумаю, как управлять им дальше, либо попросту избавлюсь от него».

Солнце медленно опускалось за горизонт. Прозрачные облачка вспыхнули пламенем. Мире замечталась о своем грядущем триумфе.

После первого перехода через портал Рена вся дрожала. После второго — просто немного растерялась. Она шла следом за отцом, недостаточно хорошо соображая, чтобы обращать внимание на то, что находится вокруг. Комната, куда они прибыли, оказалась не больше отцовского кабинета. Возможно, это и был кабинет лорда Ардейна. Их немедленно проводили в тускло освещенный коридор, так что комнату Рена разглядеть не успела. Однако обратила внимание на легкое покалывание, когда они проходили в дверь, — как будто от воздействия заклятия. Рена не поняла, к чему бы это, и забыла о нем.

Поначалу Рена почти ничего вокруг не разбирала: в коридоре, которым вел ее отец, было очень темно. Странно — но, должно быть, это было устроено нарочно, для пущего эффекта. И только когда нога Рены коснулась чего-то мягкого, мгновенно отскочившего в сторону, девушка подняла голову и с изумлением осознала, что «коридор» образован стволами и переплетающимися ветвями могучих деревьев, «ковер» под ногами состоит из мягкого мха и зал, к которому они приближаются, — не что иное, как огромная поляна, уютный лесной уголок, словно явившийся из блаженных времен до первой Войны Волшебников.

Над головой распростерлась прекрасная иллюзия ночного неба, на котором светила полная луна и сверкали звезды. Рена поняла, что это иллюзия, только потому, что звезды были разбросаны как попало, не складываясь в привычные созвездия, которые она наблюдала во время своих прогулок с Лоррином. Вместо стен поляну окружали высокие стройные деревья. На ветвях висели стеклянные шары, в которых переливались всеми цветами радуги магические огни. Пружинистый моховой ковер был усеян белыми цветами о пяти лепестках. Когда на цветы наступали, они издавали пьянящий аромат.

Лорд Тилар с леди Виридиной уже затерялись в толпе.

У Рены хватило присутствия духа, чтобы отступить в тень деревьев, а не стоять посреди зала, разинув рот. Ей еще никогда в жизни не приходилось видеть столь впечатляющей иллюзии! Видно, лорд Ардейн не пожалел расходов: чтобы устроить такое зрелище, потребовалось бы не меньше дюжины магов, равных Лоррину!

Над головой у Рены послышался странный щебет. Девушка вздрогнула, посмотрела наверх и встретилась глазами со столь же фантастической птицей, как те, которых она создавала у себя в саду. Птица снова вопросительно чирикнула и, прежде чем Рена успела ее позвать, слетела на плечо к девушке, а оттуда перепорхнула на руку, машинально протянутую Реной. Девушка улыбнулась и погладила птицу. У птицы был роскошный длинный хвост, высокий хохолок и бледно-розовое оперение, мягкое, как пух. Птица охотно позволяла себя гладить. Она даже прикрыла глаза от удовольствия, мелодично воркуя.

Потом из-за дерева вышла молодая лань и тоже принялась ласкаться. Оглядевшись, Рена увидела, что среди гостей бродят еще несколько ручных животных. Гости по большей части не обращали на них внимания, хотя бедным зверушкам явно хотелось, чтобы их приласкали.

«Должно быть, на них наложено специальное заклятие, чтобы они не таскали закуски и не пачкали пол и одежду гостей», — подумала практичная Рена. И точно: как только Рена подумала об этом, птица спорхнула с руки, отлетела подальше, уронила каплю помета где-то в кустах и вернулась на руку.

Бал был совсем как в древние времена, о которых Рене приходилось только читать в книгах. Тогда эльфийские владыки еще были уверены в своей силе и не начали враждовать друг с другом. Быть может, лорд Ардейн нарочно пытается напомнить о чем-то подобном?

«Да нет, вряд ли. Скорее всего он просто хочет произвести впечатление на высших лордов, которые помнят былые дни».

— Не угодно ли госпоже выпить вина?

На этот раз Рена успела взять себя в руки. Она не подпрыгнула и не взвизгнула, когда этот голос неожиданно раздался у нее за спиной. Лань унеслась прочь, птица взлетела и уселась на ветку. Рена обернулась и увидела перед собой не раба, как ожидала, а странное существо, вовсе не похожее на человека.

У слуги, который любезно протягивал Рене поднос с узкими хрустальными бокалами, была голова аиста, руки, покрытые перьями, и длинные когтистые лапы вместо ног.

Но перья были голубыми и алыми, на голове красовался яркий хохолок, каких у аистов не бывает, и тело под туникой цветов дома Хэрнальт было вполне человеческим. Человек-птица склонил голову набок и уставился на Рену круглым блестящим глазом.

— Да, пожалуйста, — ответила Рена. — С удовольствием. Спасибо большое.

Слуга протянул ей поднос, а потом удалился к следующему гостю, высоко поднимая ноги — и впрямь точно аист, шагающий по болоту. Рена с изумлением смотрела ему вслед.

Наконец она ощутила ужасную сухость во рту и отхлебнула вина. На вкус вино не походило ни на что из того, что Рене доводилось пробовать прежде, но это и неудивительно: на эльфийских пирах и балах не подают простых кушаний и напитков. Вино было чуть сладковатым и пахло цветами; оно слегка пощипывало язык и оставляло во рту бодрящий, освежающий привкус.

Когда глаза Рены попривыкли к феерическому освещению и девушка начала отличать слуг от гостей, она обнаружила, что здесь нет ни одного слуги в обычном человечьем облике. Все они были превращены в полузверей или полуптиц. Тут были даже полунасекомые: Рене попалось на глаза существо с огромными фасетчатыми глазами и усиками, усеянными драгоценными камнями, которое мягко помахивало крылышками, как у бабочки. Видимо, лорд Ардейн действительно нарочно старался воспроизвести былую роскошь эпохи Завоевания. В те времена людям-рабам не дозволяли являться на глаза хозяевам, не изменив своей внешности иллюзией.