Выбери любимый жанр

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии
оксана2018-11-27
Вообще, я больше люблю новинки литератур
К книге
Professor2018-11-27
Очень понравилась книга. Рекомендую!
К книге
Vera.Li2016-02-21
Миленько и простенько, без всяких интриг
К книге
ст.ст.2018-05-15
 И что это было?
К книге
Наталья222018-11-27
Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни
К книге

Том 7. Моникины - Купер Джеймс Фенимор - Страница 30


30
Изменить размер шрифта:

— Король!..

— …и так далее и так далее. Впрочем, эта школа философов как раз в настоящее время не находит большой поддержки в Академии Высокопрыгии.

— Как раз в настоящее время, доктор?

— Вот именно, сэр! Разве вы не знаете, что физические и нравственные истины, как и все на свете, подвержены коренным переменам? Академия уделила этому вопросу большое внимание. Она ежегодно выпускает справочник, в котором с исключительной точностью вычислены различные фазы, перевороты, периоды, затмения частичные и полные, расстояния от источника света, а также апогеи и перигеи всех важнейших истин, так что люди осмотрительные получают возможность держаться в границах разумного. Мы считаем этот плод моникинского ума величайшим из всех его достижений, а также ясным свидетельством того, что мы близки к увенчанию нашего земного назначения. Однако здесь не место останавливаться на этой стороне нашей философии, и мы пока больше ее касаться не станем.

— Все же разрешите мне, доктор Резоно, на основании пункта первого статьи пятой проекта соглашения номер один (хотя проект и не был утвержден, он все же по духу должен соответствовать утвержденному), спросить, не приводят ли эти вычисления переворотов истин к опасным нравственным извращениям, к избирательным спекуляциям идеями и тем самым к подрыву основ общества?

Философ на минуту удалился с лордом Балаболо, чтобы посоветоваться о том, не опасно ли будет признать действительность проекта соглашения № 1, хотя бы таким косвенным образом. Они решили, что такое признание опять подняло бы все те досадные вопросы, которые только что были так счастливо улажены; что пункт 1 статьи 5 имеет прямую связь с пунктом 2; что пункты 1 и 2 вместе составляют всю статью, а упомянутая статья 5 в целом образует неотъемлемую часть всего документа; что такие документы, подобно завещаниям, надлежит толковать по их общему направлению, а не по частностям; и что поэтому для целей происходящей встречи было бы опасно удовлетворить данную просьбу. Однако, сохраняя за собой право протеста против истолкования данной уступки в данном вопросе как прецедента, можно все же пойти на нее из любезности, что и оговорить. После этого доктор Резоно сообщил мне, что эти вычисления в самом деле приводят к некоторым нравственным извращениям, а во многих случаях и к губительным спекуляциям идеями и что Академия Высокопрыгии, а также, насколько ему известно, и академии всех других стран находят вопрос об истине, а особенно — о нравственной истине, самым трудным для трактовки, дающим больше всего поводов к ложным толкованиям и самым опасным для исследований. Примеры же, иллюстрирующие эту тему, мне будут сообщены при удобном случае в будущем.

— Но вернемся к основной линии моей лекции, — продолжал доктор Резоно, завершив свои любезные объяснения. — Итак, мы разделили сущий мир на животное и растительное царства. Первое, в свою очередь, подразделяется на развивающиеся, неразвивающиеся и вырождающиеся существа. К первым относятся все те виды, которые медленными, постепенными, но необратимыми мутациями приближаются к высшему для смертных созданий состоянию, в котором материальное уступает нематериальному, завершая спор духа с материей. Класс развивающихся животных, согласно моникинскому учению, начинается с тех видов, в которых власть материи преобладает, и оканчивается теми, в которых дух настолько близок к совершенству, насколько это допускает его смертная оболочка. Мы считаем, что дух и материя в том таинственном союзе, который объединяет духовное существо с физическим, начав со среднего состояния, проходят не через стадию переселения одних душ, как уверяли некоторые люди, а через постепенные и незаметные изменения души и тела, населившие наш мир таким множеством удивительных созданий, удивительных и в умственном и в телесном отношении. А между тем все они (подразумевая всех принадлежащих к развивающемуся классу)— не более как животные одного великого рода, шествующие по широкому пути к последней ступени совершенствования, чтобы затем быть перенесенными на другую планету для нового бытия. Вырождающийся класс состоит из тех видов, которые, в силу своей судьбы, пошли по ложному направлению и, вместо того, чтобы устремляться к духовному, устремляются к материальному, так что постепенно все больше подпадают под влияние материи, пока после ряда физических сдвигов воля не утрачивается окончательно и они не смешиваются с самой землей. При этом последнем превращении подобные чисто материальные существа химически разлагаются в великой лаборатории природы, и их составные части отделяются друг от друга. Так, кости становятся камнями, плоть — землей, дух — воздухом, кровь — водой, хрящи — глиной, а пепел воли переходит в стихию огня. К этому классу мы относим китов, слонов, бегемотов и разных других животных, зримо демонстрирующих чрезмерное накопление материи, которая неминуемо должна вскоре восторжествовать над менее материальными сторонами их природы.

— А все же, доктор, некоторые факты противоречат этой теории: слон, например, считается одним из самых умных четвероногих.

— Всего лишь ложная демонстрация, сэр! Природа любит подобные небольшие уклонения. Отсюда — ложные солнца, ложные радуги, лжепророки, обманы зрения и даже ложные философии. Так и в наших с вами видах есть целые племена, вроде жителей Конго или эскимосов у вас и павианов и мартышек у нас (хотя они и населяют различные области той части мира, которая принадлежит людям), представляющие собой лишь тень тех форм и качеств, которые отличают членов того же вида, достигших стадии совершенства.

— Как, сэр, значит, вы не принадлежите к тому же семейству, как все прочие обезьяны, которых мы видим скачущими и пляшущими на улицах?

— Не более, сэр, чем вы—одна семья с толстогубыми черными неграми или тупыми бесстрастными эскимосами. Как я уже упомянул, природа склонна к причудам. И все это — явления подобного же порядка. Так и слон, находясь на грани чисто материального, обманчиво блистает качеством, которое быстро теряет. Этот вид, так сказать, разыгрывает свои козыри, что свойственно самым различным существам. Как часто, например, люди накануне банкротства пускают пыль в глаза несуществующим богатством, женщины держатся недотрогами за час до капитуляции, а дипломаты призывают небо в свидетели того, что они не отступят от решений, противоположных тем, которые они на другой день подпишут и скрепят печатью! Но в случае со слоном мы видим небольшое отступление от общего правила, основанное на чрезвычайных усилиях духа возобладать над материей. Этим слоны отличаются от духа вырождающихся животных. Самым безошибочным признаком победы духа над материей служит развитие хвоста…

— Король!..

— Хвоста, доктор Резоно?

— Конечно, сэр, хвоста, этого вместилища разума. Простите, сэр Джон, какая же иная часть организма, по-вашему, служит указателем интеллекта?

— Среди людей, доктор Резоно, почетным органом принято считать голову; в последнее время мы создали аналитические карты этой части нашего тела, и говорят, что по ним можно узнать длину и ширину того или иного нравственного качества, а также его границы.

— Вы, как могли, использовали материалы, которыми располагали, и я готов признать, что такая карта, если учесть все обстоятельства, вещь весьма хитроумная. Но самая ее сложность и малопонятность (если не ошибаюсь, такая стоит вон там на каминной полке) показывает, какая путаница все еще царит в человеческих умах. Что же касается нас, то тут вы найдете как раз обратное. Насколько легче, например, взять мерную линейку и, просто приложив ее к хвосту, прийти к точному, очевидному и неопровержимому заключению о величине интеллекта данной особи, чем применять тот сложный, противоречивый, неточный и сомнительный способ, к которому приходится прибегать вам! Одного этого факта уже достаточно для того, чтобы доказать более высокую духовность моникинов по сравнению с людьми!

— Доктор Резоно, должен ли я вас понять в том смысле, что семейство моникинов серьезно придерживается нелепого убеждения, будто обезьяна — существо более интеллектуальное и более цивилизованное, чем человек?