Волшебница Колдовского мира (пер. А. А. Смирновой) - Нортон Андрэ - Страница 35

Глава 15

Когда я вошла в кратер, луна была яркой и полной, и хотя сейчас шла на убыль, давала еще достаточно света, чтобы мы видели окружающее. Отец приказал нам жестом, чтобы мы остановились на месте, а сам упорхнул — не подберу другого слова, чтобы описать его быстрые движения, когда он обогнул машину и как бы растворился в пространстве. Я сообразила, что он использует свои навыки пограничного разведчика. Когда он исчез, мать сказала:

— Непосредственной опасности нет. В какую же сторону? — обратилась она к Хилариону.

Он поднял голову. Мне казалось, что он раздувает ноздри, как собака, ищущая след.

Потом он поднял жезл и приложил его верхушку к своему лбу между закрытыми глазами, словно собирался смотреть внутрь, а не снаружи. Жезл качнулся и указал направление.

Хиларион открыл глаза. В них блеснула искра жизни.

— Туда! — сказал он уверенно.

Мы ничуть не сомневались, что он знает, как провести нас по этой засыпанной пеплом дикой земле.

Когда вернулся отец, а это случилось быстро, возможно по мысленному призыву матери вне моего диапазона, он изучил направление, указанное жезлом мага, а затем проверил по приборной панели вездехода. Но мы не пошли сразу, а сначала отдохнули, и один из нас оставался на страже.

Я спала без сновидений. Когда я проснулась, луна уже исчезла, но было пасмурно.

Мы поели и немного попили из наших скудных запасов. Отец сказал, что вряд ли мы встретим что-либо враждебное, тем более что и механические часовые вездехода ничего не регистрировали.

Мы снова поехали, теперь уже по указанию Хилариона. Но через час отец резко повернул машину и повел ее под скалистый выступ. От контрольной панели шло жужжание, пока отец не прекратил его, прижав кнопки и рычаги. Кроме голой скалы, в трещине, где мы были зажаты, мы ничего не видели и сидели молча.

Отец не повернулся и не дал никаких пояснений, только смотрел на приборы. Я боялась, что есть опасность, которую он при всей своей ловкости не предусмотрел, и прислушивалась, сама не зная к чему.

Хиларион задвигался, как бы разминая свое длинное тело.

— Люди башен, — сказал он уверенно.

— Их летательный аппарат, — согласился отец.

— Эта машина послушна тебе, — продолжал Хиларион.

Он кивнул в сторону матери.

— Однако она из Древней расы, а они не любят машин.

— А я не из Эсткарпа, — ответил отец. — Похоже, все миры связаны Вратами. В своем времени и месте я был воином и пользовался подобными машинами, ну, может, не совсем такими. Эту мы нашли на берегу моря, как только пришли сюда через Врата, которые закрылись и не пустили нас назад, и с тех пор это наша крепость.

— Только пока ты держишься подальше от башен, — прокомментировал Хиларион. — И давно вы странствуете так, разыскивая Врата, чтобы вернуться?

Саймон пожал плечами.

— Мы считали дни, но время здесь, кажется, идет не так как в Эсткарпе.

— Как?

Хиларион удивился. Какие же потрясения ждут его, когда, вернувшись, он увидит, сколько лет прошло в Эскоре.

— Я оставил маленькую дочь, — сказал отец, — а теперь вижу взрослую женщину, пришедшую собственным путем к той же цели.

Он повернулся ко мне с неуверенной и о чем-то просящей улыбкой.

Хиларион с удивлением взглянул на меня, а затем на Саймона к Джелит. Джелит кивнула, как бы отвечая на не высказанный вопрос мага.

— Каттея — наша дочь, и мы расстались с ней очень давно. Но, похоже, что случилось многое.

Она обернулась ко мне.

«Мне надо очень тщательно выбирать слова, — подумала я. — Я могу рассказать им, что произошло в Эсткарпе и частично об Эскоре».

Поскольку у меня не было доверия к Хилариону, а я не имела возможности отвести мать для разговора в сторону, то должна была говорить очень осторожно.

Я рассказала, что случилось с нашей тройкой с тех пор, как Джелит уехала, как меня взяли Мудрые женщины и я много лет провела в Месте Тишины; о катаклизме, который волшебницы Эсткарпа направили против Карстена; как Киллан и Кемок освободили меня и увезли в Эскор. Я не изменила истине, а просто скрыла часть ее.

Я рассказала, что мы приехали в страну, над которой тоже нависли тучи войны, что мы объединились с теми, кто был ближе нам по духу, но не упоминала ни имен, ни мест.

О своих личных несчастьях, я насколько могла, умолчала, сказав только, что была околдована человеком, обманувшим нас всех, и поехала обратно в Эсткарп для лечения.

Затем я рассказывала о вупсалах и рейдерах, а также о том, как я и Айлия очутились в цитадели и прошли через Врата.

Я не решалась мысленно сообщить матери, что это не все и что должен быть разговор наедине, но что-то в ее глазах сказало мне, что она поняла и при первом же удобном случае мы поговорим.

Я очень боялась, как бы Хиларион не засыпал меня вопросами о том, что случилось в Эскоре с тех пор, как он оказался здесь, но он, как ни странно, этого не сделал. Я решила, что его молчание подозрительно, и готова была даже отказаться от возвращения, потому что с нами вернется и он.

Отец вздохнул.

— Похоже, что наш тщательный счет дней и в самом деле ни к чему. Значит, Карстен теперь отгорожен, а Мудрые женщины, построив ограду, тоже обратились в ничто? Кто теперь там правит?

— Корис, по моим последним сведениям, хотя он страдает от раны, полученной в последние дни войны, и больше не носит Топор Вольта.

— Топор Вольта! — задумчиво повторил мой отец, как бы вспоминая многое. — Местопребывание Вольта и его топор… Хорошие были дни! Таких, наверное, для вас уже не будет. Если Карстен подавлен, то как насчет Ализона?

— Люди, которые присоединились к Киллану, — ответила я, — говорят, что Ализон, узнав, что случилось с Карстеном, притих и ходит на цыпочках.

— Это ненадолго. Они вновь вообразят себя сильными и достанут мечи из ножен. Корис может править и пусть правит, но со старыми друзьями за спиной и у правой руки. Сейчас они ему особенно нужны, раз он не держит Топор Вольта.

Я знала, о чем думает отец, как если бы читала его мысли, хотя он происходил не от Древней расы, он стал одним из них.

Между ним и Корисом из Горма была крепкая дружба, скованная кровью и потом во время войны с колдерами. Ему более всего хотелось бы поехать прямо сейчас в Эс-Касл и помочь другу.

— Да, — сказала мать.

Она тоже, видимо, знала, о чем он думает.

— Но прежде чем ехать в Эс, нам нужно вернуться в наш мир.

Она вернула нас к реальности. Отец потряс головой, отгоняя мысли служившие сейчас помехой. Затем посмотрел — на приборную доску, и казалось, просто читал то, что в моих глазах было сплошной путаницей.

— Как считаешь, далеко еще до твоих Врат? — спросил он Хилариона.

— Он говорит мне, что надо пройти еще некоторое расстояние.

Хиларион повертел в пальцах жезл.

— А как с летательным аппаратом?

— Он улетел. Скоро двинемся.

В самом деле, довольно скоро вездеход выполз из щели, куда загнал его Саймон, и снова покатился по своему маршруту, а мы смотрели на неизменную мрачность этого мира.

Нам приходилось объезжать дюны и бугры, так как наша возможность видеть, что там впереди, сильно сократилась. Но в машине отца были и другие предупреждающие устройства, и мы положились на них.

Ночь тянулась бесконечно долго, и нас так трясло, что наши тела превратились в один сплошной синяк. Мы сделали остановку и отдохнули, после чего на место моей матери сел Хиларион, поскольку его жезл показал, что мы уже недалеко от цели, а Джелит села рядом с Айлией. Мы сумели влить в рот девушки немного воды, но она ничего не ела с тех пор, как мы с ней разделили наши запасы в коридоре башни, и я беспокоилась, долго ли она просуществует без еды. Мать успокоила меня, сказав, что в таком бессознательном состоянии телу требуется меньше.

Мы поднялись на гребень и начали спускаться. Отец вдруг издал короткое восклицание и быстро передвинул какие-то рычаги.