Том 4. Прерия - Купер Джеймс Фенимор - Страница 6

– Теперь ты явно предостерегаешь, Гектор! – продолжал старик, понизив голос до шепота, и опасливо поглядел вокруг. – В чем дело, песик? Скажи яснее, собака, в чем дело?

Гектор, однако, уже припал носом к земле и молчал, видно задремав. Но острый, быстрый взгляд его хозяина вскоре различил вдалеке фигуру: в обманчивом свете она как будто плыла по гребню того же холма, где стоял и он сам. Но вот ее очертания обрисовались отчетливей, и можно было уже разглядеть легкий девичий стан. Девушка остановилась в нерешительности, как бы раздумывая, благоразумно ли будет идти дальше. Глаза Гектора теперь поблескивали в лунных лучах – было видно, как он то откроет их, то лениво зажмурит опять, – однако он больше не выказывал недовольства.

Подойди. Мы твои друзья, – сказал траппер, по давней привычке объединяя в одно себя и своего спутника. – Мы твои друзья; от нас тебе не будет обиды.

Мягкий тон его голоса, а может быть, и важность ее цели помогли женщине пересилить страх. Она подошла ближе, и старик узнал в ней молодую девушку, уже знакомую читателю Эллен Уэйд.

– Я думала, вы ушли, – сказала она, робко и тревожно озираясь. – Мне сказали, что вы ушли и что мы никогда вас больше не увидим. Я не думала, что это вы!

– Люди – редкая диковина в этой голодной степи, – возразил траппер. – Я храню смиренную надежду, что я хоть и долго общался со зверями пустыни, а все же по утратил человеческого облика.

– Нет, я поняла, что передо мной человек, и даже подумала, что различаю тявканье собаки, – ответила она торопливо, точно хотела что-то объяснить, но осеклась в страхе, не наговорила ли больше чем надо.

– На стоянке твоего отца я не видел собак, – заметил траппер.

– Отца! – с жаром перебила девушка. – У меня нет отца! Я чуть не сказала – нет ни единого друга.

В лице старика, загрубелом от непогоды, читались прямота и добродушие, а ласковый и сочувственный взгляд, каким он встретил ее слова, и вовсе успокоил девушку.

– Как же ты пустилась в края, куда дорога только сильному? – спросил он. – Разве ты не знала, что, перейдя Большую реку, ты на том берегу оставишь друга, чей долг всегда оберегать таких, как ты, – юных и слабых.

– О ком вы это?

– О законе. Плохо, когда он давит нас, но иногда мне думается, что еще того хуже, когда его нет вовсе. Годы и слабость временами наводят меня на эту горькую мысль – мысль слабого человека. Да, да, когда требуется забота о тех, кто не наделен ни силой, ни разумением, тут бывает нужен закон. Однако, девушка, если нет у тебя отца, то, верно, есть хоть брат?

Девушка услышала скрытый в этом вопросе упрек и, смешавшись, молчала. Но, взглянув украдкой на доброе и серьезное лицо собеседника, который смотрел на нее все так же участливо, она ответила твердо, и тон ее не оставил сомнения, что она правильно поняла тайный смысл его слов.

– Боже избави, чтобы кто-нибудь, схожий с теми, кого вы там видели, был мне братом или кем-либо еще близким и дорогим! Но скажите мне, добрый старик, вы в самом деле живете один в этом пустынном краю? Тут и вправду нет никого, кроме вас?

– Здесь бродят сотни.., нет, тысячи законных владельцев страны, но людей с нашим цветом кожи очень немного.

– Л встретили вы здесь хоть одного белого, кроме нас? – нетерпеливо перебила девушка, не давая старику закончить его медлительные объяснения.

– Никого за много дней… Тихо, Гектор! – добавил он в ответ на глухое, еле слышное ворчание своего друга. – Собака чует недоброе в наветренной стороне. Черные медведи с гор иной раз спускаются и ближе. У пса нет привычки скулить из-за безобидной дичи. Я уже не бью из ружья так быстро и метко, как бывало, но и сейчас, на склоне лет, в этой прерии мне не раз доводилось уложить самого лютого хищника; бояться тебе, девушка, нечего.

Эллен посмотрела вокруг с той особой манерой, которую так часто можно подметить у девушек: сперва глянуть себе под ноги, а потом охватить глазами все, что доступно взору человека: но ее лицо выражало скорее нетерпение, чем тревогу.

Вскоре, однако, отрывистый лай собаки заставил обоих обратить взгляд в другую сторону, и теперь они смутно различили, на кого в самом деле указывало повторное предостережение.

Глава 3

Траппер хоть и удивился, завидев еще одну человеческую фигуру тем более что приближалась она не оттуда, где заночевал переселенец, а как раз с противной стороны, – однако остался спокоен, как человек, издавна привыкший ко всякого рода опасностям.

Мужчина, сказал траппер. И в жилах у пего кровь белого, иначе поступь его была бы легче. Будем готовы к самому дурному, потому что метисы, какие попадаются в этой глуши, худшие варвары, чем чистокровные индейцы.

С этими словами он поднял ружье и проверил па ощупь, в порядке ли кремень и затравка. Но, едва он прицелился, быстрые и трепетные девичьи руки схватили его за локоть.

– Ради бога, не спешите – сказала Эллен Уэйд. – Это, может быть, друг.., знакомый.., сосед!

– Друг? – повторил старик, решительно высвободившись из ее цепких рук. – Друзья повсюду редкость, а в здешнем краю их встретишь, пожалуй, реже, чем где-нибудь еще. Соседи же селятся здесь так далеко один от другого, что едва ли к нам идет знакомый.

– Пусть незнакомый.., но ведь вы не захотите пролить его кровь!

Траппер вгляделся в ее лицо и прочел в нем тревогу и страх. Тогда, как будто круто изменив свое намерение, он уткнул ружье прикладом в землю.

– Нет, – сказал он, обратившись скорее к самому себе, чем к своей собеседнице, – девушка права: не дело проливать кровь ради спасения жизни, такой бесполезной и близкой к концу. Дам ему подойти: пусть забирает мои капканы, меха, даже мое ружье, если захочет.

– Ничего он не потребует, ему ничего не нужно, – возразила девушка. – Если он честный человек, с него довольно и собственных, он не станет отбирать чужое…

Удивленный траппер не успел ничего возразить на эти бессвязные, противоречивые слова, потому что незнакомец был уже в пятидесяти шагах от места, где они стояли. Гектор между тем не остался безразличным свидетелем происходящего. Заслышав далекие шаги, он поднялся с нагретого места у ног своего хозяина; а теперь, когда фигура незнакомца оказалась на виду, он медленно пополз ему навстречу, прижимаясь к земле, как барс перед прыжком.

– Отзови собаку, – сказал мужской голос, твердый и низкий, скорей дружелюбно, чем тоном угрозы. – Я люблю собак, и мне будет жалко причинить вред твоему псу.

– Слышишь, песик? О тебе говорят! – отозвался траппер. – Поди сюда, глупыш. Лай да вой – вот и все, что осталось ему в защиту. Подходи, друг, собака беззубая.

Незнакомец не заставил себя долго просить. Он бросился вперед, и не прошло секунды, как он уже стоял рядом с Эллен Уэйд. Глянув на нее и убедившись, что это впрямь она, он внимательно оглядел ее спутника: видно ему было совсем не безразлично, что это за человек.

– Ты откуда свалился, приятель? – сказал он, и его беззаботный, открытый тон показался таким естественным, что тут не могло быть притворства. – Или ты и впрямь живешь в прериях?

– Я давно живу на земле, и, надеюсь, никогда я не был ближе к небу, чем сейчас, – отвечал траппер. – Мое жилье, если можно так его назвать, здесь неподалеку. А теперь я позволю себе ту же вольность, какую ты так легко позволяешь себе с другими. Откуда ты пришел и где твой дом?

– Тише, тише; когда я кончу задавать свои вопросы, придет твой черед. На кого можно охотиться при лунном свете? Неужели ты выслеживаешь буйволов в этот час?

– Я иду, как видишь, со стоянки путешественников, вон за тем бугром, в свой вигвам. Этим я никому не врежу.

– Да уж, наверное, никому. А молодую женщину ты прихватил показывать тебе дорогу, потому что она хорошо знакома с местностью, а ты, бедняга, плохо?