Полет на Йиктор - Нортон Андрэ - Страница 32

— Тогда почему ты сказал, что не знаешь, где родился? — ровно произнес коммандер, не выказывая никакого раздражения, как это только что сделал толстяк, хотя именно он был самым опасным из этой парочки, а Фарри понял это с самого начала.

— Я не могу вспомнить.

— У тебя, что, стирали память? — Теперь коммандер пристально смотрел уже не на Фарри, а поверх его головы, где он мог видеть, правду ли ему сообщают или ложь.

Стирание памяти — для этого должны иметься определенные причины. Было ли правдой то, что ему не пришлось сталкиваться с подобной процедурой в течение всей его жизни в Приграничье?

— Я не знаю.

— Что ты помнишь первым? — к коммандеру вернулся его мягкий, приятный голос.

Поскольку на этот раз Фарри не рискнул бы даже попытаться пойти на любой обман, он рассказал, что привиделось ему во сне — смерть Ланти и побег из каменных джунглей Приграничья.

Глава одиннадцатая

— Ланти, — повторил ведущий допрос. Он взглянул на толстяка, который по-прежнему водил пальцами по краям экрана системы слежения. Тот лишь пожал плечами.

— Кто может знать, чего он хотел? Чужая душа — потемки.

— У него была цель…

— Разве у нас всех нет цели, разве что нам вычистили бы разум? Может быть, речь идет о чьем-то похищении?

— Как можно даже предположить, что такое, — коммандер указал на Фарри, — имеет какую-то ценность и кто-то будет из-за него волноваться? На любом рынке за него дадут не больше медного гроша, Сальв. Если, конечно, ему не известно что-то. Не известно чего-то о том, что мы отобрали у Ланти — или, по крайней мере, он знает о… о том, что это было?

— Я не знаю, — проговорил Фарри.

— Ах, ты не знаешь! — передразнил его Сальв противным голосом, напоминающим крик попугая. — А вот мне почему-то кажется, что ты знаешь. Очень мало, но знаешь, разве не так? Почему Ворланд и эта женщина взяли тебя с собой?

Почему они это сделали? Потому что он мог мысленно разговаривать со смуксом? Если удастся, он ни в коем случае не должен упоминать о Тоггоре.

— Расстиф имел дела с дикими животными. Тэссы же отыскивали их, а потом обнаружилось, что я способен вступать с некоторыми из них в телепатический контакт.

— Гм. Возможно, это довольно веская причина для тэссов, — произнес коммандер, проведя ногтем большого пальца по подбородку. — Известно, что эта женщина некогда устраивала представления с дрессированными животными — и ни для кого не секрет, что время от времени они обменивались телами, как это она делала на Сехмете.

Жирные руки Сальва внезапно застыли на месте.

— А этот? — он приподнял тройной подбородок в сторону Фарри.

— Нет, тогда бы «опросник» сообщил бы нам об этом. Они обещали тебе новое тело, покрытое мехом, а, отребье?

— Нет.

— Но ведь ты имел дело с животными, ведь так? И ты по-прежнему человек до восьмого пункта… — коммандер перевел взгляд с лица Фарри на какую-то точку, висящую над ним — по-видимому, на индикатор механизма правды.

«Человек до восьмого пункта». Фарри услышал эти слова достаточно отчетливо. Выходит, он не человек до десятого пункта, не говоря уже о том, что он — полностью человеческое существо! Он посмотрел на свои тонкие руки с когтями и зеленоватую кожу, покрывавшую его тело. Значит, он не просто уродец человеческого рода, а что-то еще… вероятно, именно поэтому с ним дружат только Йяз с Тоггором! Он задумался об этом и вздрогнул. Возможно, для тэссов он не так уж и отличался от Йяз и Бохора.

Он попытался слегка выпрямиться, и тотчас же горб пронзила нестерпимая боль. Вот теперь-то самое время задать ему самый главный и важный вопрос: «Кто же он?»

— Зачем они вернулись на Йиктор? Разве женщина не находилась в изгнании? — продолжил свой допрос Сальв.

— Она мне об этом ничего не говорила. — Правда, опять правда. Лорд Крип разговаривал с ним, но он практически ничего не слышал от самой леди.

Коммандер с толстяком пристально смотрели на пункт над его головой, а спустя несколько секунд коммандер слегка нахмурился.

— Что они рассказывали о Сехмете? — резко спросил он.

— Что они помогли отыскать место Предтеч — какое-то бесценное сокровище, — и что этим сорвали какие-то планы людей из Гильдии.

— И больше ничего?

— Ничего, — поспешно ответил Фарри.

— Ага. — Коммандер взял трубку, лежащую перед ним на столе, и положил ее рядом со своим сигаретой. Затем нацелился ею в Фарри, и горбун издал пронзительный крик: ибо он почти не смог дышать, когда боль, подобно разъедающей кожу кислоте, пронзила все его естество.

— Что они говорили о Сехмете? И на этот раз говори правду…

— Только то, что леди Майлин теперь носит тело, в котором она пребывает и сейчас… что она разрушила нечто необычное, и что это не из плоти и крови. — Фарри не мог понять ничего важного в этих словах, но это было остатками правды о прошлом… что-то такое, о чем те двое прекрасно знали, и таким образом они могли проверить его слова.

— Вот видишь, ты можешь кое-что вспомнить, если тебя как следует «встряхнуть», — усмехнулся коммандер. — Поэтому больше не играй со мной. Итак, леди Майлин с Ворландом возвратились сюда, чтобы собрать силы для каких-то поисков, надеясь или зная, что им будет продолжать везти, как и раньше?

— Я не знаю. Они говорили что-то о трех кольцах и силе…

— Нам прекрасно известен этот вздор о трех кольцах, отребье. Знаем мы и о том, что тэссы обладают неким своим могуществом. А эта Майлин обладает чем-нибудь еще, не так ли?

Он с ухмылкой поигрывал своим орудием пытки, время от времени поглядывая то на Фарри, то на то, что находилось у него над головой.

— Я не знаю, — с трудом вымолвил Фарри, пытаясь выдержать следующий удар, приносящий ему нестерпимую боль, от которой все его тело сотрясалось. Хмурые морщины на лице коммандера разгладились.

— Похоже, тебе и вправду известно слишком мало для наших целей. Давай-ка теперь вернемся к вопросу о Ланти.

Какой-то момент Фарри показалось, что Сальв собрался возразить, но если он и не соглашался со своим компаньоном, то не высказал это вслух.

— Кем был Ланти?

И снова Фарри поведал им историю из своего первого воспоминания — об астронавте, который умер, по-видимому, слишком много выпив, и тем самым выпустил его на свободу.

Коммандер затушил душистую сигарету.

— Иными словами, отребье, о том, что могло сослужить бы нам службу, тебе известно или слишком мало, или вовсе ничего. Так с какой стати нам оставлять тебя в живых?

Фарри даже не попытался ответить. В нем по-прежнему теплилась искорка веры, не позволявшая ему падать духом и хныкать в Приграничье, и которая, даже несмотря на страдания, теперь удерживала его от крика боли. Интересно, был ли он человеком только до восьмого пункта? Он мог бы доказать, что его род, чем он ни был, тоже имеет хоть капельку храбрости.

Сальв снова провел жирными пальцами-сардельками по краю следящего устройства.

— Он не стоит и двух медных грошей… да что там говорить — он не стоит даже одного деревянного ингуава!

— Возможно, сам он ничего не стоит. Но как приманка… да, да, приманка. Они уже высылали сюда свои летающие глаза. Может быть, нам стоит подержать его здесь подольше.

Он щелкнул пальцами, и охранник, надевавший на голову Фарри браслет, быстро подошел к Фарри и грубо сорвал с его головы устройство, причинявшее бедняге невыносимую боль.

— В башню его, — приказал коммандер. — А ты, Сальв, следи за наблюдательным устройством. Если они придут на выручку этому бесполезному ублюдку, то мы по крайней мере сразу же узнаем, когда они окажутся за пределами своих непроницаемых стен. Убежден, что они не останутся там навеки.

— Но время… — начал было толстяк.

— Время течет само собой. Мы не можем ни запустить его вперед, ни оттянуть назад. Они зависят от третьего кольца своей луны. Возможно, это лишь суеверие, но я склонен полагать, что тут таится нечто большее, поскольку тэссы явно обеспокоены. Помни, у них очень древние корни, и они обитали в этих краях еще до того, как здесь возникли первые лорды, чтобы присвоить себе эти земли.