Рог Юона - Нортон Андрэ - Страница 14

Когда Жерар въехал во двор аббатства, Юон радостно выбежал ему навстречу и, приняв в свои объятья, воскликнул:

— Я встретился с тобою, дорогой брат, только благодаря благословению Господа! А теперь расскажи мне, как поживает наша матушка? И почему она не приехала с тобой?

И тогда Жерар низко опустил голову, ибо, даже будучи подлым мерзавцем, он горячо любил свою мать, герцогиню Эклис. А когда он сообщал брату о ее кончине, то был преисполнен печали. А когда Юон узнал, что его матушка скончалась из-за того, что во Дворе распустили слух о его смерти, он лишился дара речи, и теперь печально взирал в сверкающие глаза брата.

И, воспользовавшись плачевным состоянием Юона, Жерар поспешно спросил его о том, успешно ли закончилась его миссия. Погруженный в свои скорбные мысли о покойной матери, Юон отвечал очень рассеянно, но даже из его отрывистых слов Жерар догадался, что Юону удалось выполнить наказ короля, и что вскоре он сможет появиться на Дворе с гордо поднятой головой.

И Жерар поспешно выразил желание присоединиться к свите брата, чтобы стать свидетелем его триумфа при Дворе. Юон согласился, но с тяжелым сердцем, ибо известие о кончине матери совершенно лишило его радости от выполненной миссии.

По совету Жерара они отправились по дороге, бегущей через лощину. Впереди скакали Юон с братом на боевых конях, а рядом — Кларамонда — на сильном белом муле. Когда они отъехали от аббатства на расстояние лье, на них внезапно напал Жильбер со своими бандитами. И когда Юон увидел, что брат обратил против него свой меч, он пришел в отчаяние и просто отшвырнул оружие и сдался. Вот так Юон вступил в Бордо не победителем перед лицом всего народа, а въехал в родные пенаты тайком, под покровом ночи, крепко привязанный к седлу своего коня. Так же поступили с Жерамом и Кларамондой, пребывающими в глубоком унынии.

Доставив брата в замок, Жерар тотчас же поскакал к королевскому Двору, неся в своем черном сердце предательский план.

Глава 17. Как Юон оказался пред лицом огромной опасности, а Жераму удалось призвать Оберона в самый последний момент

Прибыв на королевский Двор, Жерар упал на колени перед Карлом Великим и в присутствии всех придворных громко промолвил:

— Ваше величество, несколько месяцев назад по вашему велению вы возложили на моего брата Юона опасную задачу отправиться в Вавилон, где он был должен отрубить голову человеку, сидящему на почетном месте, крепко поцеловать его дочь и в качестве дани вырвать изо рта самого Гаудиса пять зубов, а из его бороды — несколько волосков. Затем, как доказательство того, что он справился с вашим заданием, он должен привезти все это сюда и положить перед вами. А если он не выполнит своей задачи, то не возвратится во Францию, ибо не желает мгновенно лишиться головы.

Карл Великий кивнул и произнес:

— Все так, как ты только что сказал. Но почему ты напоминаешь нам о том, как покарать этого изменника сегодня, когда он, бесспорно, — пища для ворон?

Услышав этот разумный вопрос, Жерар призвал к ответу свое черное сердце и сказал:

— Все обстоит не так, как вы думаете, ваше величество. Именно в эти минуты Юон отдыхает в Бордосском замке, ожидая ваших милостей. И то, что вы некогда поручили ему, следовало бы совершить над ним!

Услышав такие жестокие слова, кое-кто из лордов и пэров побагровели от стыда за человека, который осудил своего родного брата на верную смерть. Среди них находился славный герцог Неймс, который и теперь оставался добрым другом Юону. Поэтому старик решил снова вступиться за юношу. И он быстро промолвил:

— Возможно, Юон выполнил все, что от него требовалось, и теперь возвратился, чтобы сообщить об этом… — начал он, но вероломный Жерар перебил его:

— Нет. Понимая, что ни одному смертному не удастся выполнить наказ нашего достославного короля, Юон довольно долго оставался за пределами Франции в надежде, что неумолимое время вымоет из памяти людей воспоминания о его грязных делишках, а после — и о нем самом. А теперь он тайно вернулся, надеясь, что я предоставлю ему убежище от гнева короля, а сам стану лживым мерзавцем, утверждая, что не знаю, где он и что с ним сталось. Вместо этого я посадил его за решетку и прискакал сюда, чтобы узнать королевскую волю.

Поскольку за все эти месяцы гнев короля ничуть не убавился, Карл Великий громко объявил, что ему угодно, чтобы Юона казнили, как изменника, и как можно скорее.

Однако Неймс и другие достойные пэры, видевшие в этом только позор, стали громко возражать, что не следует поступать с Юоном так жестоко, предварительно не выслушав его самого.

Услышав их уверенные голоса и увидев раскрасневшиеся от негодования лица, король был вынужден согласиться отправиться в Бордо, где томился в темнице Юон, а там выслушать историю из уст самого несчастного юноши.

И весь королевский Двор стал собираться в Бордо, что было очень некстати для Жерара и Жильбера, которые опасались, что судьба улыбнется Юону, и он вырвется из расставленной ими ловушки.

В Бордо Юона, Кларамонду и верного Жерама вывели из тюрьмы на свет Божий, и все увидели, в каком плачевном состоянии находились несчастные. И очень многие из придворных стали переговариваться между собой, и, казалось, не испытывали к этим троим зла.

И тогда Голтер, очень влиятельный при Дворе рыцарь и дальний родственник Жильбера, настойчиво потребовал, чтобы Юон получил наказание по всей строгости закона. Жильбер радостно согласился с этим требованием. Жерару придется повторить уже сказанное, но в присутствии брата, однако ему никак не удавалось произнести эти лживые слова, ибо они сдавили ему горло. Поэтому он не промолвил ни слова, но по одному его виду Юон, похоже, осознал все. И тогда он проговорил своему вероломному брату прямо в лицо:

— Знай же, когда наш достославный король возложил на меня эту невыполнимую задачу, я отправился из Франции в Рим к его святейшеству Папе. И с его благословением я доплыл до берегов, порабощенных сарацинским воинством.

Затем он поведал обо всех своих приключениях и злоключениях, которые ему пришлось претерпеть за это время, и какие еще не довелось описать ни одному летописцу. И все, словно зачарованные, слушали его длинное повествование.

Когда Юон закончил свой рассказ, он в первый раз перевел глаза с брата на короля и пристально посмотрел на него, как сделал бы любой честный человек. И, выдержав суровый взгляд Карла Великого, юноша стал ожидать королевского вердикта.

Однако Жильбер, испугавшись, что рассказ Юона вызовет к нему симпатию придворных, громко закричал:

— Если этот негодяй говорит правду, то где тогда же борода и зубы Гаудиса? Пусть он их нам покажет!

Юон вновь повернулся к Жерару и, преисполненный скорби, промолвил:

— Да, у меня их нет. Ты их силой отнял у достославного сира Жерама, брат мой. И даже если любовь, некогда бывшая между нами, умерла навеки, умоляю тебя, принеси эту шкатулку, чтобы я не лжесвидетельствовал перед лордами Франции.

Но несмотря на слабость и головокружение от страха, Жерар даже не пошевелился. Ибо зло крепко-накрепко стянуло его члены в этот последний час, когда он мог бы облегчить свою душу. Но верность Князю Тьмы, вассалом которого он стал, не позволяла ему сделать хотя бы движение.

И когда Жерар не выполнил его просьбу, Юон громко застонал от душевной боли и закрыл лицо ладонями, чтобы больше никогда не лицезреть своего вероломного брата. Но Жерам, осознав, насколько сильно поражен Юон, решил действовать за него. Он снял с пояса юноши рог Оберона, поднес его к губам и протрубил. И этот громкий, протяжный звук, казалось, вылетел из стен замка и разнесся по всему небу.