Говорящий ключ - Кирюшкин Виктор Владимирович - Страница 46

— Это правда? — с недоверием переспросил геолог, пораженный догадкой. Стало ясно, один из белогвардейцев воспользовался не только золотом, но и документами Ивана Жаркова и все это время жил под чужой фамилией. Он, несомненно, знал тайну Говорящего ключа и рассказал о ней Марченко и Кандыбе. Геолог вспомнил случайно брошенные слова Марченко в разговоре с Постриганом: «Ездили мы тут к одному старику». Сомнений никаких не оставалось. Вся цепь событий неожиданно распуталась. Расправясь со старателями и ограбив их, белобандиты, которых было двое, разделились и направились к прииску разными путями. Дорогой один из них погиб, случайно упав в старый глубокий шурф. Второй остался жив. Воспользовавшись документами Ивана Жаркова, он поселился в каком-то селе вблизи прииска Кухчан. Марченко и Кандыба, не зная о его смерти, ездили к нему зимой за каким-то советом. Несомненно, они и раньше встречались с мнимым Иваном Жарковым, который и рассказал им о Говорящем ключе.

— Чего же вы раньше молчали, Кирилл Мефодиевич? Ведь мы часто говорили о ключе, об Иване Жаркове и его плане.

— О плане говорили, о ключе говорили, о золоте говорили, обо всем говорили, а главное не сказали, — возразил Большаков.

Геолог рассказал Кириллу Мефодиевичу всю историю Ивана Жаркова так, как она ему представлялась.

— Обманул, однако! — взволнованно произнес проводник, до этого спокойно покуривавший свою трубку. — Много лет знаком был, сколько раз чай у него пил, беседовали о том, о сем, хороший старик, думал, а он... — Большаков презрительно махнул рукой, не находя слов для того, чтобы выразить свое возмущение.

— Значит, хитрый был, умел маскироваться, — заметил Воробьев.

— И нам надо хитрее быть! — отрезал Большаков и вышел из палатки. Через несколько минут, ничего не сказав, он ушел по звериной тропинке вдоль берега реки. Воробьев, знавший характер проводника, не остановил его. Стоило тому взволноваться, как он тотчас брал ружье и уходил на охоту. Из тайги проводник возвращался успокоенным и обязательно с добычей.

Воробьев и Юферов долго сидели в палатке, обсуждая возможность быстрого розыска Говорящего ключа. Слова Кирилла Мефодиевича задели геолога за живое. Он давно уже втихомолку поругивал себя за излишнюю доверчивость к Марченко. Надо было пристальнее приглядеться к этому человеку, вывести его на чистую воду.

— Найдем этого Марченко, непременно найдем! — разгадав мысли геолога, произнес Юферов. — Знаете, Николай Владимирович, что я думаю? — Он умолк, настороженно прислушиваясь к какому-то нарастающему гулу. К свету утреннего солнца, пробивающемуся сквозь полотняные стены палатки, примешался быстро усиливающийся, необычной яркости свет.

— Что это? — встревожился Воробьев, протягивая руку, чтобы отбросить полог палатки. В тот момент где-то в стороне от стана вспыхнул ослепительный огонь и невероятной силы взрыв потряс окрестность. Могучая волна горячего воздуха, словно вихрь, обрушилась на палатку, смяла ее и бросила на землю вместе с людьми. Воробьев и Юферов почувствовали, как задрожала под ними земля, а сопки отозвались на гул взрыва небывалым эхом.

— Юферов, жив? — спросил геолог, освобождаясь из складок палатки.

— Жив... Постойте, я помогу вам выбраться, — глухо прозвучал голос бурового мастера. — Вылезайте!

Воробьев с трудом поднялся на ноги. Голова его кружилась, в ушах болело. Сделав несколько неверных шагов, он покачнулся и чуть было не упал, но кто-то поддержал его за руку. Это был Муравьев.

— Что это, Николай Владимирович? Снаряд? — спросил парень.

— Нет... — недовольно произнес геолог, — откуда здесь снаряд? Все живы? — он оглянулся.

Юферов стоял рядом, ощупывая одной рукой голову. Нина появилась откуда-то со стороны. Один за другим вставали растерянные, оглушенные разведчики, с удивлением оглядываясь вокруг.

— Где Большаков? — тревожно спросил Воробьев.

— В тайгу ушел, — отозвался кто-то.

Воробьев взглянул на стан. Собственно говоря, никакого стана больше не было. Смятые палатки валялись бесформенными грудами. Радиостанция лежала с оборванными проводами антенны. В стороне, на правом берегу ключа вились языки пламени — пылали поваленные деревья, словно свеча горела чудом уцелевшая лиственница. Геолог с трудом спустился к ключу, лег на берег и опустил голову в воду. Он лежал так с минуту, чувствуя, как силы возвращались к нему.

— Легче стало, Николай Владимирович? — подошел Юферов.

— Ага... Черт знает что, контузило малость! — проговорил Воробьев и поднялся.

— Взгляните на находку! — Юферов протянул черный, величиной с кулак камень с острыми гранями. — Понимаете, этот камень врезался в радиостанцию, разбил приборы. Нина извлекла его.

— Да... случай исключительный, — протянул Воробьев, рассматривая камень, потом подбросил его на ладони. — Видите, какой тяжелый.

Окружившие геолога разведчики рассматривали камень, строя самые невероятные предположения о причине взрыва. Нина даже придумала сверхъестественное орудие, стреляющее на расстояние за тысячи километров.

Воробьев достал компас, поднес прибор к камню. Стрелка компаса заметалась, сделала круг и остановилась, показывая прямо на камень.

— Магнитный железняк... Осколок небесного снаряда.

— Видите, я говорила! — встрепенулась Нина.

— Да, осколок небесного снаряда — метеорита, — продолжал геолог. Он повел камнем вокруг компаса, и стрелка стала поворачиваться за ним. — Мы с вами, друзья, стали свидетелями редкого явления — падения крупного метеорита. Наше счастье, что он упал не здесь, а далеко, может быть, за сотню километров. Над нами от метеорита отделилась лишь небольшая часть, разлетевшаяся на мелкие осколки. Это и было причиной взрыва.

— Вот, Ниночка, какой твой снаряд из-за границы, вернее, с того света! — рассмеялся Афанасий Муравьев.

— Двенадцатого февраля тысяча девятьсот сорок седьмого года в горах Сихотэ-Алиня упал метеорит во много раз крупней нашего, — продолжал геолог. — Многие жители Дальнего Востока наблюдали, как сначала высоко в небе появился ослепительно яркий шар, немногим уступавший по яркости солнцу. С каждым мгновением размеры шара увеличивались, и вскоре за ним появился разноцветный клубящийся след из паров и метеоритной пыли, сходной с дымом. Во всех селениях, над которыми летел метеорит, от воздушных волн, сопровождавших его полет, распахивались двери, сыпалась штукатурка и вылетали стекла из окон. Люди в страхе выскакивали на улицу, и многие из них успели заметить стремительно пролетавший по небу метеорит. Особенный переполох произошел среди животных. Лошади ржали, пытаясь сорваться с привязи, коровы мычали, собаки с визгом и лаем забивались под укрытия или убегали в лес. Не долетев несколько километров до поверхности земли, метеорит под мощным напором воздуха раскололся на множество частей, и весь этот рой железных осколков и капель расплавленного железа обрушился на Уссурийскую тайгу, покрывающую склоны Сихотэ-Алиньского хребта. Грохот от удара о землю слился с мощными звуковыми волнами, порожденными пролетевшим метеоритом, а на сотни километров вокруг местные жители услышали звуки, напоминающие артиллерийскую канонаду. Было подобрано много осколков. Самый большой из них весил семьсот килограммов. Все осколки были магнитны и притягивали к себе стрелку компаса. Наш метеорит тоже состоит из магнитного железняка.

— А Тунгусский метеорит, который профессор Кулик с экспедицией разыскивал?

— Тот не был найден.

— Николай Владимирович, вы говорите, мы стали свидетелями редкого явления природы, разве метеориты редко падают? — спросил Муравьев.

— Ученые подсчитали, что на поверхность земли ежедневно падает десять тысяч небесных камней, общим весом примерно в три тысячи тонн. Но падение крупных метеоритов очень редкое явление. Такие случаи известны наперечет.

— Натворил нам хлопот этот небесный снаряд, чтобы его черти забрали! — угрюмо буркнул Юферов. — Весь стан размотал, радиостанцию разбил, тайгу зажег. Что ж, давайте палатки ставить, собирать весь шурум-бурум.