Проклятие эльфов - Нортон Андрэ - Страница 49

И единственный способ выяснить, кто же здесь обитает, это пойти и посмотреть самой.

Так, будем думать по порядку. Прежде всего ей нужно найти тень, пока она не свалилась от теплового удара. Солнце и так уже прижимало ее к земле тяжелой когтистой лапой. Теперь Шана сожалела о каждой слезинке, пролитой ею в пещере. Надо же было так по-дурацки терять влагу! Девочка опустилась на четвереньки и осторожно переползла на крохотный пятачок тени, отбрасываемой ближайшим саджасовым кустом. Какой бы скудной ни была эта тень, песок под ней все же был значительно прохладнее, чем всего лишь в нескольких шагах отсюда, на открытом месте.

Шана улеглась на живот, освободила волосы, запутавшиеся в ветвях куста, и опустила голову на сложенные руки. Под кустом оказалось достаточно тени, чтобы Шана могла поместиться в ней целиком. Девочка вспомнила, как Алара учила ее успокаиваться, и принялась дышать медленно и глубоко, стараясь расслабиться. Наука Алары вошла в плоть и кровь Шаны, и на этот раз она сработала так же успешно, как и всегда, несмотря на страхи, терзавшие Шану, и неисчислимое множество вставших перед ней проблем. Вскоре Шана вошла в транс и принялась изучать окрестности, выявляя наличие жизни.

Первым обнаруженным живым существом оказалась пустельга, пристроившаяся в выемке одной из скал. Это хорошо. Значит, здесь нет мышей, и вряд ли здесь окажется много больших жуков. У подножия скалы устроилась на отдых птица-бегун. А это вообще замечательно! Там, где есть птица-бегун, там не будет змей — ну, разве что у нее в желудке…

Шана продолжала осмотр, напрягая свой разум и высматривая даже самых крохотных живых существ. Девочка находила их и отмечала их точное местонахождение — составляла своего рода ментальную карту, чтобы иметь возможность отыскать любое из этих существ даже после того, как она выйдет из транса.

Вокруг обнаружилось множество скорпионов, но зато пауки, к счастью, оказались самыми обычными — их она не должна заинтересовать. Много ящериц — в основном маленьких, размером с палец Шаны. Муравейник. Вот муравьев следует избегать любой ценой. Зато ос здесь нет. Возможно, именно поэтому здесь так много пауков. Пустынные осы охотились на пауков и откладывали в них яйца, превращая таким образом парализованное тельце в гнездо-пещерку.

Ну, и еще вокруг наблюдалось некоторое количество растений, умеющих переносить засуху. Никто из здешних обитателей не нуждался в воде. Млекопитающих здесь вообще не было, а двум присутствующим птицам хватало той влаги, которую они получали вместе с добычей. А это значило, что здесь нет воды, до которой Шана могла бы докопаться.

Нет воды… Шана подавила приступ страха, но потеряла при этом сосредоточенность и вышла из транса. Девочка открыла глаза — взгляду ее предстали все те же пески и бесплодные ветви — и облизала пересохшие губы. Она знала, что на нынешний момент ситуацию можно считать довольно приличной — по крайней мере, она осознавала это разумом. Как убедить в этом нерассуждающую часть сознания — это уже другой вопрос.

«Будем действовать по порядку», — сказала себе Шана. Сейчас ей нужно найти убежище, в котором можно отдохнуть, и поскорее.

Теперь Шана знала, где располагаются все здешние обитатели — вплоть до муравьиной колонии. Это хорошо. Так меньше шансов совершить фатальную ошибку — например, поставить руку прямо на скорпиона. Шана пустилась в путь среди кустов саджаса — она по-прежнему двигалась на четвереньках. Надо забраться в кустарник и, пока она еще в состоянии двигаться, постараться подобраться поближе к птице-бегуну. Чем ближе она подберется, тем лучше. Присутствие птицы-бегуна будет защищать ее от змей. А возможно, скорпионы тоже предпочтут держаться на расстоянии. То есть Шана никогда не видала, чтобы птицы-бегуны ели скорпионов, но она не раз замечала, как они убивают ядовитых насекомых.

Приблизившись к скале, Шана увидела безмятежно отдыхающую птицу-бегуна. Блестящие черные глаза наблюдали за ползущей девочкой. Птица устроилась на отдых у самого подножия скалы, там, где тень была гуще всего, и ее пестрое серо-коричневое оперение сливалось с камнем и песком. Птица моргнула и наклонила голову набок, стараясь получше разглядеть Шану, но не выказала ни малейших признаков беспокойства.

Шана немного свернула в сторону и проползла вдоль кромки кустов, примерно на расстоянии вытянутой руки от птицы, едва веря в собственное везение. Птица продолжала наблюдать за странным существом, но не топорщила перьев и не напрягалась. Шана уселась неподалеку от птицы, привалившись спиной к скале. Камень был прохладным — во всяком случае, значительно прохладнее, чем земля под кустами. Птица склонила голову на другой бок. Шана осторожно протянула руку и нежно погладила птицу по хохолку. Она еще никогда не подбиралась настолько близко к птице-бегуну. Острый клюв длиной с руку Шаны выглядел весьма опасным — но если она подружится с птицей, то сможет без страха спать рядом с ней.

Птица потянулась к руке Шаны, прикрыв глаза от удовольствия. Девочка почесывала птицу, пока та не отодвинула голову. Тогда Шана убрала руку. Птица смерила Шану еще одним оценивающим взглядом блестящих глаз. Она слегка встопорщила перья, и хохолок на мгновение встал торчком. Но потом птица успокоилась и с довольным видом уселась поудобнее.

Шана улеглась рядом, подсунула ладонь под голову и на минутку прикрыла уставшие, воспаленные глаза.

Ну, по крайней мере, она собиралась прикрыть их на минутку.

Но прежде, чем девочка решила, что пора открыть их обратно, она уснула.

Когда Шана проснулась, птицы-бегуна рядом не было. Девочка чуть не расплакалась. Птица успела стать ее ближайшим другом среди этих диких бескрайних пространств, заполненных лишь песком и камнем.

Пока Шана спала, наступила ночь — ночь пустыни, исполненная звуков и запахов. Стрекотали насекомые, шуршал песок под ветром. Откуда-то издалека доносилось завывание стаи луперов — судя по вою, луперы сейчас не охотились, а просто переговаривались между собой.

Шане захотелось, чтобы они оказались поближе. Она выросла рядом с луперами Кемана. Из луперов могут получиться неплохие товарищи, хотя и простодушные. Если она сумеет отыскать стаю и добиться, чтобы луперы приняли ее к себе, у нее не будет проблем с поисками пищи и воды.

Кеман… Ей даже не позволили попрощаться ни с ним, ни с Аларой. Последний раз Шана видела своего названого брата, когда кто-то из взрослых уводил его прочь. Кеман хромал, а его плечо и крыло было покрыто кровоточащими полосами. Шане запомнилось, как он взглянул на свое плечо и попытался что-то сказать, но его тут же увели. У Шаны сжало горло, и на глаза снова навернулись слезы.

Но сейчас слезы были не просто тщетны — они еще и означали потерю драгоценной влаги. Шана постаралась загнать слезы поглубже. Две слезинки все-таки скатились по щекам. Шана подхватила их пальцем и слизнула. Солоноватая жидкость лишь усилила ощущение жажды.

Девочка взглянула сквозь ветви кустарника на сверкающее звездами небо и попыталась прикинуть время.

Наверное, до рассвета уже недалеко. А значит, не стоит тратить время, пригодное для путешествия, на сон.

Она привалилась спиной к скале и снова вошла в транс — совершенно необходимая мера предосторожности. Ведь все живые существа, которых она обнаружила ранее — кроме муравейника, естественно, — наверняка переместились, пока она спала. А скорпионы и в темноте оставались такими же опасными, как на свету. Или, пожалуй, становились еще опаснее — они предпочитали ночной образ жизни.

Оказалось, что большинство скорпионов сползлись к дохлой змее, валявшейся с другой стороны скалы, — должно быть, это была недоеденная добыча птицы-бегуна. Скорпионы отщипывали своими клешнями крохотные кусочки змеиного мяса и ссорились за удобные места.

Это было неслыханным везением. На мгновение Шана даже подумала, что птица-бегун нарочно бросила дохлую змею именно туда, чтобы отвлечь внимание ядовитых тварей от девочки.

Но потом Шана решила, что скорее всего это получилось случайно. Хотя по крохотным мыслишкам скорпионов трудно было оценить истинный размер змеи, но ясно было, что при жизни это было настоящее чудовище. Похоже, птица-бегун просто обнаружила, что не в состоянии съесть столько за один присест, и бросила недоеденную добычу там, чтобы не привлекать внимание падальщиков к месту своего отдыха.