Эхо времен - Нортон Андрэ - Страница 34

Детали, снятые со старых глайдеров, имели право брать все, но почему-то джекки предпочитали забирать именно те детали, которые кто-то из их коллег уже отобрал для себя. Вскоре Росс, проходя по цеху из конца в конец, обратил внимание на то, что точно так же инопланетники поступают друг с другом. Не сказать, чтобы это его сильно утешило, но все же на душе стало капельку легче.

Один джекк схватил соединительную муфту, сунул её за ворот комбинезона — да так проворно, что и заметить было бы трудно. Затем этот инопланетянин бесшумно и плавно убрался прочь, а тот, которого он ограбил, принялся беспомощно искать пропавшую муфту. Он по-птичьи вертел головой вправо и влево, а потом просвистел что-то протяжное, но что именно — Мердок не понял.

К концу дня, когда супруги возвращались домой, у Росса побаливала шея. Проливной дождь барабанил по земле, падал тяжёлыми потоками с карнизов и углов зданий. Мимо промчался глайдер, и Мердок с сожалением проводил его взглядом. Похоже, им надо было работать ещё старательнее, чтобы они могли позволить себе такую роскошь. До сих пор дневного заработка им хватало только на обеды, оплату комнаты и покупку матраса. Такие данные, по крайней мере, сообщал дисплей возле двери общежития.

Пока агенты не вошли к себе в комнату, они молчали. А когда вошли, мужчина подошёл к экрану и приложил ладонь к панели. Над пластиной загорелся плоский дисплей, снабжённый несколькими клавишами. Внизу была указана сумма йилайлскими цифрами. Получалось, что Росс и Эвелин снова обрели платёжеспособность, хотя их сегодняшняя прибыль оказалась совсем мизерной.

— Странно, — проговорила женщина, устало глядя на дисплей и потягиваясь, чтобы немного размяться. — Мы ни с кем не уговаривались платить за комнату. Откуда же это кому-то известно? Может быть, оплата происходит по приказу виригу или ещё какого-то большого начальника, стоящего выше виригу, который устанавливает стоимость труда и товаров?

— Может быть, нам удастся это выяснить, — отозвался Мердок. — Что до меня, то я хотел бы заказать полный кофейник свежего кофе, газету — на английском, разумеется, — ну и, может быть, свежий боевик.

— Ну, если речь зашла об этом, то я не отказалась бы от джакузи и музыкального центра, — заявила Риордан и рассмеялась.

Услышав стук в дверь, супруги умолкли. Стук был обычный, но какой-то нервный, и Росс сразу подумал, что пришёл Гордон.

Ещё мгновение — и он понял, что не ошибся.

— Саба? — вопросительно бросил Мердок, когда дверь закрылась.

Эш покачал головой. Его синие глаза смотрели устало, но насторожённо.

— Все то же. Она жива, ей выделили комнату, и весь день напролёт она постигает «науку изгнания». Пока больше ничего. Переговариваемся только импульсным кодом.

Его волосы были покрыты капельками дождя — археолог явно только что вошёл в дом с улицы.

— Ну, как тебе работа мальчика на побегушках? — поинтересовался Росс, когда Гордон уселся на пол и прислонился спиной к стене.

Эвелин разогревалась, выполняя свою обычную, весьма непростую, ката.

Эш пожал плечами.

— До этого мне ещё далеко, — ответил он товарищу. — Если меня не отправляют с особым поручением к какой-нибудь важной шишке, я только тем и занимаюсь, что загружаю мусор в машину для его переработки.

Мердок указал большим пальцем за спину — туда, где располагался настенный дисплей.

— Доходы у тебя такие же жалкие, как у нас?

— Мебель у меня точно такая же. — Гордон кивком указал на матрас. — По моим подсчётам, я должен отработать ещё день, чтобы расплатиться за него.

— И как только кому-то, у кого нет родни или связей тут, хватает денег, чтобы прокормиться? — спросила женщина с едва заметной хрипотцой в голосе. Она продолжала выполнять сложные упражнения.

— Наверное, точно так же, как и нам: объединяются, заводят друзей, берут взаймы у тех, кто зарабатывает побольше, — предположил Эш. — Здешнее общество на данной ступени его развития не рассчитано на то, чтобы новичку в него было просто войти.

— Наука приспособления, — констатировала Эвелин, заканчивая ката ударом и резким выдохом — И-и-ий-я! Сложно работать при такой влажности.

— Наверное, поэтому йилайлы селятся под землёй, — заметил археолог. — Задумайтесь: их тела покрыты шерстью. Если эта шерсть такая же густая, как у тех зверьков, которых мы видели в настоящем времени, она должна была развиваться в условиях холодного климата. — Он встал, подошёл к дисплею и, помолчав, продолжил: — Ты права, Эвелин, — эта цивилизация требует конформизма, и тут делается все возможное, чтобы заставить любого приспосабливаться, если он хочет выжить. Однако действие технических систем по всему городу, — он постучал кончиком пальца по дисплею, — основано на уникальности каждого индивидуума.

Росс проворчал:

— Я об этом не задумывался, но ты, конечно, прав.

Эш кивнул.

— С помощью чего бы ни осуществлялась идентификация — с помощью ладоней, щупалец, языка, чего угодно, — одна из немногих вещей, которые роднят нас с этими существами, такова: мы все — индивидуумы, хотя бы минимально отличные друг от друга, иначе бы этот принцип оплаты не работал.

Мердок посмотрел на дисплей и согласно кивнул. Гордон был прав. У него никто не спросил ни имени, ни возраста — его вообще никто ни о чем не спрашивал. В неведомом компьютере его зарегистрировали благодаря отпечатку ладони, и теперь, куда бы он ни отправился в этом городе возле космопорта, пожелай он что-то купить, оплатить проезд на транспорте или сменить место жительства, ему пришлось бы только приложить ладонь к такой же серебристой пластине.

— Помимо всего прочего, так ведь чертовски удобно следить за народом, — задумчиво произнёс Росс гадая, нет ли у этой сети ещё какого-то побочного назначения.

Эвелин кивнула.

— Я как раз сегодня думала об этом. Михаил и Виктор находятся вне рамок этой системы, но это только потому, что они живут в джунглях. А долго ли они смогли бы ходить по городу без необходимости зарегистрироваться? И нет ли ещё каких-то существ, которые пытаются существовать за пределами системы?

— И если такие есть, то ради чего они избегают регистрации? — подхватил Эш. — Наверняка мы тут не единственные, у кого имеются собственные планы.

— Это не самая весёлая мысль на свете, — проворчал Мердок, и тут в дверь снова постучали. Он подошёл, открыл и впустил в комнату русских женщин.

— Есть новости от Сабы? — сразу спросила Ирина, прищурив тёмные глаза.

— Пока все без перемен, — ответил археолог.

Базарова что-то пробормотала по-русски. Росс, который успел уже немного выучить этот язык, для себя перевёл примерно так: «На сегодня и это неплохо». Потом она сказала по-английски:

— Она жива. И это радует.

— У вас новости есть? — осведомился Гордон.

— Количество пыльцы в воздухе нарастает, — ответила Павлова. — Невзирая на дождь.

Бывшая балерина уселась на пол — как обычно, изящная и подтянутая.

— У меня ничего нового.

Мердок спросил:

— Вам ещё не довелось познакомиться с малосимпатичными малявками под названием «джекки»?

Русские переглянулись и дружно поморщились.

— Ага, — улыбнулась Эвелин. — Нас явно ожидают не самые приятные новости.

Вера фыркнула.

— Мы знаем одно: эти мерзавцы любят окружить кого-нибудь и обчистить до нитки, и они так поступают со всеми, если только противникам не удаётся сбиться в группу, превосходящую числом джекков, чтобы их можно было поколотить или припугнуть.

— Для них это, похоже, игра, — добавила Базарова, раздавая друзьям свежие клубни незнакомого растения и порции какого-то блюда, на вид напоминавшего тушёную морковь, на вкус, однако, больше похожего на перченые кабачки. — К счастью, когда джекки собираются в стаи, они принимаются своеобразно верещать. Наверное, это у них такие боевые песни. Поэтому, как только их услышишь, всегда можно спрятаться. Пару раз поначалу, когда мы ещё не знали, что означает это верещание, нам здорово досталось. Джекки у нас почти все отобрали. К счастью, они не тронули ничего из нашего драгоценного оборудования, так, всякие мелочи. Приборы мы хорошенько прячем.