Суд на Янусе (пер. Л. Моргун) - Нортон Андрэ - Страница 22

– Я не могу… – она закрыла руками мокрое от слез лицо. – Как может человек идти к знанию, которое здесь есть, и не получить его? Это наказание свыше.

– Ты уверена, что так будет всегда – наказание в финале? – твердо начал Нейл и сам себе удивился. – Допустим… – он путался в словах, а слова были, как вода для иссушенного зноем путника, – что Иллиль и Айяр стали большими, а Нейл и Эшла уменьшились. Прошло слишком мало времени с тех пор, как мы изменились.

– Ты действительно так думаешь, или просто говоришь по доброте?

– Я считал, что эти слова – утешение, но теперь… теперь я так не считаю.

– Это Зеркало Танта. В нем Сила и Видение. Когда-нибудь, возможно, Видение будет нашим… И богатство Видения!

– А теперь, – Нейл встал и потянул ее за собой, – нам лучше уйти.

Эшла кивнула.

– Если бы я могла вспомнить побольше – Путь Просящего и Дающего…

– Я помню меньше тебя, – быстро сказал Нейл.

– Но ты воин, носитель меча, для тебя путь Дающего, а не Просящего, нетерпеливо воскликнула она и остановилась, прижав руку к губам, словно испугавшись своих слов. – Я вспоминаю только обрывки… Но когда-нибудь я узнаю все! Иллиль придет полностью, тогда я и узнаю. Но ты прав: сейчас это место для меня запретно. Мы избежали Гнева только потому, что пришли с чистым сердцем и в неведении.

Они спустились по лестнице. Когда они дошли до ворот Сторожевого Пути, Нейл поскользнулся и тяжело упал на каменную мостовую под аркой.

– Не думаю, что смогу идти дальше, независимо от того, вызову я Гнев, или нет, – просто сказал он.

– А я не верю, что этот кров откажет нам, – ответила она. – Дай мне свой меч, потому что я что-то вспомнила.

Она взяла его оружие за лезвие в форме листа и положила его на мостовую прямо перед аркой.

– Ключ сохранит путь открытым.

Затем Эшла открыла мешок Нейла и ахнула, увидев его содержимое. Они поели хлеба, выпили воды из фляги. Последнее, что Нейл увидел перед тем, как заснуть – Эшла вытряхивала из мешка его запасную одежду и прикладывала ее к себе. Затем он уснул, положив голову на плащ. Его убаюкивало бормотание воды, бегущей по древней дороге.

Сияющий меч перед ним – предупреждение… Нейл пошевелился, больно оцарапал плечо о каменную стену и сел. Да, меч лежал на полу и сиял, но не зеленым светом, как это было ниже ворот, а холодным светом серебра. Нейл засмеялся: это было отражение дневного света – бледного, но достаточного, чтобы его захватила отличная полировка лезвия.

Шорох в противоположном конце их убежища – Эшла тоже села, сонно щурясь. Теперь, когда она была одета в костюм охотника, взятый из мешка Нейла, на ее поясе был длинный нож, который Нейл, ложась спать, положил рядом с собой.

– Как спала? – спросил он вместо приветствия.

– Видела много снов, – уклончиво ответила Эшла. – У меня такое ощущение, что нам надо уходить отсюда.

Она выразила ту же мысль, что была у Нейла. Здесь было холодно, и, казалось, что они пришли незваными, им тут не рады. Им давно пора уходить.

Нейл прошелся, проверяя ногу. Трудновато, но идти можно – прихрамывая. Он разломил пополам кусок хлеба и протянул половину Эшле.

– Теперь назад, к реке, – сказал он.

Да, конечно, к реке, и на запад, к морю. Они должны найти тех, кто ставил ловушки с сокровищами, и узнать, что стоит за всем этим.

– Назад, к участку Хаймера.

Нейл был так погружен в планирование их путешествия на запад, что слова Эшлы не сразу проявились в его мозгу. Но когда он осознал сказанное ею, он в изумлении уставился на нее.

– Зачем?

– Там Самира, – ответила Эшла, как будто это имя все разъясняло.

– Самира? Маленькая девочка? – Нейл все еще не понимал, в чем дело.

– Самира – моя сестра. Когда меня бросили в лес умирать, как, по их мнению, следует поступать с осужденными грешниками, она пришла с водой и пищей. Если бы они узнали, ее побили бы. Теперь она, может быть, тоже больна. Я должна узнать, неужели ты не понимаешь? Я не могу оставить Самиру! Новая жена отца – Хранительница Правил Дома. Она ненавидела меня и всегда была недоброй к Самире, потому что мы от первой жены. Пока я была там, я заступалась за Самиру, а теперь она совсем одна и еще слишком мала для одиночества.

– Для Самиры ты теперь чудовище. Это ведь она навела охотников на наш след, – сказал Нейл. Это была правда, хотя и жестокая.

– Может, и так, но все-таки я не могу оставить Самиру. Тебе совершенно не нужно идти со мной. Я спрячусь в лесу, а ночью постараюсь добраться до сестры.

– Она не пойдет с тобой. Испугается.

– Она узнает меня и тогда не будет бояться.

– А как ты войдешь ночью во двор? Как ты найдешь запертого ребенка?

Собаки и сторожа услышат, что кто-то пришел из леса.

– Я знаю только одно: я не могу оставить Самиру, она пропадет без меня.

– Послушай, Иллиль, я скажу тебе правду. Мы больше не одной породы с твоей сестрой. Ты не узнаешь ее, и она тебя не узнает.

И Нейл рассказал о своем возвращении на участок Козберга. Эшла почувствует такое же изменение.

– В этом деле я все еще Эшла, а не Иллиль. И я пойду к Самире!

Нейл стиснул зубы и поднял на плечо уменьшившийся мешок.

– Ну, тогда пошли!

– Но тебе это вовсе не нужно.

– Нужно. Либо мы идем вместе, либо не идем совсем.

Глава 12. ОГНЕННАЯ ОХОТА

– Скажи, зачем ты пошел со мной?

В лесной одежде Эшла выглядела почти тенью, когда они остановились между двумя деревьями с поникшими ветвями. По ее настоянию они пошли к западу, в обход, а не прямо на юг, чтобы подойти к участку Хаймера с другой стороны и избежать часовых на Опушке.

– Зачем тебе искать Самиру? – ответил Нейл вопросом на вопрос.

– Она моя сестра. Я за нее в ответе.

– Ты ифтианка, я ифт, так что мы теперь родственники.

– Но не кровная родня, – возразила она. – Ты можешь идти к морю и найти тех, о ком ты говоришь. А Самира – не твоя забота.

– Могу? – неторопливо спросил Нейл. – А я уверен, что те тоже из Ифткана? Какое у меня доказательство? Кое-какие следы, и то довольно слабые. Ясно только, что кто-то двуногий шел по земле и по песку. И еще зрелище бревна, уплывающего в море… Нет, я не видел ифтов, я только угадывал, складывая кусочки, но я мог и ошибиться в своих догадках.

– Но ведь и другие болели Зеленой Болезнью, и они стали такими, как мы.

– Много ли их было?

– Не знаю, – покачала головой Эшла. – Болезнь – это наказание грешникам. Ни один участок не хотел объявлять о вине своих людей. Иногда доходили слухи. Я, например, знала пять таких случаев.

– Пять – с одного округа?

– С линии южной Опушки. И это за пять лет.

– Устойчивая утечка. Но зачем? – повторил он свой старый вопрос. Интересно было бы знать, сколько их было за все эти годы. с тех пор, как инопланетники поселились здесь. И все ли они теперь… Ифты?

– Ты свободен. Поищи – найдешь, – сказала Эшла, – Я не свободен. Я останусь с Ифтианкой, которую я нашел. Но взамен прошу обещания.

Эшла вздернула подбородок.

– Если насчет Самиры – ничего не обещаю.

– Выслушай. Если ты увидишь, что желала невозможного – либо ты не сможешь до нее добраться, либо она не захочет идти с тобой – пойдешь ли ты тогда без промедления?

– Почему ты так уверен, что она не пойдет со мной?

– Я не смогу объяснить тебе это словами. Сама увидишь.

– Она пойдет, лишь бы мне найти ее, – с непоколебимой уверенностью ответила Эшла. – Уже совсем стемнело. Может, пойдем?

Хурурр исчез два дня назад, когда они шли к Зеркалу, и Нейл очень жалел об этом. С птицей-разведчиком вторжение на участок казалось менее рискованным. Без Хурурра они могли надеяться лишь на свои органы чувств.

Он вынудил Эшлу сделать ему одну уступку: подчиниться его приказам в лесу, пока они не дойдут до полей. Девушка держала свое обещание, слушалась Нейла и, как могла, усваивала его знание леса. В эту ночь не было луны, и в воздухе снова чувствовалось приближение дождя.