Нужно с кем-то просыпаться (СИ) - "Amycus" - Страница 18

Он застонал, но крепко сжал губы, начиная скользить от основания к головке, постепенно ускоряя движения, чтобы на самом пике выпустить член изо рта и резко схватить его за бедра, приподнимая выше. Ничего не говоря, не спрашивая, Мишка облизал яички и провел кончиком языка ниже, почти коснулся ануса и ощутил, как Тимур сжимается.

Мишу плющило от происходящего и от разницы между тем Тимкой, который совсем недавно выворачивался из его рук в прихожей, и этим тяжело дышащим, стонущим и дрожащим от желания парнем. Послушный мальчик действительно удалил волосы в промежности, и его розовый, блестящий от слюны анус притягивал взгляд. И язык. И пальцы.

Мишка бы мог прокомментировать все, что видит, но отмечал это мысленно, боясь спугнуть Тимура. Вместо этого захотелось другого: он облизал собственный палец и осторожно коснулся им тугого кольца мышц, снова чувствуя, как Тима вздрагивает.

— Ш-ш-ш… не бойся, — проговорил, осторожно вводя палец на одну фалангу.

Пришлось сесть, потому что другой рукой нужно было обхватить член Тимура. Мишка сжал его, судорожно дыша.

— Ты же хотел сам? — напомнил Тимур, однако не зажимался — просто спрашивал, а потом опустил ноги на кровать, широко разведя их в стороны.

— Я хочу... я все хочу, — ответил Мишка.

Он снова застонал — пальцу было горячо и узко, мышцы вокруг него вздрагивали.

— Не нужно, — Тимур вывернулся и сомкнул ноги. — Я не против, но с тех пор, как ты сам предложил... Черт! — он сел на кровати и потянул Мишку к себе. Сначала целовал, вылизывая его рот изнутри, а потом подтолкнул, заставил лечь на живот и устроился на его бедрах. — Ты красивый.

Мишка разочарованно застонал, но это уже было только игрой. Слова Тимура завели настолько, что он послушно приподнял задницу.

— Тимка... я поверить не могу.

Тот провел пальцами по спине, обрисовал каждый позвонок, замер на копчике, а потом, выдохнув, пощекотал ложбинку.

Нагнулся и шепнул:

— Расскажешь, что делать? Хочу, чтобы тебе понравилось.

— Продолжай так же...

Он вздохнул, с трудом разрываясь между желанием перевернуться на спину и рвануть на себя Тима, чтобы поцеловать, и желанием впервые за долгое время подставить задницу. Говорить это сейчас не следовало, поэтому Мишка какое-то время соображал, что делать. Он убеждал себя в том, что это Тима — хороший мальчик, который ничего плохого не делает, даже спрашивает вот...

И снова вспомнил разговор в такси.

— Я не буду говорить, что ты должен делать. Я скажу, чего бы я хотел...

Мишка всегда считал себя косноязычным, а тут как прорвало. Он признался Тиму, что готов кончить от прикосновения его языка, но оборвал себя и зачем-то извинился. Закусив кулак и наблюдая прыгающие под веками звезды, признался, что смазка в тумбочке и попросил начать хотя бы с пальца. Потом выматерился, нервно засмеялся и сказал, что давно не давал в задницу, но при этом пригрозил, что если его не трахнут прямо сейчас, он за себя не отвечает. Задница пульсировала. Ему действительно хотелось.

Тимур лег сверху, прижался грудью к его спине, поцеловал в шею и шепнул:

— Я сделаю все, что ты захочешь. Все.

И начал целовать Мишкину спину. Сначала мягко, едва касаясь губами, потом высунул язык и обвел лопатки — это было щекотно. Опускался ниже и ниже, и Мишка каждый раз вздрагивал от напряжения, ожидая прикосновения к заднице. Тимур был совсем неопытным, и это немного пугало.

А потом теплые ладони легли на ягодицы, помассировали, раздвинули, и Мишка застыл в предвкушении. Он не рассчитывал, что Тим сможет, да и на данном этапе было похрен, какой получится подготовка — хотелось большего, и он потерся членом о простыню.

— Трахни меня, — попросил Мишка.

Тимур сел на кровать рядом, вытащил из тумбочки смазку и, оценив количество, хмыкнул:

— Меня вспоминал?

Мишка приподнял голову.

— Дрочить на тебя в последнее время — как колыбельная.

— Продолжай. Рассказывай, — Тимур выдавил смазку в ладонь и похлопал его по ноге. — Раздвинь. Хочу видеть все.

Мишка с готовностью раздвинул ноги и посмотрел на Тима через плечо.

— А что говорить? Я лежал тут совсем один и представлял, как ты делаешь то же самое... — Мишка на мгновение прикрыл глаза. — Даже не думал, что ты когда-нибудь... Ты сможешь сделать это?

— Что "это"?

Тимур провел скользкими пальцами по ложбинке между ягодиц и аккуратно обвел анус. Мишка снова обернулся — Тим его рассматривал, и на лице читался восторг. Не отвращение, не исследовательский интерес, а настоящее восхищение.

— Вопрос снимается, — прошептал Мишка, закусывая кулак.

Он сильно надеялся, что доживет до конца, потому что желание росло с каждой секундой и окончательно накрыло, когда Тимур нагнулся, поцеловал его спину чуть ниже шеи, одновременно провел пальцами по чувствительной коже вокруг дырочки и шепнул:

— Я смирился. Я гей… Можно? – надавил и протолкнул кончик пальца внутрь.

Ответить не получилось: Мишка только охнул и подался навстречу осторожному пальцу.

— Еще! — потребовал, широко разводя ноги и выгибаясь.

Тимур просунул палец чуть глубже и продолжил целовать Мишкину спину. Он был настолько осторожен, что страх уходил, смывался волной возбуждения: никто еще не трогал Мишку так, чтобы это можно было назвать лаской, а Тим именно ласкал.

— Не думал, что это будет так приятно, — прошептал тот в его лопатку и легко прикусил кожу. — Тебе удобно?

Мишке было хорошо, он охреневал от собственных ощущений и хотел еще. В этом и признался Тимуру, постанывая от удовольствия. А еще сказал, что хочет его — наверное, уже в тысячный раз.

Тим продолжал, и Мишка готов был кончить от одного только звука его дыхания и прикосновений к коже. А когда внутрь протиснулся еще один палец, понял: Тимур ищет простату. Хороший мальчик, видимо, начитавшись о волшебной точке, пытается доставить удовольствие по-максимуму. И ведь получилось: согнув пальцы, Тимур двинул запястьем, и перед глазами замелькали звезды, а в паху разлилась горячая волна.

— Я тоже тебя хочу, — шепнул Тим куда-то в шею и потерся членом о его ногу. — В тебя. Хочу.

Ничего не делать было непривычно, но и приятно одновременно. Желание подставить задницу стало уже каким-то животным, хотелось все яростнее. Мишка двинул бедрами, насаживаясь глубже, потребовал сильнее и чуть не умер, когда в очередной раз испытал кайф от движения пальцев.

— Тимыч, не могу больше, — прохрипел он. — Трахни меня уже!

Тот в ответ задержал дыхание, медленно, очень медленно вытащил пальцы, а потом дернул Мишку за бедра, заставив стать раком.

— Точно? — уточнил.

— Точно! — Мишка сжал в кулаки простынь и расставил ноги пошире.

Тимур завозился сзади, потом, прижавшись, снова поцеловал его спину — и толкнулся. С первого раза не вышло, он сдавленно выругался, вцепился пальцами в Мишкино бедро и толкнулся снова.

Мишка направил сам — обхватил его член ладонью и толкнулся на него, окончательно прощаясь с условной девственностью и всеми своими принципами. И хорошо, что не рассказал всего: какая была разница, когда мышцы растянулись, впуская член, и стало невыносимо хорошо? Мишка застонал и подался назад, помогая Тимуру найти нужный темп. Охуеть, как было приятно, хотя это не совсем подходящее слово. Мишке так понравилось, что он только в следующий момент ощутил резкую боль внутри — Тим забыл о смазке, нужно было напомнить, но... да и хер с ним, боль можно было перетерпеть.

— Черт... прости, прости, — Тимур погладил его бока и взял с кровати бутылку. — Извини, — вышел почти целиком и выдавил смазку туда — на Мишкину задницу, на себя, в количестве куда большем, чем требовалось. – Прости, прости…

Толкнулся снова и глухо застонал сквозь зубы.

— Забей, — Мишка почти прокусил кулак и уже не сдерживал громкие стоны. — Быстрее, Тим...

И тот послушался. Схватил его за бедра, двинулся вперед, сначала осторожно, а когда вошел целиком — охнул.