Хуайнаньцзы - Коллектив авторов - Страница 1

ХУАЙНАНЬЦЗЫ

(Философы из Хуайнани)

Об изначальном дао

Дао[1] покрывает небо, поддерживает землю, разворачивает четыре стороны света, раскрывает восемь пределов.[2] Высоко беспредельно, глубоко безмерно, обнимает небо и землю (Вселенную),[3] сообщается с бесформенным.[4] Бежит источником, бьет ключом.[5] Пустое, постепенно наполняется. Клокочет и бурлит. Мутное, постепенно очищается. Встанет между небом и землей и наполнит все пространство; ляжет между четырьмя морями и заполнит всю ширь. Раздает и не иссякает. Нет для него ни утра, ни вечера.[6] Растянутое – покрывает шесть сторон.[7] Свернутое – не заполнит и ладони.[8] Сжатое – способно расправляться, темное – способно быть светлым, слабое – способно быть сильным, мягкое[9] – способно быть твердым. Натягивает четыре шнуpа,[10] таит во pтy инь-ян.[11] Связывает пространство и время, сообщает свет трем светилам.[12]

Предельно разжиженное, оно как кашица;[13] предельно тонкое,[14] оно едва уловимо. Горы благодаря ему высоки, пучины благодаря ему глубоки, звери благодаря ему бегают, птицы благодаря ему летают, солнце и луна благодаря ему светят, звездный хоровод благодаря ему движется, линь благодаря ему бродит, феникс благодаря ему парит.[15]

В глубокой древности два государя[16] овладели pукоятью дао и воцарились в центре. Разум[17] сопутствовал изменениям,[18] и четыре стороны света пребывали в мире. Вот почему небо может вращаться, а земля – стоять в покое.

Колесо кpутится, не прерываясь; вода течет, не останавливаясь,[19] начинаясь и кончаясь с тьмой вещей. Поднимается ветер, сгущаются облака, и ничто не остается безответным.[20] Грохочет гром, падает дождь. Одно дpугому откликается бесконечно, [незримо], как явление духов, [мгновенно], как молния. Поднимаются драконы, слетаются луани.[21] Движется по кpyгy форма,[22] вращается ступица. Один оборот сменяет дpугой. Отграненное и отшлифованное вновь возвращается в необделанное.[23]

[В природе] все и без насилия согласно с дао,[24] и без уговоров проникнуто благом,[25] [каждая вещь] в спокойной радости,[26] не зная гордыни,[27] обретает гармонию.[28] Вся тьма существующих неподобий находит для себя соответствующее в своей природе.[29] Hа разум опирается и кончик осенней паутинки, и целостность всего огромного космоса.[30] Его [дао] благо приводит в согласие небо и землю, в гармонию инь и ян, сочленяет четыре времени года, согласует пять первоэлементов.[31] Оберегает и пестует – и тьма вещей во множестве рождается. Оно напаивает деревья и травы, напитывает металлы и камни. Вырастают большими птицы и звери, умащивается их подшерсток и шерсть, крепнут перья и крылья, y оленей отрастают рога. У зверей нет выкидышей, y птиц – яиц-болтунов, отцы не знают печали утраты сына, старшие братья не плачут по младшим, дети не остаются сиротами, жены – вдовами. Радуга[32] не показывается, зловещие небесные знамения не являются. Это достигается тем, что во всем содержится благо.

Высшее дао рождает тьму вещей, но ею не владеет; творит многообразные изменения, но над ними не господствует.[33] Те, что бегают и дышат, летают и пресмыкаются, – наступает время[34] – и рождаются, но не из-за его благоволения; наступает время – и умирают, но не из-за его вражды.[35] Приобретая с пользой, оно не может быть восхваляемо; тратя и терпя убыток, оно не может быть порицаемо. Делает раздачи и одаряет, а не скудеет. Вращается, и вращению этому нет конца. Тончайшее, мельчайшее, оно не знает устали. Громозди его – оно не станет выше; обрушивай его – оно не станет ниже; прибавляй к нему – оно не умножится; отнимай у него – оно не уменьшится; обтесывай его – оно не отслаивается; pуби его – оно не разрубается; буравь его – оно не просверливается; засыпай его – оно не мелеет.

Древние возничие Фэн И и Да Бин,[40] всходя на облачную колесницу, входили в облака и радугу, плыли в легком тумане, неслись в неясном, смутном, дальше созвездий, выше бескрайней выси – в беспредельное.[41] Пересекали заиндевелые снега и не оставляли следов. Освещались солнцем и не оставляли тени.[42] Подхваченные смерчем, кpутясь, взвивались ввысь.[43] Пересекали горы, проходили потоки, стопой попирали Куньлунь.[44] Распахивали ворота Чанхэ, проскальзывали в Небесные врата.[45] А теперешние возничие, хоть и есть у них легкая колесница и добрые кони, крепкая плетка и острые удила, но не могут они соперничать с теми. Великий муж[46] спокойно бездумен, покойно беззаботен. Небо служит ему балдахином, земля – основанием колесницы, четыре времени года – конями, инь-ян – возничим. Оседлав облако, поднявшись над туманами, следует творящему изменения.[47] Ослабив волю, расправив суставы, в стремительном движении несется через пространство. Где можно шагом – там шагом, где вскачь – там вскачь. Повелевает богу дождя (Юй-ши) оросить дороги, посылает бога ветра (Фэнбо) смести пыль. Молния служит ему плеткой, гром – колесами колесницы. Поднимается вверх и странствует в занебесном пространстве. Спускается вниз и выходит из ворот безграничного. Внимательно все осматривает и обозревает, возвращая всему полноту.[48] Приводит в порядок все четыре предела и возвращается в центр. Так как небо для него – балдахин, то нет ничего, что бы он ни покрывал. Так как земля для него – основание колесницы, то нет ничего, что бы он ни поддерживал.[49] Так как четыре времени года его кони, то нет ничего, что не могло бы ему служить. Так как инь-ян его возница, то нет ничего, что было бы не предусмотрено. Стремителен, но недвижен,[50] мчится далеко, а не ведает усталости. Четыре конечности неподвижны, слух и зрение не истощаются.[51] Откуда же знает он границы восьми пределов и девяти сторон[52] света? В руках у него рукоять дао,[53] и потому он способен странствовать в беспредельном.