Семь чудес к воскресенью - Нортон Андрэ - Страница 15

Монни обогнула бывший магазин и подбежала к маленькому домику. Она неслась так быстро, что у неё закололо в боку. И так же закололо сердце, едва она представила себе, что сейчас может происходить в квартире, если там — другая Монни. Её следовало побыстрее остановить, загнать обратно в зеркало. Но как это сделать?

Девочка устало опустилась на пол перед очагом. Если поднять голову, можно было увидеть семь звёздочек вырезанных в каминной доске над её головой. Монни вдруг поняла, что говорит вслух, как будто в доме было кому её выслушать. И не только выслушать, но и поверить и даже помочь.

— Я должна её вернуть, — сказала она, заканчивая свой рассказ, хотя слушателями были лишь воздух да очаг. — Страшно подумать, что она может там натворить. А настоящая Монни Фиттс — я, а не она.

Монни вынула все три подарка, присланные ей почтовым ящиком.

— Видите? Я их верну — только пусть всё будет как прежде. Только сделайте так, чтобы она не натворила… — впервые за многие годы Монни закрыла лицо руками и зарыдала. Она прекрасно представляла себе, что может сотворить другая Монни, временами она сама каких только гадостей не желала — и Биму, и Стелле, и девочкам в школе, — и всему миру, где ей было так плохо и одиноко.

— Помогите мне её вернуть, — прошептала Монни. — Вернуть, пока она…

Монни помедлила, а потом заставила себя сказать всё до конца.

— Пока она не сделает то, что хотела сделать я сама. Она — она ни перед чем не остановится!

8. Посмотри на себя!

Монни и сама не знала, какого ответа она ожидала. Можно подумать, что её кто-то слышал! Но постепенно она собралась с мыслями и ей удалось почти совсем унять дрожь. В конце концов, может, ничего и не случилось! Может быть, это просто сон, как те, другие сны, когда она оказывалась на пустыре и видела сверкающие звёздочки на крышке почтового ящика.

Почтовый ящик!

Монни сжала губы. Если бы почтовый ящик куда-нибудь делся, может быть, вместе с ним исчезло бы и всё то, что им с Бимом присылали в письмах. А что, если она просто разобьёт ящик, превратит его в лепёшку и выбросит вон?

Монни вскочила на ноги. Именно так она и поступит.

Только вот…

Она попыталась сделать шаг к дверям, но ноги не слушались, как будто их приклеили к полу или они увязли в цементе. Её захлестнула волна страха. Она не могла сдвинуться с места!

«Пожалуйста!» — закричала она. Но рядом никого не было, ни единой живой души! Она повернулась всем телом, но ноги были все так же приклеены к полу.

Монни стало дурно. Что её ждёт? Почему она застряла в этом старом доме? Ей хотелось закричать изо всех сил, но оказалось, что она не может издать ни звука.

Ей стало так плохо, что она опустилась на пол, свернулась калачиком и закрыла лицо руками. Её здесь держат, чтобы другая Монни смогла натворить всё то, что приходило в голову ей, настоящей Монни. Увидеть себя — вот что было написано на бумаге, в которую завернули зеркало. Она увидела себя — частичку себя — и ей стало так страшно.

Дрожащими пальцами она открыла кошелёк и положила на каменную плиту куклу, лицом вверх. Затем она сняла с шеи цепочку и положила метёлку рядом с куклой. Последним она выложила зеркало, хотя глаза бы её на него не смотрели. Теперь все подарки из почтового ящика лежали рядышком.

— Заберите их, — хрипло прошептала она. — Пожалуйста, заберите их, только оставьте меня в покое.

Серебряные предметы сверкали так ярко, как будто их освещали лучи солнца. И оказалось, что Монни не может отвести от них глаз, хотя всей душой желала никогда больше их не видеть.

А кукла стала меняться! У неё опять появилось лицо. Монни хотелось кричать, но она не могла издать ни звука. Это было её собственное лицо. Да, её собственное, но какое-то другое. Казалось, она стала старше, такой же взрослой, как Стелла, а лицо продолжало меняться. Вот она стала ещё старше, как мисс Ридер, как… Вокруг глаз, вокруг рта залегли морщинки, волосы поседели, стали совсем белыми. Теперь это было лицо старой женщины — то самое лицо.

Кукла зашевелила губами. На этот раз Монни смогла разобрать слова: «Готовься».

Монни всхлипнула.

— К чему готовиться? Скажи, как мне загнать её обратно в зеркало? — девочка не смогла бы объяснить, откуда пришло к ней это предчувствие, но ей почему-то казалось, что кукла с лицом старухи сможет ей все объяснить.

— Посмотри на себя, — повторили губы.

Монни повиновалась, она ничего не могла с собой поделать, но у неё так тряслись руки, что девочке пришлось взять зеркало обеими руками. Она посмотрела в зеркало и…

Ничего не увидела!

Зеркало оставалось абсолютно незамутнённым, ей было видно всё, что находится позади — стены дома, дверной проём и даже кусочек улицы — вот только себя она не увидела!

— Меня нет! — прошептала она.

Она ещё раз посмотрела на куклу, ожидая, что и лицо исчезло. Ничего подобного.

— Я не вижу себя, — сказала она кукле.

— Посмотри на себя, — повторили старческие губы.

Монни попробовала ещё раз. Стены дома, дверь — их было хорошо видно. Монни обернулась и посмотрела назад. Да, именно эта картина и отражалась в зеркале. Только её самой не было.

— Меня нет!

— Посмотри на себя.

Монни со слезами схватила куклу и засунула её в кошелёк. Туда же отправилась и метёлка. Она бы с радостью оставила зеркало на каменной плите, но почему-то не посмела. Отнести это все назад, в почтовый ящик! Вот что нужно сделать.

Ноги девочки опять были свободны, и она снова помчалась, только теперь не к дому, а в обратную сторону, к свалке. Ящик стоял на своём месте. Флажок был опущен, крышка закрыта. Монни схватилась за ручку и потянула изо всех сил. Почтовый ящик не открывался. Она хотела было оставить метёлку, куклу и зеркало возле ящика, но оказалось, что пальцы её не слушаются и она просто не может бросить подарки на землю.

Страх уступил место злости, и Монни забарабанила кулаками по упрямому ящику.

— Открывайся! — закричала она. Можно подумать, что ящик испугается окрика и подчинится приказу.

Наконец она поняла, что ничего не получится. Крышка была пригнана так плотно, что будто её приклеили на веки вечные. Монни неохотно спрятала метёлку, куклу и зеркало в кошелёк.

Придётся вернуться домой, к Джонсонам. Нужно узнать, что там натворила другая Монни, та Монни, что на самом деле была частью её самой.

Теперь она не спешила, пытаясь на ходу собраться с мыслями. Что случится, если люди увидят обеих Монни вместе? Как она сможет объяснить, что произошло? Да нет, никак…

Она подошла к дому и неохотно вошла в подъезд.

— Эй!

Монни испуганно подскочила и обернулась. Это был Бим, он прятался у дверей Стивенсов. Цвет лица мальчика не изменился, и он слегка дрожал.

— Она… она пошла наверх, — пробормотал он.

Ему незачем было уточнять, кто «она». Монни посмотрела на лестницу, её трясло, как и Бима. Что там делала та, другая?

Монни вновь припомнила всё то, что иногда приходило ей в голову, когда настроение бывало настолько поганым, что хотелось поколотить Стеллу за её вечные издёвки и специально нарушить хоть одно из надоевших правил, установленных в семье Джонсонов.

— Мне нужно посмотреть, что там делается, — пробормотала Монни, не столько обращаясь к Биму, сколько уговаривая саму себя.

— А она — она останется навсегда? — спросил Бим.

— Не знаю, — честно призналась Монни. Она стала подниматься по лестнице, прислушиваясь и не зная толком, что собиралась услышать.

Её ключ от квартиры лежал в кармане и дверь была заперта, однако девочка была почему-то уверена, что для той, другой Монни ни ключи, ни замки ничего не значат. Монни подёргала за ручку. Действительно, дверь заперта.

Позади она услышала какой-то шорох. Рядом с ней стоял Бим; такой смелости от него она не ожидала. В руках он сжимал свои подарки из почтового ящика.

— Может быть, — неуверенно начал он, — если мы их вернём…