Трое против колдовского мира - Нортон Андрэ - Страница 10

— Вы не понимаете, — холодно повторила она. — Лучше сейчас сразиться с ними, когда они слабы: потом, когда мы устанем, они наоборот соберутся с Силой. Нельзя ждать того момента, когда они сами захотят сразиться с нами!

Она была права. Боюсь, что Кемоку так не казалось. Он, вероятно, решил, что наша сестра, вырвавшись после долгого заточения на свободу, опьянела от нее. Она заговорила снова.

— Нет, братья, свобода не опьянила меня, как того салкара, что сошел на берег после долгого плавания и на радостях выпил много вина! Хотя так вполне могло быть. Доверьтесь мне: я узнала достаточно хорошо тех, с кем прожила все это время. Нам бы не удалось спастись сегодня ночью, не потеряй они так много Силы. С ними надо сразиться сейчас, когда они слабы — иначе потом они уничтожат нас.

Она начала напевать какие-то заклинания, опустив поводья. И странно было наблюдать за торским скакуном, который стоял под ней как вкопанный, словно его лишили жизни. Некоторые из слов, которые она напевала, были мне знакомы, имели смысл, другие были непонятными и чужими. Но они значили многое. Я с ужасом ждал чего-то страшного — на вражеской территории, где за каждым камнем нас поджидала смерть, могло произойти все, что угодно. По спине пробежал холодок — нервы были на пределе. В другой ситуации я бы знал, как действовать, но сейчас приходилось сидеть и ждать, а ждать неизвестное — это так ужасно! С каждым моментом напряжение нарастало.

Каттея вызывала Силу, притягивая ее невидимыми нитями к себе, как магнитом, чтобы поглотить ее нашей совместной Силой так, как это сделал наш огонь с их иллюзией. Но удастся ли нам победить их на этот раз? Я знал, колдуньи способны на многое, и начал сомневаться в том, что Каттея пересилит их. Вот-вот весь мир восстанет против нас. Но в ответ на заклинания моей сестры не разразилась буря, сметающая все на своем пути, не появились галлюцинации и иллюзии. Внешне ничего не произошло. Но появился… страх. Черный, сковывающий страх — самое опасное оружие против разума, способное уничтожить все, что живет в душе человека.

— Киллан!

— Кемок!

Немного помедлив, я ответил на послание. Нас было трое, но мы были одним целым, пусть чуть неуклюжим и потрепанным, но целым — против скольких? Но с чувством единения пришла и поддержка Каттеи — нам не нужно нападать, нам придется лишь защищаться. Если мы выстоим, продержимся, не сдадимся, то у нас остается надежда на победу. Это было похоже на схватку борцов, когда один противопоставляет другому всю свою силу. Я утратил чувство собственного «я». Киллан Трегарт, капитан разведотряда, стал частью нас троих и ждал… Вдруг, после вечности ожидания, пришло сообщение:

Расслабься.

Я подчинился безоговорочно. Потом неожиданно, откуда-то сверху — резко, со всего маха:

Объединиться — держись!

Мы чуть не упали. Но как борец может применить какое-то неожиданное движение, для того, чтобы свалить противника с ног, так и Каттея выбрала подходящее время и тактику. Она лишила противника равновесия. Еще одно усилие, мы опять устояли на ногах; волна ударов, один за другим, но я чувствовал, что с каждым разом они становились медленнее и слабее. Потом все исчезло. Мы посмотрели друг на друга, оглядели себя с ног до головы — трое людей, три человеческих тела — целы и невредимы. Первым заговорил Кемок.

— На какое-то время… — Каттея кивнула.

— На какое-то время — но на сколько, не могу сказать. Будем надеяться, что мы выиграли достаточно времени.

Мы отправились дальше, и настоящее утро приветствовало нас рассветом. Торские скакуны устали, и мы не подгоняли их. Перекусили на ходу тем, что осталось от пайков. Мы почти не разговаривали, берегли силы для того, что могло быть впереди.

На горизонте стали вырисовываться восточные горы, темные и мрачные. И я знал, что впереди нас ждет последняя стена между Эсткарпом и Неизвестностью. Что лежит там? Из того, что удалось выведать в Лормте, было ясно, что за горами ждала какая-то опасность. А может, время уменьшило ее? И лучше ли мчаться от того, что мы знали, в неизвестность, которая может оказаться во много раз опаснее?

Наступил день. Мы старались держаться подальше от селений. На наше счастье ферм здесь почти не было. Многие поля поросли лесом. Все реже встречались признаки человеческого вмешательства в природу. Горы стали принимать угрожающие размеры. И хотя мы почти приблизились к их склонам, сами они были далеко. Казалось, что они покоятся на некой огромной платформе, которая движется со скоростью, равной нашей, и уносит их вперед. Весь день я ожидал следующего проявления Силы, пытаясь разглядеть хоть какие-нибудь признаки охоты на нас. Я не верил, что она была до такой степени истощена, что не в состоянии нас перехватить, не дать уйти на восток. Но мы ехали без чьего-либо вмешательства. Мы остановились, чтобы дать лошадям передохнуть, а самим поспать по очереди, и снова отправились в путь. Все вокруг дышало ожиданием, вдруг мимо нас пробежала какая-то странная зверюшка и скрылась в зарослях. Чутье подсказывало мне: опять что-то не так. Нас поджидает опасность…

— Может быть, — ворвался в мои мысли Кемок, — они не понимают, что мы не заблокированы против востока, и до сих пор верят в то, что мы направляемся прямиком в ловушку, и спасения для нас нет — вернемся обратно к ним в руки.

Возможно, брат прав. Но я не мог полностью согласиться с ним. И, устроившись на ночлег, не разжигая огня, на берегу горного ручья, я продолжал всматриваться в ночь с таким чувством, что придет облегчение, если они атакуют нас.

— Думать так, Киллан, — прозвучал голос Каттеи, которая склонилась к ручью, чтобы умыться, — значит открыть себя для атаки. Нерешительность человека — это тот рычаг, при помощи которого они могут сломить его.

— Не приняв мер предосторожности, мы не можем ехать дальше, — возразил я.

— Да, но они всегда будут держать открытой маленькую дверь. И эту дверь нам никогда не закрыть, брат. Скажи мне, где находится то место, где мы должны укрыться от них?

Каттея удивила меня. Она что, думает, что мы вызволили ее из Места Власти только для того, чтобы вслепую скакать по стране, не имея никакого плана действий?

Она рассмеялась.

— Нет, Киллан, я высоко ценю ваши умственные способности. Я знала, что у вас есть определенный план действий с того самого момента, как вы позвали меня из-за крепостной стены Места. Я знаю, все дело в этих горах, к которым мы так стремились. Но теперь настало время мне обо всем узнать.

— Идея принадлежит Кемоку, пусть он… она стряхнула капли воды с руки на высохшую под солнцем траву.

— Тогда пусть Кемок расскажет обо всем.

И мы уселись рядом перекусить, и Кемок поведал ей всю историю с самого начала, рассказал о том, что ему удалось узнать в Лормте. Она внимательно слушала, не прерывая его вопросами, потом, когда он закончил, кивнула.

— Я могу продолжить твой рассказ, брат. До последнего часа, до того, как добрались до этого места, я ехала вслепую…

— Что ты имеешь в виду? — Она посмотрела на меня.

— Я уже сказала, Киллан. Я ехала сквозь мглу. О, иногда я различала дерево, или куст, или камни. Но в основном это был туман.

— Но ты ничего не сказала!

— Нет, потому что понимала, что это иллюзия, которая не коснулась вас.

— Она завернула часть пирога в салфетку и положила его в сумку. — И это подстроили не они. Вы говорите, что наше сознание не заблокировано против востока, потому что мы не чистых кровей. Я согласна с этим. И мне кажется, что на меня повлияло обучение у колдуний, а если бы я приняла Клятву, я бы стала полностью принадлежать им…

— А если ты и дальше не будешь видеть так, как мы? — взволновался я.

— Тогда вы поведете меня, — тихо ответила она. — Если это вызвано какой-то прежней пустотой, пробелом в сознании, то не верю, что это надолго — надо только преодолеть барьер, пройти через горы. Но теперь я с тобой полностью согласна. Кемок. Они успокоятся, прекратят охоту на нас, так как убеждены, что мы вернемся назад. Они не понимают, что по крайней мере двое из нас могут свободно пройти в Никуда!