Мертвая армия - Самаров Сергей Васильевич - Страница 25

— Подъем! Выходим прежним строем. Темп повышенный…

Сергей Сергеевич решил, что дожидаться полицейского капитана Подопригору и двух солдат своего взвода уже необходимости нет, они наверняка останутся с двумя взводами, прибывшими на Приханкайскую равнину, и будут догонять их все вместе. Значит, нет и необходимости тормозить движение. Конечно, тормозить его будут оперативники ФСБ. Они не умеют ходить так быстро, как спецназ. Это, безусловно, не их вина, но и не вина спецназа. И потому идти оперативникам придется быстро.

Майор Зотов, как заметил старший лейтенант, часто оглядывался на уже пройденный путь или же просто голову поворачивал, прислушиваясь и пытаясь уловить звуки далекого боя. Напрасно! Звуков этих быть не должно. Гавриленков был уверен, что массированной стрельбы не будет. Командиры двух взводов будут действовать так, как действовал бы на их месте сам Гавриленков, и используют способность специально обученных солдат спецназа ГРУ к скрытному передвижению. Как младший сержант Загоскин ползком выбирался на позицию, насквозь проходя через всю засаду, точно так же и другие солдаты займут всю эту территорию, пользуясь тем, что имеют некоторое численное превосходство, а потом по команде поднимутся и просто расстреляют парней в засаде. Почти в упор расстреляют. И без звука. И без возможности ответной стрельбы. Все будет сделано тихо, почти скромно. Потом, может быть, кто-то из командиров взводов свяжется по телефону с подполковником Зотовым и предложит тому сложить оружие. Не согласится подполковник, его тоже расстреляют. Тот, кто первым доберется до засады. Тем более что старший лейтенант Гавриленков уже изучил карту. И хотя она не могла быть точной, что уже показали изменившиеся очертания озера, все же места для возможной засады Сергей Сергеевич определил даже по этой карте. Таких мест было всего три. А уж проверить, есть там засада или нет ее, это командир взвода сумеет. Тем более что приближалось темное время суток. Спецназ ГРУ недаром носит на своей фирменной эмблеме изображение летучей мыши. В ночи спецназовцы обучены ориентироваться лучше, чем кто-то другой. Ночь — это время спецназа ГРУ. В ночи спецназовцы — хозяева положения…

Последняя канистра бензина из того, что было предназначено для похода, подходила к концу, а запасы на обратный путь трогать не собирались.

— Надо больше маслом разбавлять, — посоветовал сам себе Садруддин. Он как раз и занимался тем, что в специальной емкости с отметками смешивал бензин с маслом.

— Не надо сильнее разбавлять, как положено, так и разбавляй, — строго сказал Акил Вагабович Даштемиров, старший в группе и по возрасту, и по опыту.

Беда с этими двухтактными двигателями для лодочных моторов. Не так разбавишь маслом бензин, мотор начинает чихать на больших оборотах и глохнет. На одной из трех резиновых лодок двигатель стоял четырехтактный, на двух — двухтактный. Пусть четырехтактный и имел больший аппетит, но к его аппетиту привыкли и бензином запаслись. А вот двухтактные капризничали. Хотя худа без добра не бывает. Двухтактные намного легче заводились. Дернешь за пускач, и готово. А электронное зажигание японского мотора время от времени начинало капризничать. Тут уж никаких ссылок на китайское качество не принималось.

— Надо было все моторы брать японские, — проворчал Зубайдулла.

Акил Вагабович промолчал. Он бы сам с удовольствием поставил бы на все три лодки японские моторы. Даже двухтактные. Они и бензина меньше жрут. Но стоят-то в сравнении с китайскими… А у него карман не безразмерный. Когда это все ему оплатят — неизвестно. Оплатить обещали, но не сказали, когда именно. А у Акила Вагабовича пятеро детей. Их тоже кормить нужно. И им еду ничем не разбавишь. Привыкли уже хорошо питаться, как у отца дела в гору пошли.

Больше всего в этой поездке донимали комары на привалах и повороты реки во время плавания. Плывешь, плывешь, потом на карту глянул, оказалось, уже на пару километров в обратную сторону ушел. Не сам назад поплыл, а река туда вывела. Про эти речные «восьмерки» Акила Вагабовича предупреждали заранее. Все нервы они истрепали — так замедляли передвижение. Иногда хотелось выйти на берег и понести лодки на себе. Так можно было, казалось, быстрее до места добраться.

Проблемы с бензином были предсказуемы, но не настолько. Была еще надежда, что в лабораторном городке тоже может быть бензин, хотя Акил Вагабович специально посылал проныру Ильяса проверять, и выяснилось, что лабораторный городок закупал только солярку. Причем в больших количествах даже на лето, не говоря уже о зиме. Значит, у них стоят дизельные генераторы, обеспечивающие городок электричеством. Однако лодки в городке тоже должны были быть, нельзя в таком месте существовать без лодок. Или у рыбаков-ороков должны быть лодки. Следовательно, и бензин имеется. Но надеяться только на это нельзя, и Акил Вагабович запретил трогать канистры с бензином на обратную дорогу.

— На веслах, что ли, плыть? — возмутился ленивый Зубайдулла. Когда Зубайдулла возмущался, он совсем закрывал свой левый глаз, из-за которого его прозвали Кривым. Еще будучи мальчишкой, Зубайдулла, катаясь на велосипеде, нарвался веком на ветку дерева, веко порвал и повредил глаз. Сельский фельдшер оказать квалифицированную помощь не сумел. Глаз наполовину закрылся, на нем образовалось сначала небольшое бельмо, потом оно стало расти и теперь почти весь глаз закрывало. Зато второй видел отлично, и Зубайдулла слыл прекрасным одноглазым стрелком, что тоже не часто встретишь. Причем стрелял он одинаково точно и из автомата, и из винтовки, и из пистолета, хотя пистолет для стрельбы на дальние дистанции, конечно, не годился. Тем не менее Зубайдулла стрелял и на дальние дистанции, умея вымерить кривую полета пули, и часто попадал.

— Пешком пойдешь… — ответил Даштемиров. — Это для здоровья, я читал, сильно полезно.

Он всегда стремился оправдать свое имя[17]. Часто это получалось, и потому Даштемирова слушались. Если что-то шло не так, Акил Вагабович любил напомнить:

— А что я говорил? Не верили!..

И даже если все знали, что он ничего не говорил, молчали, не возражали. Рука у Даштемирова тяжелая, и он любил ее в ход пускать.

Плыть группе оставалось еще почти сутки, когда потребовалось разводить бензин с маслом для новой заправки. Но бензина нужное количество уже не набиралось. И так примерно обстояло дело во всех трех лодках.

— Ищем место, причаливаем, — решил Даштемиров. — Дальше ногами двинем. Недалеко осталось, ногами засветло доберемся…

В отряде спецназа ГРУ, состоящем из двух взводов, было три офицера. Два, собственно, командира взводов — старший лейтенант Николай Олегович Вахтомыч, рыжеволосый крепыш с большущей головой, которой, казалось, можно просеку в лесу без лесорубов проламывать, совсем молоденький лейтенант Евгений Анатольевич Простодуев и командир роты капитан Петр Викторович Чигринский, камуфлированную куртку которого украшала богатая наградная планка. Обычно спецназовцы на полевой форме не носят ни орденов, ни медалей, ни орденских планок, но капитану это нравилось, и он носил.

Рядовые Власов и Моховщиков вместе с полицейским капитаном Подопригорой вышли к дороге как раз в тот момент, когда остановились два грузовика и началась выгрузка солдат. Вышедших из леса заметили сразу, хотя не сразу узнали, и потому несколько человек передернули непривычные для армии затворы своих пистолетов-пулеметов. Кто-то даже сменил магазин, обратив внимание на то, что все трое идущих в бронежилетах. Для бронежилета магазин с бронебойными пулями вполне подходил.

Командир роты поднял бинокль, присмотрелся и дал команду:

— Отставить оружие! Это — наши…

Щелкнули предохранители. Оружие было быстро переведено в безопасный режим.

Лесистая сопка от дороги отгораживалась тоже болотиной, но рядовые вместе с капитаном уже не обращали на это внимания, они и без того уже по пояс промокли, поэтому болотину пересекли без раздумий.