Сын звездного человека - Нортон Андрэ - Страница 32

13. ОГНЕННОЕ КОЛЬЦО

— Я — Форс из клана Пумы из племени Айри в Горах, что Дымятся. — Из-за того, что руки его были связаны, он не отдал честь свободного человека командиру всех этих палаток. Но он не повесил голову и показал, что считает себя абсолютно равным любому на этом собрании.

— Я об этом Айри никогда не слыхал. И только далеко скачущие разведчики видели когда-нибудь горы, что дымятся. Если ты не одной крови с темнокожим, то почему ты идешь с одним из них?

— Мы боевые товарищи — он и я. Мы вместе дрались с Чудищами и вместе пересекли Землю Взрыва…

При этих словах на лицах у всех троих появилось выражение недоверчивости, а тот, который был в белом плаще, рассмеялся. На его смех мгновение спустя откликнулся и Верховный Вождь, а затем этот смех подхватили все, и по всей палатке загрохотал насмешливый хохот.

— Теперь мы знаем, что язык, находящийся в твоем рту, крив. Потому что на памяти людей — наших отцов и отцов наших отцов, и их отцов до них, никто не пересек Землю Взрыва и не дожил до того мгновения, чтобы похвастаться этим. Та территория проклята, и страшная смерть ждет того, кто рискнет сунься туда. Теперь говори правду, лесной бродяга, или же мы будем считать тебя столь же отвратительным, как Чудище, и годным только для того, чтобы выпустить твою жизнь острием пики — и говори быстрее!

Форс зажал свой мятежный язык между зубами и держал его так, пока не спала горячка первого гнева. Потом он взял себя в руки и ровным тоном ответил:

— Называй меня, как тебе угодно, Вождь. Но, каким бы богам вы не поклонялись, я поклянусь ими говорить только правду. Наверное, за годы, прошедшие с тех пор, как отцы отцов наших отцов заходили на Землю Взрыва и гибли там, произошло уменьшение заражения и…

— Ты назвал себя горцем, — перебил его Белый Плащ. — Я слышал о людях с гор, что забираются в пустые земли, чтобы вновь обрести утерянные знания. Эти говорят правду и не рассказывают сказок. Если бы ты был из их породы, тогда ты должен показать звезду, которую они носят при себе как знак их признания. Тогда бы мы с радостью приняли тебя по обычаю и закону…

— Я с гор, — мрачно повторил Форс. — Но я не Звездный Человек.

— Только отверженные и скверно живущие забредают так далеко от своих собратьев по клану, — эти слова произнес Черный Плащ.

— И они находятся вне защиты закона и являются мясом для боевого топора любого человека. На этих людей не стоит зря тратить время…

«Сейчас… сейчас он должен испробовать свой единственный аргумент». Форс посмотрел на вождя в упор и перебил его древней-предревней формулой, которой научил его отец много лет тому назад.

— По праву огня, воды, мяса и палатки, мы притязаем теперь на убежище под знаменем этого клана — мы ели ваше мясо и утолили жажду здесь в этот час!

В огромном шатре воцарилась внезапная тишина. Все гудение, перешептывание замерло, и когда один из часовых переступил с ноги на ногу так, что рукоять его меча ударилась о рукоять другого. Этот звук прозвучал громом.

Верховный Вождь засунул большие пальцы за свой широкий пояс, и теперь барабанил по коже кончиками пальцев, выбивая дробь нетерпения. Черный Плащ неохотно сделал шаг вперед и сделал знак часовому. Сверкнул нож, и кожаные ремни упали с их онемевших рук. Форс растер запястья. Он выиграл первый раунд, но…

— С того часа, как в эту ночь разожгут костры и до надлежащего часа вы — гости. — Вождь повторил эти слова так, словно они вызывали горечь, и его рот искривился. — Против обычая мы не идем, но, — заверил он, — когда кончится время милости, мы сведем с вами счеты…

Теперь Форс осмелился улыбнуться:

— Мы просим только того, что наше по праву обычая, Вождь и Капитан многих палаток, — и он, как положено, отдал честь обеими руками.

Глаза Верховного Вождя сузились, и он махнул рукой двум своим сородичам.

— По обычаю эти двое будут вашими опекунами, чужаки. Этой ночью они о вас позаботятся.

Таким образом, они вышли из шатра Совета свободными, пройдя сквозь толпу к другому, меньшего размера помещению со стенами из шкур. На темных шкурах, из которых был сделан шатер, были нарисованы разные символы. Форс в свете костров смог разглядеть их. Некоторые из них он хорошо знал. Две змеи, обвившиеся вокруг посоха — это был знак целителя. А эти весы — они обозначали правосудие, равное для всех. Жители Айри тоже пользовались этими эмблемами. Округлый шар с цветком пламени, вырывающимся из его вершины, был новым символом, но Эрскин издал удивленное восклицание, остановившись и показав на пару раскинувшихся крыльев, поддерживающих заостренный предмет между ними.

— Это… это же знак Древних, которые были летающими людьми. Это знак вождя моего родного клана!

При этих словах степняк в черном плаще быстро обернулся и с некоторой яростью спросил:

— Что ты знаешь о летающих людях, ты, ползающий в грязи?

Но Эрскин улыбался, его избитое лицо просветлело, и он гордо поднял голову.

— Мое племя пошло от летающих людей, пришедших отдохнуть в пустыни юга после великой битвы, сразившей большинство их машин в воздухе и спалившей на земле поле, с которого они взлетели. Это наш знак, — он почти любовно коснулся кончика вытянутого крыла. — Сейчас Нат Аль-Сал, наш Верховный Вождь, все еще носит на шее такой же знак, сделанный из сверкающего металла Древних, каким он перешел из рук его отца и отца его отца и так далее, вплоть до первого и самого великого из Летающих Людей, вышедших из чрева мертвой машины в день, когда они нашли убежище в долине нашей маленькой речки!

В то время, как он говорил, ярость исчезла с лица Черного Плаща. Теперь это был печальный и озадаченный человек.

— Вот так достаются новые знания — кусочками и обрывками, — медленно проговорил он. — Входите.

Но Форсу показалось, что Хранитель Анналов степняков стал гораздо приветливее. Он даже придерживал руками откидную дверь, словно они и впрямь были почетными гостями, а не пленниками, получившими лишь временную передышку.

Оказавшись внутри шатра, они с любопытством огляделись вокруг. По центру тянулся длинный стол, сделанный из полированных досок и установленный на вбитых в землю кольях, а на нем упорядоченными кучками лежали вещи, которые Форс видел во время своих редких посещений Звездного Зала. Выдолбленный камень для хранения и растирания растений, используемых для приготовления лекарств. Поперек этого камня лежал пестик. Ряды ящиков и кувшинов — это были вещи целителя. Сушеные пучки листьев и прутьев, ровными рядами свисавшие со шнура, натянутого вдоль опорного шеста, тоже принадлежали ему.

Но книги из пергамента с защитными обложками из твердого дерева, рог с чернилами и ручки, лежавшие наготове, — это были вещи Хранителя Анналов. Он хранил Анналы Племени, там была история племени и все его обычаи. Каждая книга носила знак клана, вырезанный на ее обложке, каждая была хранилищем сведений об этой семье.

Эрскин ткнул пальцем в кусок разглаженной кожи, туго натянутой на деревянную рамку.

— Широкая река?

— Да. Ты тоже знаешь о ней? — Хранитель Анналов оттолкнул в сторону кучу книг, и перенес кожу под висящую лампу, в которой, давая свет, горела пропитанная маслом пакля.

— Вот эту часть я видел собственными глазами, — южанин проследил неровную ленту голубой краски, извивавшуюся через весь лист. — Мое племя перешло через реку вот здесь. Нам потребовалось четыре недели, чтобы построить плоты. И два из них были унесены течением, так что мы никогда больше не видели вновь тех, кто был на них. Мы также потеряли в потоке двадцать барабанов. Но здесь… мой брат вел разведку на севере и он обнаружил еще один изгиб, вот такой… — Эрскин поправил линию пальцем. — А также когда горы нашей земли извергли огонь и сотрясали все вокруг себя, горькие воды моря пришли вот сюда и сюда, и нет здесь теперь больше никакой земли, только вода…

Хранитель Анналов нахмурился над картой.

— Так. Ну, мы прожили здесь десять раз по десять лет, вдоль этой великой реки, и знаем о ее водах — она много раз меняет свое русло и течет так, как ей заблагорассудится. Во многих местах вдоль нее есть следы работ Древних — они, должно быть, пытались удержать ее в одном русле. Но эту тайну мы утратили вместе с множеством других.