Покинутый корабль - Смит Шервуд - Страница 5

Тогда ей хотелось помочь своему старому товарищу по команде Деку Татаркоффу выгодно продать товар, и она думала лишь о том, как красиво шелк развевается и взлетает в воздух.

Она совсем не обращала внимания на то, какое впечатление танец производит на зрителей, и, случайно взглянув на высокого светловолосого помощника суперкарго, увидела на его лице то, что считала совершенно нормальным, – здоровое мужское одобрение; но это выражение почти сразу же сменилось замешательством, а потом какой-то неловкостью.

– Кошки, кое-какие человеческие предметы, расположение предметов в пределах досягаемости... Все это как будто указывает на гуманоидов, правда? – сказала Раэль сухим, профессиональным тоном.

Дэйн, казалось, обрадовался нейтральной теме беседы.

– На некоторых контейнерах есть написанные от руки добавления. Я такого начертания никогда не встречал.

Раэль кивнула, и они продолжали идти по безмолвным коридорам среди грузов. Но думала девушка не о неизвестной письменности, а о Дэйне Торсоне, который на «Королеве Солнца» был самой удивительной аномалией. В памяти возник также чрезвычайно яркий зрительный образ: Дэйн работает, как безумный, выбрасывая в море горящие бочки с нитратом аммония, не только не обращая внимания на полученные им очень болезненные ожоги, но и невзирая на то что в любой момент его может разнести в клочья. После, вместо того чтобы делиться своими впечатлениями или ожидать похвал, Дэйн, казалось, хотел прикинуться, будто ничего такого вообще не происходило.

Раэль была врачом, и хотя ее основной специальностью была эпидемиология, она тщательно изучала психологию человека и ксенопсихологию. Дэйн представлял собой настоящий клубок занятнейших противоречий, распутать который манил ее профессиональный азарт.

Впрочем, жизненный опыт научил девушку терпению.

Минуя люк, ведущий обратно к входному шлюзу, Раэль сказала:

– Вероятно, мы никогда не сможем полностью классифицировать все разнообразие человеческой биологии в космосе.

– В училище нам говорили, что на Земле эволюция длилась миллионы лет. На других планетах, особенно там, где условия для человека не очень благоприятны, она может занять всего несколько поколений, – ответил Дэйн.

– Мы обладаем поразительной приспособляемостью, – заметила Раэль. – Хотя иногда несем чудовищные потери... – Она вспомнила о нескольких ужасных трагедиях в истории Земли, описанных сухим академическим языком в учебных пленках. – И совершенно неизбежно, что в отдельных случаях люди пытаются помочь адаптационному процессу методами биоинженерии.

Дэйн заморгал и посмотрел на девушку.

– Я думал, это противозаконно.

– Так оно и есть – в пределах Федерации, – ответила она. – Но чем дальше от федеративной юрисдикции, тем охотнее люди готовы рисковать. К несчастью, колониям это тоже блага не приносит.

Раэль замолчала, но по глазам Дэйна видела, какое впечатление произвели ее слова. Да, жестокими уроками стали некоторые жуткие случаи, когда нечистоплотные биоинженеры, нарушая закон, проводили эксперименты по выращиванию сверхчеловека. Большинство из них быстро заканчивалось неудачей; но Раэль и ее наиболее впечатлительных сокурсников неотступно преследовали истории о биоинженерах, желавших помочь людям быстрее адаптироваться на той или иной планете, что приводило к неожиданным и трагическим результатам.

Стряхнув с себя эти мысли, Раэль увидела, что все уже собрались в шлюзе. Сюда же только что прибыл Штоц.

Рип сказал:

– Дэйн, капитан хочет, чтобы ты остался здесь и помог перекачать топливо. Раэль, ты можешь возвратиться на «Королеву» и заняться доставкой кошек. Тау уже приготовил для этого все необходимое и ждет тебя на том конце кабеля.

– Отлично, – отозвалась Раэль. Это была работа, которая нравилась ей больше всего, – спасать жизни.

Глава 3

Команда мотористов, Дэйн в их числе, с волнением наблюдала, как Иоганн Штоц осторожно вынул из контрольного отвода горловины двигателя пипетку, изготовленную из платинового сплава. На ее кончике сверкала одна-единственная капля топлива, имевшая не форму слезы, как это было бы вблизи планеты, а совершенно шарообразную в условиях микрогравитации космического корабля.

Главный инженер медленно вставил пипетку в анализатор топлива – довольно объемный цилиндр с небольшим дисплеем в верхней части.

Интересно, подумал Дэйн, хотя все на чужом корабле очень отличалось от человеческих норм, конструкция двигателей была почти идентичной; подтверждение того, чему их учили в Школе: культуры меняются, а физика – нет.

Штоц вытащил пипетку и запер затвор анализатора. Он быстро перебрал пальцами клавиши на консоли цилиндра, который начал рычать и щелкать. На дисплее вспыхнули символы.

Потом анализатор издал звук «у-у-умп» и умолк.

– Ну вот! – воскликнул Штоц, глядя на дисплей. – Две трети с четвертью массы сверхтяжелые. Ганесий, калиумий, локий. Смесь не наша, но с катализаторным экраном номер десять и в режиме подачи ноль-шестьсот пойдет.

Команда по-разному выразила удовлетворение и облегчение – от тихой улыбки Джаспера Викса до шуточек Али Камила.

Али экстравагантным жестом включил межкорабельный интерком:

– Капитан, у нас есть топливо.

Штоц поднял глаза.

– Спроси у него, сколько он хочет перекачать. Нам понадобится минимум тридцать процентов, чтобы сбросить скорость и войти в док.

Али кивнул и передал вопрос.

После короткой паузы послышался голос капитана Джелико:

– Возьмите половину. Сколько это займет времени?

– Не больше четырех часов, – ответил Штоц.

– Управьтесь за три, – сказал Джелико, и интерком отключился.

– Все слышали? – спросил инженер.

Команда принялась задело. Камил отправился наружу, чтобы принять топливный шланг, который уже тащил с «Королевы» Рип Шэннон. Дэйн выполнял все, что ему говорили, работая на подхвате у Штоца и Камила, то и дело перебрасывавшихся замечаниями на своем собственном загадочном жаргоне. Внутренние часы Дэйна постоянно тикали, отсчитывая время, необходимое для перекачки, – он понятия не имел, предупредят ли их канддойдцы, прежде чем взорвут.

Он так и не позволил себе взглянуть на часы, пока Штоц не сказал наконец:

– Готово!

Все четверо одновременно посмотрели на часы: два часа сорок пять минут.

– Отличная работа, дети мои! – Али отвесил изящный поклон, хотя и был в громоздком скафандре.

Штоц фыркнул:

– Возвращаемся на «Королеву». Капитан нас ждет. Рип, ты останешься здесь с Вилкоксом. Ты тоже, Джаспер, будешь за старшего.

Джаспер Вике молча кивнул и стал обходить машинный зал, внимательно рассматривая незнакомые надписи.

Дэйн вместе с остальными направился к шлюзу, и один за другим они вдоль кабеля перебрались на «Королеву».

Когда шлюз «Королевы Солнца» наполнился воздухом, Дэйна Торсона охватило какое-то возбуждение, и он даже повертел головой, стараясь сдержать подступивший смех. Грозившая им опасность, казалось, отступила, хотя и не миновала окончательно.

– Начинаю цикл обеззараживания, – раздался голос Кости.

Вспыхнули ультрафиолетовые лампы, и Дэйн зажмурился.

Он даже сквозь костюм почувствовал уколы струй биостопа, поднял руки и медленно повернулся кругом, давая потокам смертоносного раствора обработать каждый квадратный миллиметр скафандра. Актинический свет погас, и когда Дэйн открыл глаза, то почти головокружительное чувство облегчения заставило его рассмеяться при виде товарищей, застывших в причудливых позах.

– Приготовиться к ускорению, – донесся голос капитана.

Из стен шлюза выпали откидные сиденья, все сели и пристегнулись. Взревели двигатели, вернулась тяжесть, и они сразу почувствовали свой вес, который быстро достиг примерно 1,25 g.

– Успели! – крикнул Камил.

– Едва успели, – пробормотал Штоц, но Дэйн уловил в его голосе облегчение. Мониторы канддойдской обороны отметят выхлопы их двигателей, а потом и изменение курса. Теперь корабль в безопасности.